Будет ли революция в России? - Алексей Кунгуров

То, насколько хлипкое положение на фондовых рынках занимает «Газпром», продемонстрировал следующий случай. В 2004 г. депутат Госдумы Юрий Савельев направил запрос в ФСБ относительно Объединенной финансовой группы, которая через оффшоры скупала для иностранных инвесторов внутренние акции «Газпрома». После того как текст запроса просочился в СМИ, котировки «Газпрома» разом рухнули на 13 %, потянув вниз и другие ценные бумаги. Из этого примера видно, что финансовый крах компании в условиях нестабильности может спровоцировать любой пустяк.

Итак, допустим, что некие внешние силы заинтересованы в том, чтобы обрушить финансовую систему РФ. Могут ли они это сделать? Это будет не сложнее, чем с Индонезией. Возможен следующий сценарий: банкротство одной из крупных компаний РФ («Газпром»?) вызывает панику на фондовых рынках и требования кредиторов о скорейшем возврате долгов. Государство вынуждено будет взять на себя это долговое бремя. То есть фактически оно будет переложено на плечи населения, чей жизненный уровень резко обрушится вследствие неизбежной гиперинфляции и бюджетного кризиса.

В какой-то степени повторится ситуация 1998 г., однако если тот кризис был преодолен за счет реанимации оставшихся в наследство от СССР производственных мощностей и продолжавшегося 10 лет роста нефтяных цен, то сегодня такого ресурса нет. Собственно, что было достигнуто за десятилетие путинского «экономического роста»? Производство не развивалось, поскольку капиталы высасывал финансово-спекулятивный сектор и потребительский рынок. Накопленные за эти годы валютные резервы не способны покрыть даже сделанные за тот же период долги, а как ни крути, отвечать по корпоративным долгам придется государству. Предпосылок для роста экономики нет ни малейших, я уж молчу о каких-то инновационных прорывах. В результате возможности отвечать по социальным обязательствам у государства не будет.

Можно, конечно, пойти по пути уже пройденному — снова влезть в долги, но это лишь оттянет банкротство правящего режима. Собственно, ключевой вопрос в том, дадут ли нищей России в долг для предотвращения краха или нет. В 1905 г Витте выпросил у европейских банкиров золотой займ на кабальных условиях, и тем самым финансовое положение империи было стабилизировано. Взамен, правда, пришлось пойти на либеральные псевдореформы. Если бы финансовая олигархия в тот момент желала уничтожить в России царизм, надо было просто отказать в деньгах. Когда страна утрачивает финансовый суверенитет (Российская империя лишилась оного, перейдя на золотой рубль в 1897 г.), ее судьбу решают забугорные Большие Дяди.

Хочу подчеркнуть, что даже если под медвепутский режим заложена экономическая бомба, совсем не значит, что она обязательно рванет. Это решает тот, у кого в руках фитиль и спички. Сами медвепуты отлично понимают, что западные «партнеры», контролируя финансовую систему РФ, держат их за «фаберже», и это является залогом их лояльности. Стоит только Кремлю взбрыкнуть, как он столкнется с непреодолимыми финансовыми трудностями, которые возникнут буквально в течение одной недели. В этой связи интересно проанализровать экономические предпосылки краха СССР и сравнить ситуацию 20-летней давности с реалиями сегодняшнего дня.

Как известно, уничтожение СССР происходило на фоне пустых полок магазинов, тотального дефицита потребительских товаров, и как следствие — большой инфляции. Это был масштабный кризис потребительского рынка, вызвавший резкое недовольство у населения и ставший причиной утраты поддержки режима со стороны масс. Либерасты до сих пор в качестве главного доказательства «неэффективности социализма» приводят неспособность правительства обеспечить товарное изобилие (хотя собственно, правительство и создало дефицит). Строго говоря, в это время проявилась как раз удивительная живучесть советской системы хозяйствования и распределения. Ведь потребительский кризис был не стихийным, а целенаправленно создавался руководством страны, и то, что система, выдержала почти четыре года(!) непрерывных ударов свидетельствует о ее удивительной прочности.

Либерасты активно внедряют в пропагандистский обиход миф, будто в застойные годы СССР держался на плаву исключительно благодаря высоким ценам на нефть. Это грубая ложь. Доля импорта ТНП в СССР составляла порядка 40 %, причем не менее половины импорта шло из стран СЭВ, составляющих с нами единый рынок. При этом следует учесть, что до конца 80-х во внешней торговле всегда было положительное сальдо.

Обвальное падение цен на нефть с 29 долларов (ноябрь 1985 г.) до 10 долларов (июнь 1986 г.) за баррель довольно больно ударило по советской экономике, это вызвало не финансовый и не кризис внешней торговли, а, скорее, кризис экономического планирования — ведь громадные инвестиции в ТЭК в 70-е годы делались в расчете на то, что нефть будет только дорожать, а спрос на нее расти (именно эти инвестиции 40-30-летней давности сегодня успешно прожираются). И хотя уже через пару месяцев цены стабилизировались за отметкой в 14 доллара, снижение среднегодовых цен в 1986–1987 гг. было почти двукратным — с 27,6 до 14,4 долларов. Потом нефть снова начала дорожать, и в 1991 г. цены колебались за отметкой в 20 долларов, но СССР это уже не могло спасти. Почему?

Потому что разрушительный, а еще вернее — смертельный удар — по экономике нанесла отмена монополии внешней торговли. Суть в том, что советское хозяйство существовало вне рамок мирового: зарплаты были, если пересчитать их в доллары, малы, но и товары на внутреннем рынке стоили баснословно дешево, а многие блага распределялись через общественные фонды вообще бесплатно — жилье, образование, медицина и т. д. В условиях неконвертируемости рубля и отсутствия возможности вывоза товаров за рубеж экономическая система была устойчива. Но как только перестройщики разрешили сначала немногим министерствам и главкам, потом отдельным предприятиям, а затем практически любому кооператору осуществлять внешнеэкономическую деятельность, те занялись тем, что стали по внутренним ценам скупать товары, материалы и сырье, вывозить их за рубеж, реализуя по мировым ценам. В итоге резко обвалился внутренний потребительский рынок, возник дефицит ресурсов. А кто получил сверхбарыши от этой торговли? Госпредприятия не получили ничего, поскольку они продавали свою продукцию исключительно по внутренним ценам. Государство, самоустранившись (само министерство внешней торговли было ликвидировано!), так же не получило ни копейки. Весь доход осел в карманах частных посредников.

Внешний долг СССР возрос с $28 млрд в 1985 г. до $120 млрд в 1991 г., причем в 1990–1991 гг. он нарастал лавинообразно, поскольку за счет кредитов покрывался бюджетный дефицит, вызванный во многом ликвидацией монополии внешней торговли. За это же время золотой запас сократился более чем в 10 раз с 2,5 тыс. тонн до 240 тонн.

Сегодня в условиях внешнего валютного управления стабильность финансовой системы РФ зависит от притока валюты. Соответственно в момент наступления острой фазы финансового кризиса революция по индонезийскому сценарию вполне возможна. Вопрос лишь в том, сочтут ли забугорные Большие Дяди это выгодным для себя. Если да, то не видать Кремлю стабилизационных кредитов. Выйти из тупика путем наращивания эмиссии режим не сможет в принципе, поскольку импортозависимый потребительский рынок без валютных инъекций просто схлопывается. К чему это приведет?