Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений - Эдмунд Фелпс

Так в западном мире появилось новое творение. Это произошло слишком поздно, чтобы оно могло претендовать на статус предка современной экономики, родившейся примерно в 1820-х годах, но не слишком поздно, чтобы оказать серьезную помощь великим инновациям индустриальной эпохи, продолжавшейся с 1840-1850-х годов до 1930-1960-х годов. Адам Смит справедливо критиковал акционерную компанию за ее плохо сложенную систему стимулов, указывая на то, что ей свойственно повышенное внимание к затратам и стремление к краткосрочным прибылям. Однако Смит, использовавший классический теоретический аппарат, упустил важный момент. Корпорация, работающая на свое ядро, состоящее из одного или нескольких крупных акционеров, могла заняться исследованием неизвестного, используя широкий арсенал талантов и длительное время покрывая убытки. Следовательно, у нее появились определенные надежды на получение значимых инноваций, обусловленных ее способностью находить акционеров, которые, диверсифицируя свои вложения, готовы пойти на риск и, поскольку они могут сохранять свои акции годами или же продать их другим акционерам с такими же правами, ждать прибылей, которые они получат лишь в будущем. Выгоды от достигнутых инноваций и для инвесторов, и для общества могут значительно перевешивать небольшие возражения, касающиеся убытков корпорации и управленческих проблем.

Джон Стюарт Милль говорил примерно о том же, заметив, что ограниченная ответственность устраняет важное препятствие на пути образования новой фирмы, которое особенно пугает небогатых людей[74]. Это было выдающееся замечание, особенно во времена Милля, когда ограниченная ответственность предоставлялась только на 20 или 30 лет. (Вопрос в том, должна ли она сохраняться в более старых компаниях. Покойный Питер Мартин, экономический обозреватель в Financial Times, как-то предложил ликвидировать компании после 20 лет деятельности.)

Один из институтов, сформировавшихся в числе последних, — это банкротство. В Америке тюремное заключение лиц, неспособных расплатиться по долгам, широко применялось вплоть до 1833 года, когда федеральное тюремное заключение было отменено. Есть много причин приветствовать этот гуманный шаг, и одна из них в том, что людям больше не нужно было бояться того, что, если они откроют фирму, в итоге они могут оказаться в тюрьме из-за неудачи или какой-то ошибки. Неплатежи, конечно, сохранились — их число даже выросло. Четыре из девяти фирм, попавших на литографию 1836 года, изображавшую Либерти-стрит в центре финансового района Нью-Йорка, обанкротились в течение следующих пяти лет[75]. Законы о банкротствах 1841, 1867 и 1898 годов еще больше облегчили наказание за неисполнение обязательств по уплате долга, позволили проводить добровольное банкротство и урегулирование долгов в федеральных судах по делам банкротства. В Британии наказания постепенно эволюционировали — сначала наказывали высылкой и казнью, а в викторианские времена стали сажать в тюрьмы, хотя долговые тюрьмы были не из приятных. (Ссылки на них часто встречаются у Диккенса, чей отец отбыл срок в лондонской тюрьме Маршалси.) По закону 1856 года собственники фирм с ограниченной ответственностью были избавлены от подобной участи. Затем в 1869 году Законом о должниках было отменено тюремное заключение за долги, поскольку собственникам, партнерствам и вообще всем было позволено заявлять о банкротстве. И это почти наверняка оказало положительное воздействие на инновации.

Наконец, среди экономических институтов наблюдался рост финансовых институтов, преимущественно (хотя и не исключительно) ориентированных на финансирование деловых инвестиционных проектов или недавно открывшихся фирм. Кредитные институты, как и многие другие, можно найти еще у изобретательных вавилонян. Богатые землевладельцы и храмы ссужали собственникам и партнерствам средства для производства или торговли под залог земли, домов, рабов, наложниц, жен и детей. В средневековые времена некоторые семьи основали банки, полностью посвящая себя этому делу, — самыми знаменитыми из них стали Фуггеры в Южной Германии и Медичи из Флоренции. Они были известны своими ссудами королям и князьям Европы. В XVIII веке в Лондоне была семья Берингов и семья Ротшильдов, пять сыновей которой стали вести дела во Франкфурте, Лондоне, Париже, Вене и Неаполе. Беринги известны своими ссудами правительствам, например для Луизианской покупки, а Ротшильды — своими кредитами Британии на войну с Наполеоном. Все они также занимались и коммерческим банковским делом. Однако вряд ли можно считать, что эти коммерческие банки были каким-то новшеством, которое могло бы проложить путь в эпоху инноваций.

К началу XIX века американские банки уже усвоили некоторые основные уроки. Банки, как правило, считались источником нестабильности, а потому и тормозом для предпринимательства и экономического развития, мешающим «мобильности» капитала, столь превозносимой неоклассической экономической теорией, а не фактором успешного экономического развития, каковым считался как раз «универсальный банк», сложившийся в Европе. В американской системе было два типа банков. Первый — это коммерческие банки, получавшие от правительств штата хартии на прием вкладов, выпуск банкнот, финансирование производства и торговли. Другой тип был представлен частными банками, которые не могли ни выпускать банкноты, ни принимать депозиты и зависели только от своего капитала. Все эти банки процветали. (Частные банки привлекли много иностранного капитала и превратились в инвестиционные банки, предоставлявшие фирмам ссуды на финансирование инвестиционных проектов.) Столь сложная и тонкая система не поддается простой оценке. Однако недавние исследования показывают, что эти банки хорошо подходили для обслуживания предпринимательской деятельности и развития регионов, то есть они, конечно, не были совершенством, но все же больше помогали, чем мешали. Работая лишь в регионе, который был им хорошо знаком, они стояли на передовой, быстро реагируя на меняющиеся возможности. В своей практике они стремились поближе познакомиться со своими клиентами и следить за деятельностью своих заемщиков: