Магия калибра 7.62 - Антон Федотов

— Мудрено…

— Знать…

С территории заводика неслись не слишком хитрые лозунги, усиленные мегафоном:

… Нашими общими сильными трудовыми руками…

Смешно, конечно, слышать такое от достаточно субтильного и рахитичного Берга, который в жизни ничего тяжелее серебряной ложки не держал, которую извлек из собственной задницы при рождении. Интересно, ему хотя бы гвоздь пришлось в жизни забить? Ой, что-то сильно сомневаюсь, судари мои!

… Плечом к плечу справимся с планом…

Ну да, прям представляю сего господина, орудующего кузнечным молотом или усевшимся на промасленный табурет перед гидравлическим прессом с щипцами в руках. Сынок, это фантастика!

… Затянуть пояса ради процветания завода!..

— Хех. — Только крякнул от такой наглой агитации Винни.

Он, равно как и окружившая горлопанов толпа, газеты читал. И про то, что Виктор Кареев, средний сын Главы рода в карты чуть имение не продул, были в курсе. А потому "затягивать пояса", чтобы как можно скорее погасить карточные долги владельца завода не желала категорически!

— Кого-то сейчас будут бить! — пробормотал я.

Даже отсюда чувствовалось напряжение толпы.

— Возможно, даже ногами! — Согласно фыркнул Кот.

Бамс!

Первый камень прилетел в стекло "Мерседеса". Все-таки умеют делать немцы вещи — оно не осыпалось дождем в салон, а просто покрылось паутинкой трещин. Однако это немецкие седаны не спасло. Резкий звук словно послужил спусковым крючком, и толпа волной нахлынула на машины.

Со стороны завода взвыла серена. Послышались редкие, несерьезные на фоне злого гула толпы, выстрелы дробовиков. "Волна" схлынула обратно, оставив после себя два изуродованных автомобиля, один из которых печально смотрел в хмурое небо всеми четырьмя колесами.

— Неплохо… — Оценил Леха, уже традиционно не покидая места водителя. — Такое и мы не враз восстановим!

— Думаешь, удержим? — Флегматично поинтересовался Винни.

Не то чтобы мне действительно хотелось искать ответ на этот вопрос, но ведь все равно придется.

— К бою! — Усмехнулся я.

Машины коротко рыкнули моторами, разворачиваясь капотами в сторону выезда с территории. Мало ли придется уносить ноги, если все пойдет совсем-совсем не по плану! Было уже один раз такое в нашей практике…

— Эй, работяги! — проорал я уже в наш мегафон, куда более мощный, чем у прижимистого Берга. — А с нами поговорить не хотите, или и дальше будете лапшу с ушей жрать вместо нормального обеда?!

Народ начал оборачиваться. Кто-то зло, а кто-то и с пониманием. Это было не первое наше "выступление", да и работа бойцов Гусака мало чем отличалась. Только вот здесь и сейчас требовалось сыграть несколько тоньше, чем были способны громилы криминального авторитета. Поэтому приехали мы.

— А ты кто еще такой, горлопан?! — проорал с той стороны прокуренный голос, причем явно в отобранный у нашего "коллеги" громкоговоритель.

— Так ты из-за заборчика выгляни и пообщаемся, — ору в ответ. — Познакомимся заодно!

— Щас, буду! — крикнули мне.

Выйдут, никуда не денутся! Стоять народу уже надоело. Самое время то ли погром устроить, то ли по домам разойтись. А тут, вроде, и развлечение наклевывается.

И действительно, от застывшего моря человек в пятьсот, отделилась волна всего лишь десятков в семь, которая едва не снесла успевших распахнуть ворота КПП в самый последний момент охранников.

— Винни, Кот, готовность раз, — негромко отдал приказы я. — Остаетесь у машин. Если что, палить ТОЛЬКО над головами! Ясно?

Да кивка.

— Ну раз ясно, то я и пошел. — Резюмирую я, отдавая револьвер парням.

— Может, зря… — Протянул кто-то из них (я не расслышал).

Поможет он мне в толпе, как же. Это же чудовище похлеще медведя. Никогда заранее не знаешь, съест оно тебя, либо вознесет на руки. Но надо.

— Ждать здесь! — Отдаю заключительный приказ и направляюсь к движущейся мне на встречу толпе.

Остановились мы друг напротив друга. Никто не стал заходить мне за спину, отсекая от группы поддержки, но и вставшие стеной работяги смотрелись довольно зловеще. Особенно с учетом мелькавших то там, то тут молотами, да гаечными ключами устрашающих размеров. А где-то, наверняка, и отвертки заточенные припрятаны!

Тишина.

Я рассматривал толпу.

Первые ряды рассматривали меня.

Все еще просачивающиеся сквозь ворота КПП люди подтягивались к месту представления.

— Ты ж Санни, с Ткачевской! В мастерской пашешь! — Выкрикнул кто-то из толпы.

Развожу руками. Я, мол. А вот самого кричавшего я не разглядел.

Зато народ не то, чтобы подобрел, но все же статус мой явно сменился с "хрен-пойми-кто" на "не-совсем-белоручка".

— Че разорался-то ваш?

— Какой к херам, наш?! — Спросил здоровенный косматый дядечка с внешностью молотобойца. — Ты лучше скажи, кто ты таков, а?

— И скажу, — сделал я несколько шагов к здоровяку, протягивая руку. — Санни я, из мастерской. Александр, стало быть!

— И че тебе здесь надо, Алексанндр-Санни-из-мастерской?! — Вроде и грозно спросил, а руку мою его вся в несмываемой копоти ладонь все же сжала, то пресс болванку. — Ты тут явно не машины ладить приехал. Приоделся вот…

С этими словами "молотобоец" легонько щелкнул меня по воротнику рубахи из грубой ткани. Я же так и стоял, умудрившись не отшатнуться… И не дать воли рефлексам.

—… Да и твои друзья явно при "шпалерах". Ты кто таков, а, Гусь?

— С Гусаком работаю, да! — Согласился я, усмехаясь. — В свободное от работы время!

— С бандюком этим, что с лоточников дань собирает, да…

Что там "да", я слушать не стал. Не интересно.

— Ну так и что с того тебе-то? — Задал я резонный вопрос. — Слыхал, чтобы он работяг трогал?!

— Ну, допустим, не слыхал!

— Так а чего ж тогда? А что бойцы под его рукой ходят… А что, на фабричных дискотеках ни одна драка без свинчатки не обходится, так ничего? А про ватаги ваши, что рабочие общаги берегут, ничего сказать не хочешь? Каждый живет как может, согласен? А мои парни, так они вон где стоят. С тобой разговариваю я. А ты даже имя свое не назвал. Невежливо!

— Молодой, борзый, — буркнул себе в бороду мужик, но, как мне показалось, в этих же "зарослях", пряча и улыбку. — Ну, Иван я. Ивана же и сын. Легче тебе стало?

Нормально, пошел контакт.

— Так, Иван Иваныч, а про профсоюз ты слышал?

— Не, — почесал он здоровенной пятерней спутавшиеся на затылке волосы. — Не слыхал. Что за зверь?