Влюбиться в Джеки - Нора Робертс

Что же ему с ней делать?

Сейчас невозможно было даже представить, как это он собирался деликатно, но настойчиво выпроводить ее. Нэйтан хотел, чтобы она осталась с ним. Нуждался в ней. Нуждался. Этого чувства он избегал всю жизнь. И вот теперь оно настигло его. В самый неподходящий момент. И он понятия не имел, как быть в этой ситуации.

Он попытался вообразить, что будет делать завтра, через неделю, через месяц, если ее не окажется рядом. Ничего не вышло. Это было на него не похоже. Он вообще перестал походить на самого себя с тех пор, как в его жизни появилась Джеки.

Что она хочет от него? Нэйтан мысленно дал себе пинка. Он понимал, что никогда не спросит ее об этом, потому что точно знал, чего она хочет. Как будто бы они много раз обсуждали этот вопрос. Она любила его, по крайней мере сегодня любила. А он... он хорошо к ней относился. Любовь — это слово из шести букв, которое он не позволял себе произносить. Любовь означала обещание. А Нэйтан никогда не давал обещаний, если не был уверен, что сможет их выполнить. Легкомысленно данное и нарушенное обещание для него было хуже, чем ложь.

Утреннее солнце лилось в окна, птицы заливались в саду, выводя хвалы лету, жизни. Как бы он хотел, чтобы все было так просто, как кажется Джеки. Любовь, брак, семья. Нэйтан слишком хорошо знал, что любовь вовсе не гарантия счастливого брака, а брак — не то же самое, что семья.

Его родители состояли в браке, хотя о любви было давным-давно забыто. И никто никогда в жизни не назвал бы их троих семьей.

Он не был похож на своего отца. Прижимая к себе Джеки, Нэйтан смотрел в потолок. Он сделал все для того, чтобы не превратиться в собственного отца. Но жажда успеха, стремление достичь его во что бы то ни стало — это чисто отцовские черты. И его, Нэйтана, тоже. Этого он изменить не смог.

Нэйтан покачал головой. За последние десять лет он думал об отце или о семье меньше, чем за эти несколько дней. И виной тому тоже Джеки. Из-за нее он снова начал размышлять над вопросами, которые для себя закрыл, предварительно обдумав их со всех сторон и разложив все по полочкам. Он стал желать того, что всегда считал невозможным для себя. Сожалеть о том, о чем раньше жалеть и в голову не приходило.

Он не мог разрешить себе влюбиться в нее, потому что в таком случае вынужден будет что-то ей обещать. А не сумев сдержать обещания, возненавидит себя. Джеки заслуживает большего, чем он может ей дать. Или, вернее, заслуживает того, чего он ей дать как раз не может.

Нэйтан.

Ммм?

О чем ты думаешь?

О тебе.

Подняв голову, Джеки посмотрела на него. Взгляд ее был неожиданно серьезным, даже грустным.

—Надеюсь все же, что нет.

Удивленный, он провел рукой по ее волосам.

Почему?

Потому что я чувствую твое напряжение. — Что-то пробежало по ее лицу, какая-то тень печали. Раньше Нэйтан никогда не видел у нее такого выражения. — Только не жалей, что это произошло. Я не смогу этого вынести.

Я не жалею. О чем ты? — Он обнял ее. — Как я могу об этом жалеть?

Джеки уткнулась носом ему в шею. Нэйтан не видел, что она с трудом сдерживает слезы. Вряд ли она смогла бы ему объяснить, почему плачет.

—Я люблю тебя, Нэйтан. Я не хочу, чтобы ты раскаивался в том, что сделал, или

беспокоился об этом. Пусть все идет как идет.

Он взял ее за подбородок и заглянул в лицо. Глаза Джеки уже высохли. Нэйтан внимательно смотрел на нее.

И тебе этого достаточно?

На сегодня достаточно. — Она улыбнулась. Даже Нэйтан не мог бы догадаться, каких усилий стоила ей эта улыбка. — Я никогда не знаю, что будет завтра. Как насчет обеда? Что скажешь по этому поводу? Ты ведь еще не пробовал мои французские блинчики. Я делаю великолепные блинчики. Только вот не помню, остались ли у нас взбитые сливки. Хотя, конечно, всегда можно приготовить омлет, если грибы не испортились. А еще можно доесть вчерашний штрудель. Или сначала немного поплавать, а потом...

Джеки.

А?..

Помолчи.

Вот прямо взять и замолчать?

Рука Нэйтана скользнула по ее бедру.

Да.

Хорошо.

Джеки засмеялась, но Нэйтан поцеловал ее так нежно, так бережно, что смех превратился в стон. Джеки закрыла глаза. Она была сильной женщиной, иногда даже безрассудно храброй, но не могла устоять против ласки.

Он сам не ожидал от себя такого. На этот раз любовь не была похожа на вспышку молнии. Ни страсти, ни огня, лишь тепло и обволакивающая, почти невыносимая нежность. Один поцелуй — и она прокралась в его сердце, проникла внутрь, под кожу, в кровь.

Прежде он не осознавал, что Джеки настолько хрупкая. Однако сейчас она лежала в его объятиях тонкая и такая уязвимая — полностью открытая и беззащитная. Он боялся сломать ее, причинить боль.

Джеки догадывалась, что Нэйтан может быть бесконечно терпеливым, но только теперь почувствовала, как это на самом деле. Способность отдавать. Ее она тоже угадала в нем. То, что он дарил ей сейчас, было для Джеки драгоценнее бриллиантов. Она снова растворилась в нем. Только что оба горели как в лихорадке, а теперь любовь напоминала долгое, неторопливое путешествие. И Джеки уже знала, что оно приведет ее туда, где она всегда мечтала оказаться.

Раньше он жадно брал — теперь ласкал. Ее кожа была мягче шелка. Джеки отзывалась на любое его прикосновение, трепетала, вздрагивала. Он легко, кончиками пальцев поглаживал ее и удивлялся, совершая все новые и новые открытия. Казалось, что он уже успел ее узнать. Перед ним была та же самая женщина — и в то же время совершенно другая. Она по-прежнему страстно отдавалась ему, но сейчас к ее щедрости добавилась еще и беззащитность, и это окончательно покорило его. Даже вкус ее губ и кожи казался слаще. Он прижался к ее груди и услышал стук сердца. Вчера его тяжелые удары оглушали, словно молот, сегодня оно билось легко и часто, как у маленькой птички. Для него. Только для него.

Их пальцы сплелись. Он поднес ее руку к губам и осторожно перецеловал каждый пальчик, один за другим.

Мир перевернулся. Он всего лишь касался ее пальцев губами, ничего больше. Но ей казалось, что она оторвалась от земли и летит в небеса. Или падает в пропасть. И только он может поймать ее. И она доверяет ему всецело.

Попроси он сейчас у нее все, что угодно, и она ни в чем не отказала бы ему. Все сделала бы для него. В эту секунду любовь Джеки была так велика, что она, не задумываясь, пожертвовала бы ради него жизнью. Отныне и навсегда она была его пленницей и рада была бы оставаться ею до последнего вздоха. Он, возможно, никогда не узнает об этом...

Он почувствовал, как что-то снова изменилось. Теперь он был не только любовником, но и защитником, не только брал, но и отдавал. К этому новому ощущению примешивался страх, но он постарался прогнать его. Он не мог думать о завтрашнем дне и о последствиях сейчас, когда желание обладать ею затмило все.