Возлюбленная герцога - Сара Маклейн

«У них нет того, в чем они нуждаются, и нет того, чего они желают, – говорил он. – Но мы все это изменим».

Он не выполнил своего обещания.

Зато она выполнила.

Он посмотрел на братьев, подсознательно уже зная: они поняли то, чего не поняла той ночью Грейс. Они здесь не для того, чтобы помешать ему выбрать в невесты дебютантку и продолжить род. Они знают: он скорее утопится в грязной Темзе, чем прикоснется к любой женщине, потому что та не Грейс.

И только тут Эван понял худшее. Зверь и Дьявол пришли, чтобы сказать ему: он должен оставить Гарден в покое. Должен оставить в покое ее.

«Невозможно».

– Я вам должен, не буду спорить, – сказал он. – Но я не уйду.

– Ты неправильно понял, герцог, – произнес Дьявол. – Ты должен не нам. Ты должен им. Тебе не нужно наше прощение. Тебе нужно прощение Гардена.

Он никогда его не получит. Но очень этого хочет.

«Мы все это изменим».

– Тебе нужно прощение Грейс, – добавил Дьявол.

Этого он тоже хочет. И гораздо сильнее.

– Как?

Уит что-то проворчал, затем сказал:

– Я тебе говорил.

Дьявол улыбнулся. Его шрам – след раны, которую нанес ему Эван, – резко натянулся на щеке.

– Приходи повидаться с нами.

«Ради Гардена? Или ради Грейс?»

– И что, вы назовете меня гладиатором и скормите львам?

– Высокого же ты мнения о своих бойцовских качествах, брат, – сухим, как песок, голосом проскрипел Уит.

Дьявол же густо расхохотался.

– Ты слишком долго жил вдалеке от нас, франт. – Он надел шляпу, натянул ее до бровей, так, что шрам вырисовывался особенно отчетливо. – Приходи повидаться с нами и искупить вину, а не то мы сами вернемся, чтобы взять свое.

Он направился к двери, Уит шел рядом с ним плечом к плечу. Затем вдруг брат, которого в Гардене звали Зверем, обернулся и посмотрел ему в лицо.

– Ты не спросил нас.

– Не спросил о чем?

– Взяла ли с нас Грейс обещание не убивать тебя.

Ему не требовалось спрашивать. Он знал, что взяла. Он вскинул подбородок, отказываясь задавать более важный вопрос. Тот, который будет преследовать его, лишая сна.

– Ты не спросил, почему она взяла с нас обещание не убивать тебя.

«Этот самый».

Эван почти сумел сохранить спокойствие. Почти.

– Почему?

Вопрос прозвучал куда резче, чем он ожидал. Куда настойчивее.

Уит взглянул на Дьявола.

– Я тебе говорил.

Тук. Тук. Ответом было постукивание трости.

Уит опять оглянулся, и в его янтарных глазах Эван увидел ярость, боль от предательства и что-то еще… что-то, похожее на печаль.

– Из-за того, что ты сделал с ней. Что ты ей должен.

– Что?

Слово вырвалось раньше, чем он успел прикусить язык.

Дьявол посмотрел на Уита, затем на него.

– Говорите, или убирайтесь отсюда ко всем чертям, – почти прокричал Эван.

Уит ответил:

– Ты разбил ей сердце.

Эвана пронзила резкая боль, словно зазубренный нож, и он невольно схватился за грудь.

– Нам не придется уничтожать тебя, – произнес Дьявол. – Она сделает это сама. И не вздумай хотя бы на минуту подумать, что не заслуживаешь этого.

– Говорят, она и года не продержится.

Грейс оторвалась от бухгалтерской книги, где проверяла расчеты за месяц, когда в комнату вошли Зева и Вероник.

Сегодня Зева надела изысканное темно-лиловое платье, прошитое серебром и стоящее целое состояние. Грейс восхитилась ее нарядом, хотя и покачала головой, удивляясь тому, что подруга полностью пренебрегает практичной одеждой. Вероник со своей стороны была в бриджах и накрахмаленной белой рубашке, перекрещенной портупеями двух кобур, в которых удобно под руками хранилась пара пистолетов. Грейс не могла припомнить случая, когда глава службы безопасности клуба появилась без оружия, хотя и не всегда носила его вот так на виду.

Она показала этой парочке – разным, как мел и сыр, и тем не менее отличной команде, – на стулья напротив стола.

– Кто не продержится и года?

– Виктория, – просто ответила Зева.

– Полагаю, мы говорим о королеве, а не о члене клуба?

Еженедельные совещания Грейс со своими помощницами почти всегда начинались с пересказа Зевой историй из бульварных газетенок. Довольно часто некоторые из этих возбужденных пересказов касались членов клуба.

– Боже праведный! Ты можешь себе представить королеву Викторию членом нашего клуба? – Зева засмеялась, затем добавила: – Полагаю, для бизнеса это было бы очень хорошо.

Для бизнеса это было бы ужасно, не сомневалась Грейс.

– В любом случае, – продолжала Зева. – Я читала в новостях – а так как приближается Доминион, похоже, нужно добавить эту строку в книгу для заключения пари. Никто не думает, что женщина может продержаться на троне монарха сколь-нибудь продолжительное время.

– Ты имеешь в виду, ни один мужчина в это не верит, – фыркнула Вероник, забросив одну ногу, обтянутую бриджами из оленьей кожи на другую. – Женщины хорошо помнят, сколько правила Елизавета.

– И верхом на коне вела мужчин в битву, – заметила Грейс.

– Жаль, что ей не довелось оседлать мужчин в другом смысле, бедная королева-девственница, – сказала Зева. – Немного походит на тебя, Далия.

– Я слышала другое, – лукаво произнесла Вероник.

Грейс резко взглянула на свою помощницу.

– Что такое?

Зева широко распахнула глаза и просияла такой широкой улыбкой, что ее наверняка увидели с крыш за окном.

– О да, давайте разберемся! Что такое?

Вероник пожала плечами.

– Девчачья болтовня.

– Девушки не должны болтать, – отрезала Грейс.

– Ты им платишь за разговоры.

– Но не обо мне.

Зева переводила взгляд с одной спорщицы на другую, словно следила за воланом.

– Я что-то пропустила?

– Она ходила на бал к Марвику, – сообщила Вероник и махнула рукой, словно этой информации для Зевы должно быть достаточно. Забыв, что Зеве информации всегда мало.

Грейс посмотрела в бухгалтерскую книгу, на цифры, пляшущие на странице, и больше всего на свете ей захотелось, чтобы пол разверзся и она провалилась в другую, далекую страну.