Руки загребущие - Марина Серова

— Я же его, кажется, в бане забыл вчера, — виновато произнес он.

— Горе ты мое! — рассмеялась Юлька, обнимая мужа. — Сотовый два дня назад потерял, пейджер в бане оставил. Ну, почему ты такой… такой… такой! — не нашлось у нее более подходящих слов.

— Найди себе другого, — прощенный и осмелевший Артем решил съязвить.

— «И не надо меня мучить подозреньями!» — парировала Юлька словами из довольно известной песенки. — Впрочем, если ты так хочешь…

Досматривать сцену примирения до конца я не стала, дабы не оскорблять свой пуританский взор. Аккуратно прикрыв входную дверь, я вышла в подъезд. Внизу многоэтажно ругались на почему-то нефункционирующий лифт — по специфическим интонациям я узнала рабочих-cтроителей из квартиры Макаровых. Понимая, что соскучившихся друг по другу «голубков» все равно сейчас грубо «обломят», я до упора нажала кнопку звонка и скрылась за дверью четырнадцатой квартиры.

Честно говоря, я не успела «завербовать» Юльку в свою команду. Может быть, это и к лучшему, что они не знают о моих истинных намерениях. Будут вести себя естественно… Ход моих мыслей прервал такой же внезапно резкий звонок, которым я только что известила Макаровых о приближении строителей. На пороге стоял сосед-старичок снизу.

— Здравствуйте, Сергей Емельянович, — поприветствовала я его. — Что-нибудь новенькое случилось, пока меня не было?

— Здравствуйте, Танечка. Случилось, — разулыбался он. — Вот телефончик — мальчонка из пятнадцатой потерял. Вроде бы вы у нас детектив, так что вам по статусу положено разные мелочи находить. Вы уж сами ему отдайте, чтобы мне раньше времени не засветиться, — перешел на молодежный сленг мой добровольный помощник.

Хм, а я на это и не рассчитывала. Но еще один плюс в мою копилку никогда не помешает. Поблагодарив внимательного соседа, я занялась своими делами. Прежде всего надо было выполнить Марусину просьбу, поэтому я сразу же схватилась за телефон.

— Привет, сто лет тебя не слышал, — сразу же узнал меня Андрей Мельников, который почему-то два дня разлуки со мной считал целым веком.

— Надо бы один адресочек пробить, — начала я без долгих предисловий. — Где-то в центре намечается крупное строительство ресторана. Узнай, пожалуйста, чем это чревато для будущего хозяина.

— А, это дело известное, — разочарованно выдохнул Андрей. — Думал, ты посложнее задачку подкинешь. Танюш, сферы влияния там перекрещиваются: Гоша Свист и Генрих, один из «новых немцев», из-за этой территории собачатся. Но весь прикол в том, что если один из них там ресторан откроет, то конкурент или спалит его в первую же ночь, или таким налогом обложит, что мало не покажется.

— А что делать, если одно из заинтересованных лиц — мой знакомый? — бросила я пробный камень. — И ему очень основательно намекают на определенные выгоды.

— Я бы посоветовал формально отказаться, а там — по обстоятельствам, — высказал свое мнение Мельников. — Честно говоря, я этому смельчаку не завидую, потому что в нашей администрации вопрос о территории еще не согласован, так что определенный геморрой твоему приятелю даже в случае успеха обеспечен.

Поблагодарив старого друга за помощь и конкретные разъяснения, я положила трубку. Эта информация не только могла помочь Маруськиному бойфренду, но и мне давала почву для раздумий. Интересно, с чего вдруг Филатов так навязывает контракт Гоше? Впрочем, раз моего бдительного ока сей факт все равно не миновал, можно и отложить его уточнение на неопределенное время.

Теперь пора приступить к другим делам. Например, выяснить, чем занималась Алина Филатова, которая так «благоразумно» посоветовала Юльке Макаровой помучить новоиспеченного мужа ревностью к молодому дизайнеру.

Кроме ее имени и фамилии, у меня ничего не было, зато у меня есть знакомый художник, в свою очередь знакомый с четой Филатовых.

— Алло, Наташа? Это Татьяна Иванова беспокоит, — сразу же представилась я. — Могу я поговорить с Борисом Андреевичем?

К счастью, он оказался дома и подошел к телефону. Договорившись о том, что я могу подъехать к нему прямо сейчас, мы ненадолго попрощались. Я несколько раз на собственном опыте убеждалась в недостаточности и даже порой бесполезности телефонных разговоров на важную тему: когда не видишь глаз собеседника, его мимики и жестов, трудно ориентироваться в ситуации. Поэтому я решила спрашивать Бориса о Филатовых только при личной беседе, чтобы зорким глазом уловить любую фальшь или недосказанность.

Впрочем, изощряться в физиогномике мне не пришлось — Корнеев очень подробно и, как мне показалось, честно рассказал все о своем друге.

— Мы с ним в одном дворе выросли, но только он после школы в экономический поступил, а я — в художественное училище, где и с Филиппом познакомился. Туманов — молодой и перспективный художник… — добавил Борис с грустью и внезапно осекся.

— Так это вы представили их друг другу? — спросила я, переходя к самому главному и трудному моменту разговора.

— Да. Однажды мы втроем столкнулись на какой-то выставке, и я их познакомил. С Филиппом я к тому времени уже успел подружиться. Он как раз вернулся со стажировки из Англии, но на лекциях не появлялся — родители погибли в автокатастрофе. Алена тоже сильно переживала, Наташа ей каждый день звонила.

— Борис Андреевич, как же так получилось, что вы с Тумановым поссорились? — с удивлением спросила я.

— Да я и сам не пойму, — пожал плечами Корнеев. — Филипп вдруг стал избегать моего общества, и я до сих пор не знаю, почему. А потом он даже отказался от выставки, которую я обещал для него устроить. Знаете, ведь он действительно был очень одаренным человеком, но зачем-то буквально закапывал свой талант в землю.

Я и сама не могла объяснить такое непонятное поведение Филиппа, который, по словам Алены, был жизнерадостным и открытым человеком. «И врагов у Туманова вроде бы не было, и за границей побывал, а бездарей и тупиц туда отправляют редко, и даже побочный заработок в виде росписи шкатулок и театральных декораций иногда вырисовывался… — размышляла я сама с собой. — В общем, для жизни у него было все, но кому же понадобилась его смерть?»

Почему-то снова и снова мои мысли возвращались к Филатову, который наверняка мог кое-что знать о своем дизайнере, в том числе о распорядке его дня. И еще одна идея пришла мне в голову. Может быть, его жена неспроста дала Юльке «добрый» совет? Может быть, Алине было выгодно, чтобы подозрение упало на ревнивого Артема, пока она сама, оставаясь в тени, совершит преступление? Допустим, муж рассказывал ей обо всех своих делах и она была в курсе событий. «Тогда, пока Николай с Борисом обеспечивали друг другу алиби, она вполне могла совершить преступление», — подытожила я свои размышления.

Но для этого должна быть причина. И важная! А я ее не находила. «Может быть, зависть или ревность? Филипп был довольно привлекательным мужчиной… — вспомнила я множество увиденных фотографий. — Хотя нет, слишком изощренно. Но ведь женщины на такое способны…» Последнее я знала не понаслышке: еще вчера мы вместе с Юлькой просто-таки поиздевались над Гариком и Кириллом. Конечно, никого убивать мы не собирались, но вполне возможно, что в первоначальный план Алины убийство тоже не входило.