Я и мой летучий мышь - Дарья Ковальская

— Ты чего смеешься?

— Ты себя слышала? — ответил мышь, вытирая выступившие от смеха слезы. — «Если это возможно, не могли бы вы…» — И тут же бац: «Тысячу золотых отсыпать на пропитание». Ой, умора! Ой, не могу, уже живот от смеха болит. Ха-ха-ха.

Уныло сажусь на ступеньки.

Пых слез с плеча и сел ко мне на колени. Белый и пушистый, он выглядел довольно мило. Если бы не его язвительность — и вовсе был бы милашкой.

— Ну так что, расскажешь, зачем тебе столько денег?

— Хочу выглядеть как принцесса, когда войду в кофейню. Меня же туда просто не пустят, если вот так… — Уныло изучаю свои старые потрепанные жизнью, но все еще довольно крепкие сапоги.

— Хм… ну, в общем, я тоже представлял себе все несколько иначе. М-да… — Слушай, а давай сами возьмем, сколько нам надо, денег. Не убьет же он тебя.

— Он меня тогда точно убьет.

— Когда это ты стала такой законопослушной?

Пожимаю плечами, вспоминая холодные синие глаза. Василиск, сам того не желая, наводит странное ощущение холода и ужаса на окружающих. Тут волей-неволей станешь законопослушной паинькой, лишь бы уйти без особых потерь.

— Ну так ты идешь?

Пых уже скатился с колен и топал куда-то по дорожке, огибающей дом. Вздыхаю и встаю. А впрочем, действительно, чего мне терять? Мне скоро голову оторвет, а я все раздумываю. Вот действительно, если б заранее знать, что осталось жить не больше трех-четырех недель… или года — что тогда? Впасть в уныние? Рыдать, уткнувшись в подушку и сожалея обо всем том, что хотела, но уже никогда не смогу сделать… А смысл? Кому-то станет легче? Кто-то от этого будет счастливее? Это не для меня. Я бы прожила оставшийся срок на полную катушку. Так, чтобы дух захватило и, умирая, — мне было бы что вспомнить.

Бегу следом за Пыхом, уже мысленно просчитывая все ходы наперед.

Основное я уже знаю. Деньги лежат в хранилище, которое находится в подвале дома. Ключ от подвала у дворецкого, на двери — чары, причем не какие-то там, а трехступенчатые, с вывертом. Проще говоря, казна и та хуже охраняется.

— Так… три шага вправо.

— Уй!

— Что там?

— Стена.

— Нет. Тут арка. Голову-то пригни.

— Угу. Теперь куда?

— Так. Погоди… А, точно! Глянь-ка направо — тут должны быть ступеньки, ведущие вниз.

— Тут тупик.

— Этого не может быть! — категорично заявил Пых.

— Может. И он есть. Ты что, заблудился? Я же тебе говорила, что мне надо было свернуть три поворота назад, там протоптанная дорожка была.

— Я просто не могу заблудиться, у меня феноменальное чувство направления! Забыла?

— Тогда где мы, гений?

— Ну… э-э… — Пых осмотрелся, потом взлетел повыше, еще раз осмотрелся и камнем рухнул вниз, едва не промахнувшись мимо моих рук.

Изучаю довольную мордочку и радостно поблескивающие глаза, чувствуя, что в груди зарождается крайне нехорошее предчувствие.

— Что?!

— Ты когда-нибудь слышала о тумане-призраке?

— О чем?

— Ну туман такой. Вроде бы его и нет, но он есть. И все вокруг тут же становится призрачным и нереальным. Крайне редкая штука в наши дни, кстати. Они чаще на болотах встречаются.

— Нет.

— Тогда радуйся, ты — в эпицентре.

Мнительно оглядываюсь по сторонам, но вижу все необыкновенно отчетливо. Никаких испарений, поднимающихся с земли, никаких завихрений в воздухе…

— Ты уверен?

— Он призрачный! Его и не должно быть видно. Иди вперед.

— Тут стена. — Подозрительно изучаю необычайно оживленного Пыха. Может, он успел где-то напиться дармового эля, а я и не заметила?

— В том-то все и дело, что тут нет стены! — гордо.

Вздыхаю и разворачиваюсь.

— Эй, да погоди ты. Ну не веришь мне — попробуй коснуться ее хотя бы пальцем.

— Она вымазана помоями и воняет. Не хочу я ее касаться, — брезгливо.

— Тогда я коснусь! — И, прежде чем я успела его остановить, он взлетел и рванул в сторону кирпичной кладки, со всего маху влетел в нее и… исчез.

Ошарашенно смотрю на то место, с которого он должен был бы, по моему разумению, в данный момент тихо сползать на бренную землю, и все еще не верю своим глазам. Уж слишком реально она выглядит… Касаюсь стены. Пальцы проходят насквозь, чувствуя лишь воздух и легкое дуновение ветерка.

Закрываю глаза и делаю шаг вперед.

— Ну! Что я тебе говорил? — пискнули сверху и сели на плечо. — У меня феноменальная память!

Хмыкаю и иду дальше. Хвастун.

Так… направо повернули, налево повернули. Дальше-то куда? Мышь сидит на плече с независимым видом. Он мне уже раз пять объяснил всю цепочку поворотов, и повторять в шестой раз отказывается. Ему, видите ли, лень.

— Тебе помочь? — Голос, раздавшийся из темноты, и рука, которая легла на плечо, — потрясли меня до глубины души. Мой истеричный визг снес мыша с плеча и заставил незнакомца отступить назад.

— Э-э-э… ты… ты кто?

— Я, кажется, оглох, — пропищал Пых, с трудом забираясь обратно.

— Кэрт, — тихо и более не рискуя приближаться.

— О, а-а-а… а как… а почему я тебя не услышала?

— Я прохожу сквозь тени и появляюсь из них. Ты забыла?

— Точно! — Я больно шлепнула себя по лбу и тут же зашипела от боли. — У тебя… фонарика нет?

У него засветились сразу оба глаза. Из них били прямые лучи алого света.

— Обалдеть!

— Бедные мои ушки. Кэт… ты меня слышишь?

— Не ори мне на ухо, Пых.

— Кэ-э-эт!!!

Снимаю мыша с плеча и прячу в карман куртки.

— Ну… я это… сокровищницу графа ищу. Поможешь мне ее найти?

Кэрт взял меня за руку и вошел в стену. Я, понятное дело, об эту стену ударилась. Я попыталась вырвать свою руку из его руки, но он настойчиво тянул меня за собой и приложил о каменную кладку еще пару-тройку раз. В результате на моем лбу красуется коллекция шишек.

Пых высунулся из кармана и осторожно потрогал шишку на своей макушке. Кэрт вышел из стены и озадаченно на меня смотрел.

— Руку отпусти, — шипя от боли, попросила я.

Мою руку он отпустил. Так, и куда же мне идти?

Дверь сокровищницы. Дворецкий взял для меня золото именно отсюда. Мышь летал следом за ним и все видел.

— Пых, попробуй ее открыть.

Мышь не отреагировал на мою просьбу, продолжив сидеть в кармане, оглядываясь по сторонам и о чем-то усиленно размышляя.