Нерушимый 4 - Денис Ратманов

вопросительный взгляд сидящего на другом ряду Клыка и громко сказал:

— В нашей команде начались центростремительные процессы.

— Это как? — спросил повернувшийся Димидко.

— Это когда стремятся к центру. Завтра приедут Жека и Игнат.

Сан Саныч помрачнел.

— Вот сучки! Где, спрашивается, они были, когда команда в них нуждалась!

Брать их в команду он точно не хотел, все-таки обиделся. Надеюсь, удастся уговорить взять их хотя бы на испытательный срок, для отработки двусторонки, игроки-то они крутые. Вот только сомневаюсь, что эта парочка прошла бы испытание Льва Витаутовича.

Глава 14

Большое, оно ведь начинается с мелочей

Следующий матч, со смоленской «Искрой», был перенесен на конец июня, и до игры с «Соколом», которая запланирована на 6 мая в Саратове, у нашей команды появилось целых десять дней. Хватит ли их, чтобы научиться взламывать оборону противника?

Но даже не это волновало меня больше всего. Меня волновал Саратов. Мой родной город. Я старался не думать, что будет там, где живет и, надеюсь, здравствует мой двойник, но мысли лезли и лезли. Мама, бабушка… Как познакомить Алену со Звягинцевым? Что будет, когда я увижу бывшую любимую жену? Не раскатает ли меня? Мысли так одолевали, что я даже о Лизе стал меньше думать, будто бы во мне проснулся Звягинцев и рвался на волю, силясь выгнать захватчика из разума. То есть меня выгнать.

Снова возникли сомнения, что, может, не стоит ни с кем встречаться? Если бы я был роботом, то посчитал бы, что так логичнее. Я же живой человек и понимаю, что если не встречусь с ними всеми, это будет глодать меня всю жизнь.

Об этом я думал очередным апрельским утром, когда мы с Клыком, Погосяном и Микробом шли на стадион. Что Игнат Тишкин и Жека Воропай уже приехали к Димидко на просмотр, я понял по шикарному белому внедорожнику, припаркованному на обочине недалеко от главных ворот «Северного». Эту машину я запомнил в нашу первую встречу, когда пришлось немножко придушить ее оборзевшего хозяина, Игната.

В принципе, центральных полузащитников нам и не хватало, чтобы взламывать оборону, Погосяна и Рябова явно недостаточно, а Микроб, конечно, сильный игрок, но очень уж легкий. Вот только проблема, что играть в основном составе Жека и Игнат смогут только летом.

Погосян увидел знакомую машину и выдохнул:

— Мотать мой лысый череп, кого я вижу!

Не удержавшись, он постучал в тонированное стекло. Понятное дело, никто ему не ответил, потому что парни приехали раньше и сейчас разговаривали с Димидко.

— Так и думал, что они приползут, когда у нас пойдет игра, — проворчал Микроб. — Я бы их не брал.

Погосян покосился на него и сказал:

— У нас не клан, кровными узами связанный, а команда. То, что одни игроки уходят, а другие приходят — нормально. Место пожирнее искать — тоже нормально. Это мы такие… динозавры.

— На Западе игроков так вовсе продают, — поделился информацией я.

— В натуре, что ли? — вскинул брови Микроб. — Как рабов?

— Скорее как гладиаторов, — уточнил я.

— Хорошо, что у нас не так.

О том, какие деньги зарабатывают футболисты на Западе, я умолчал. Возможно, это закрытая информация.

— Ну ты как вчера родился! — усмехнулся Погосян. — Конечно. Не устроил кто-то — пинка под зад. Но зато они десятки миллионов в год зарабатывают.

Ага, информация, оказывается, все-таки немного открытая, что-то да просачивается сквозь железный занавес.

— А ты откуда знаешь? — спросил Клык.

— Отец говорил. Он у меня в обкоме.

— Все равно не по-человечески, — не согласился Микроб.

Мы переоделись, столпились под дверью тренерской. Клыков шепотом предлагал сделать ставки: примет Димидко Жеку и Игната или даст им пинка под зад. Мнения разделились. Мы с Погосяном поставили на то, что примет, Микроб и Клыков — что нет. Вслед за нами пришли Кошкин и Синяк, а когда на горизонте появился Гусак, дверь вдруг распахнулась, вышел красный блондин Жека и бледный Игнат.

— Ну че? — спросил Клык, отводя их в сторону.

— Хэзэ, — вздохнул Игнат, пожимая наши руки. — Сказал, мяч можем с вами попинать, а он до вечера подумает, с директором посоветуется, это ж финансирование нужно выбить. Бюджет типа не резиновый.

— Полдела сделано, — улыбнулся я. — Вливайтесь.

Мы рванули на поле, побегали, размялись, и началась заруба. Вдохновленные резвыми новенькими, наши запасные играли, как в последний раз.

Витаутович с трибун наблюдал, как самозабвенно рубятся Жека и Игнат, чтобы себя показать: «Смотрите на нашу слаженную игру! Мы красавчики, а защита ваша — дырявая». И мне подумалось, что с ними вопрос решен, хоть Димидко и орал, чтобы помогали защитникам создавать максимальный прессинг, а не лезли на нашу половину поля. Наши тыкались в стену, как слепые котята. Саныч останавливал игру, бегал по полю, водил игроков с места на место, показывая, как надо. В конце концов объявил, что работа над ошибками — после обеда.

Вот так потихоньку и собираются талантливые игроки. Нас уже начинают бояться, а таким составом — и подавно. На вечернем разборе полетов Жека и Игнат сидели напряженные. Так же напряглись Гусак и Кошкин, которых могли попросить из команды. Да и Клыков с Левашовым, полузащитники основного состава, тоже потухли, потому что могли потерять позиции и пересесть к запасным: в атаке Жека с Игнатом смотрелись куда более выигрышно.

Сан Саныч выстроил магниты на магнитной доске, синие — мы, красные — команда соперника. Посмотрел на доску, на нас и начал, тыча в поле противника:

— Суть, значит, в следующем: принять мяч и тут же отдать. Не отбить, не перехватить — отдать! В одно касание — так и вовсе хорошо! — Он на миг задумался. — Но мало отдать — надо отдать в ногу. Вот толпа перед вами. Вот идешь ты на трех защей. И? Что сделаешь? Начнешь финтить, потеряешь мяч, потом красиво упадешь, чтобы или судья, или уж я — штрафной, так? Еще и еще раз: команда проигрывает или в лучшем случае играет вничью когда?

Без особой уверенности ответил Василий Ан, он же Колесо:

— Если никто не проходит к воротам.

— Вот! — Димидко воздел перст. — Еще раз: самый короткий путь к чужим воротам какой? Прямо по центру. Не навесы, не прострелы, не пушка издали — проход и удар. Но как? Да — как?

Все долго молчали. Возбудившийся от собственных речей Димидко вращал глазами. Наконец Матвеич сказал:

— Квадраты…

— Вот! Именно! И вот тут мы с вами разыгрываем квадраты. Но не простые, а по-новому. Значит, суть не в том, чтобы себя показать, чтобы