Царский сплетник - Олег Шелонин

— Ладно, пусть потомятся. К вечеру будем насаживать.

— Ас остальными что делать будешь? — кивнул издалека на бадейку оборотень, не рискуя подойти ближе.

— Пусть плавают. Могут пригодиться. Есть у меня одна идейка насчет них, — Виталик кинул взгляд на наручные часы, — Блин! Разорались, поросята! Подняли в такую рань! Небось петухи еще не пропели.

— Пропели, — успокоил его Жучок.

— А Ванька Левша еще не приходил?

— Никто не приходил.

— Как это не приходил? — послышался обиженный голос кузнеца из-за ворот, — Я уже давно тут сижу.

Жучок тут же превратился в маленькую собачку и старательно загавкал. Васька тоже прекратил вопить.

— А чего ж не постучался? — спросил Виталий.

— Боязно. Я, барин, нечисть поганую это… не уважаю. Меня мамка в детстве ею пугала.

Жучок прекратил гавкать, энергично сплюнул и, разобиженный на весь свет, поплелся в свою конуру.

— Так, Ваня, еще одно нехорошее слово о жильцах этого дома, и ты уволен, — строго сказал царский сплетник.

— Дык… я ж это… в смысле не в том… — всполошился кузнец.

— Жди, сейчас выйду. В дом не приглашаю, так как хозяев ты обидел. Да и трусов здесь не уважают.

Виталий проскочил через сени, прогромыхал по лестнице, залез в сумку, где хранилось все его добро, и начал потрошить кошель. В кармане у него уже лежало три червонца, четыре гривны и еще какая-то мелочь, но сегодня ему предстояли большие траты, и он решил пополнить запас. Еще трех золотых, пожалуй, будет достаточно.

Царский сплетник убрал кошель обратно в сумку и двинулся на выход. За воротами его ждал Левша с широкой доской под мышкой.

— Вот, барин. Эта вроде половчее других получилась.

— Посмотрим.

Первым делом юноша оценил качество плоскости, нацелив глаз вдоль доски. Качество отменное: ни одна вырезанная буковка не возвышалась над другими. Если припечатать на лист — бумагу не прорвет. Удовлетворенно хмыкнув, Виталий начал рассматривать сами буквы. Они были одна к одной. Левша действительно настоящий мастер, как говорится, глаз-алмаз. А когда царский сплетник присмотрелся к заглавным буквам, понял, что кузнец обладал к тому же и талантом художника. Буквы были украшены такими завитушками, что юноша восхищенно поцокал языком.

— Ну что, барин? — робко спросил кузнец.

— То, что надо! Вот теперь я не жалею, что тебя нанял.

— Фу-у-у, — с облегчением выдохнул Левша. — Барин, сегодня ко мне эти злыдни придут, землю отбирать… Они талдычат, что все у них по закону. Может, подсобишь, а?

— Я своих работников в обиду не даю. Обязательно подсоблю. Пошли до твоего подворья!

— Вот спасибочки, барин!

— Спасибо потом скажешь. Хорошая получилась дощечка. Подожди, в дом ее отнесу, и пойдем.

Видать, очень не терпелось купцу Николе заполучить такой выгодный кус земли неподалеку от палат царских, раз заявился на подворье кузнеца с утра пораньше. Царский сплетник с Левшой увидели стражников в красных стрелецких кафтанах еще издалека. Двое из них стояли у ворот, еще двое ходили за купцом по подворью, рассматривая строения. За столом под навесом сарая сидела худосочная личность и что-то быстро строчила гусиным пером на бумаге. Судя по всему, шла опись имущества.

— Куда? — преградили дорогу кузнецу и царскому сплетнику стражники.

— Ванька пусть заходит, — барственно махнул рукой Никола, — этому голодранцу еще бумагу подписывать, а этот… — Купец насторожился, разглядев странный наряд юноши.

— А этот сам зайдет, — спокойно сказал Виталик, двигаясь прямо на стражу. — Вы что тут беззаконие творите? — рявкнул он на стрельцов, — Подворье пока что Левше принадлежит, до полудня он здесь хозяин.

— А сам-то ты кто таков? — настороженно спросил Никола.

— Царский сплетник!

Стрельцы поспешили отойти в сторону, освобождая проход. Похоже, они уже слышали о новом государственном муже и лезть на рожон не хотели. Виталий с Левшой вошли во двор и направились прямиком к Николе.

— Кто такие? — начальственным тоном спросил Виталий, — По какому праву без ведома хозяина на чужое подворье без разрешения зашли? — Юноша умел ставить на место зарвавшихся холуев и их начальников. Здесь главное — с самого начала не дать слабины.

— Извиняюсь, уважаемый, — залебезил Никола, — но…

— Прошу представиться, как положено! — сверкнул глазами царский сплетник, — Я должен знать, на кого буду составлять акт о незаконном вторжении на частную территорию!

Стрельцы, отиравшиеся около купца, сразу спали с лица, переглянулись и, не сговариваясь, ломанулись к воротам, спеша покинуть подворье. В акт им попадать не хотелось. Никола чуть было не рванул за ними вслед.

— Стоять! Имя, звание, должность!

— Купец третьей гильдии Никола! — по-военному отрапортовал купец, вытянувшись перед царским сплетником в струнку.

— Вольно. А ты кто таков? — повернулся Виталик к худосочной личности.

— Подьячий Поместного приказа Пантелеймон, — пролепетал тот. — По земельным наделам мы, так сказать-с.

— Что тут делаешь?

— Вот-с, бумаги составляю на передачу земельной собственности. — На каком основании?

— Что значит «на каком основании»? — начал приходить в себя купец. — Ванька мне три золотых червонца задолжал. И еще рупь серебром.

— Да не было такого, — возмутился Левша, — врешь ты все! Две гривны на материал отвалил и рупь за работу ссудил.

— А у меня свидетели есть! — парировал купец.

— Где твои свидетели? — спросил Виталик.

— Тута мы, — откликнулись из-за ворот стрельцы, не рискуя заходить внутрь.

— И что, купец при вас деньги передавал? — спросил Царский сплетник.

— Нет. Он при нас об этом говорил.

— Да так и я могу сказать, что Никола мне свою лавку должен, — возмутился Виталий.

— Да, но Ванька, когда Никола о золотых говорил, ничего не отрицал, — возразили стрельцы.

— Это, конечно, осложняет дело, — укоризненно посмотрел на Левшу репортер. — Однако слова к делу не пришьешь.

— А у меня и бумага есть! — радостно сказал купец, извлекая из кармана свиток, — Здесь все свидетели расписались. Вот, тут черным по белому написано: три золотых и один рупь серебром за Ванькой числится. Так что подворье теперь мое!

— Ну это мы еще посмотрим. До полудня время есть. Что же, будем решать вопрос иначе. Иван, за пять золотых мне свое подворье продашь?

— Тебе? — расцвел Левша, — Да тебе я его даром отдам!