Грегор и тайный знак - Сьюзен Коллинз

Первые несколько часов Люкса игнорировала Грегора, делая вид, что его нет рядом. Она играла с Газардом в слова, а когда игра ему наскучила — начала рассказывать сказки, среди которых была и хорошо знакомая Грегору «Красная Шапочка».

В интерпретации Люксы Красная Шапочка летела из Регалии на своей летучей мыши навестить бабушку на Источник. По пути она нарушила запрет и свернула в один из туннелей, где росли замечательные грибы. Там она встретила Огромного Злого Крыса. Огромный Злой Крыс не стал убивать ее — просто не мог, потому что она была на летучей мыши, слишком высоко. Поэтому Огромный Злой Крыс притворился хорошим и выведал у Красной Шапочки ее планы. И когда Красная Шапочка прилетела к бабушке, там ее уже ждал Огромный Злой Крыс в обличье бабушки. Дальше следовали все положенные: «Бабушка, а почему у тебя такие большие глазки?» — а заканчивалось все тем, что появлялась бабушка и убивала Огромного Злого Крыса, и вместе с Красной Шапочкой они сбрасывали его тело в реку.

Мораль сказки была такова: никогда не доверяй крысам.

— А как же хорошие крысы, Люкса? — спросил Газард. — Коготок например — ведь она спасла жизнь Босоножке там, в джунглях. Или Живоглот. Мой папа говорил, что Живоглот хороший, и Викус считает его своим другом.

— Да, ваше высочество, как насчет них? — не выдержал Грегор. Ведь как раз эта мысль не давала ему уснуть накануне.

— С крысами надо быть очень, очень осторожным, Газард, — ответила Люкса. — Для того чтобы я могла назвать крысу другом, должно пройти много лет, и она должна много раз доказать мне свою преданность. Пойми, они учат своих детенышей ненавидеть нас, людей.

— Но вы делаете то же самое! — возмутился Грегор. — Или, может, эта твоя сказка про Красную Шапочку должна пробудить в детях сочувствие в Огромному Злому Крысу?!

— Ты что, не понимаешь, насколько сильно они ненавидят тебя, Наземный? — негромко спросила Люкса.

Это слегка озадачило его, но после паузы он продолжил:

— Да, большинство из них — да. Но нескольких из них я считаю своими друзьями.

— Точно. Только вот интересно — считают ли они себятвоими друзьями, — негромко произнесла девочка.

Это был ощутимый удар. Ведь если задуматься — действительно, трудно представить себе, чтобы Живоглот или Коготок назвали себя его друзьями. Единственная крыса, которая и правда могла бы это сделать, была Вертихвостка, но она провела многие годы в полном одиночестве в Мертвых землях, а потом сразу отправилась с ними в поход за Мортосом, так что ее пример нельзя считать показательным.

Газард начал зевать, и они затихли, чтобы не мешать ему уснуть. Но стоило малышу засопеть, как Люкса снова заговорила:

— Ты здорово сердишься на меня за то, что я объявила войну, — сказала она.

— Да, я думаю, что это неправильное решение, — ответил Грегор.

— Но это должно было произойти, Грегор, рано или поздно. И все знают это. Люди и крысы не могут жить в мире — кто-то из нас должен уйти, — грустно произнесла Люкса.

— Живоглот говорил, что в прошлом бывали времена, когда люди и крысы неплохо уживались, — возразил Грегор.

— Очень недолгие, Грегор. Это никогда не продолжалось долго. Нам все равно нужно расставить все точки над «и» и ответить наконец на вопрос: кто останется, а кому придется уйти.

— Куда уйти, Люкса? Если люди проиграют — куда вы пойдете? Или, может, вы подниметесь на поверхность?

— Я не знаю. Скорее всего мы отправимся в Неизведанные земли — те, что лежат за пределами нашей карты. И возможно, — не без потерь, конечно, — мы сможем найти себе новый дом, — грустно сказал Люкса.

— А если проиграют крысы — тогда, значит, те, что останутся в живых, отправятся в эти Неизведанные земли? — спросил Грегор.

— Я постараюсь оставить при себе Живоглота. Как домашнее животное, — сказала вдруг Люкса.

Грегор не сдержал улыбки.

— Как своего питомца, да?

— Я буду завязывать ему бантики на хвосте и кормить его креветками в сливочном соусе, а спать он будет у меня на подушке.

— О да, ему это понравится! — уже открыто засмеялся Грегор.

Живоглот в бантиках — это нечто!

— У меня как-то был барашек, и он был очень послушный, — продолжала Люкса.

— Может, ты даже сможешь научить его каким-нибудь трюкам, — подхватил Грегор.

— Да, может быть, — хихикнула Люкса. — Например, кувыркаться и бежать на мой свист. А мой барашек даже умел прыгать через кольцо.

— Тебе придется порядочно потрудиться, но, думаю, что в конце концов Живоглот тоже этому научится.

— Да уж, он ведь такой сообразительный! — Люкса уже хохотала, привалившись к спине Грегора. Он чувствовал, как она трясется от смеха. А потом она перестала смеяться, но не поменяла позу и продолжала сидеть, привалившись к нему спиной и положив голову ему на плечо. И он чувствовал, как ее волосы щекочут ему ухо.

Он сидел неподвижно, чтобы ее не потревожить. Ему не хотелось думать ни о войне, ни о возвращении домой. Ему хотелось просто сидеть вот так, близко-близко к ней, в тишине и покое.

Так они летели довольно долго. Воздух становился теплее, и уже явственно ощущался в атмосфере неприятный запах — пахло тухлыми яйцами. Наверно, сероводород… и еще дым.

«Мы, похоже, приближаемся к Огненной земле, — подумал Грегор. — Говард говорил, воздух сильно испортится, когда мы ее достигнем».

Аврора нырнула в очередной изгиб туннеля — и в этот момент светляки погасли.

Но Грегор почему-то продолжал видеть все вокруг — на какое-то мгновение ему даже почудилось, что они снова оказались в джунглях, где всегда был слабый свет.

Когда глаза его совсем привыкли к сумрачному свету, он понял, что они покинули Царство теней и оказались в совершенно другом, новом мире. Пейзаж вокруг был очень похож на картинки из фантастических фильмов про другие планеты. Определить, насколько глубокой была эта пещера, не было возможности, но в высоту она достигала примерно шести метров. Земля здесь была высохшая и покрытая трещинами и ямами, по ней гуляли пыль и пепел, которые то сворачивались в небольшие клубочки-облачка, то снова рассыпались на мельчайшие частицы.

Да, маловероятно, чтобы кто-то мог жить в таких условиях.

Но кое-кто живой здесь все-таки был. Довольно далеко, в нескольких сотнях метров, впереди маячили спины каких-то существ, которые окружили что-то или кого-то. Они были такими маленькими, а то, вокруг чего они столпились, возвышалось над ними так сильно, что Грегору поначалу показалось, будто это мыши-зубастики окружают довольно крупную крысу.

Но потом громадная серая фигура в центре отряхнулась, во все стороны полетели серый пепел и пыль, и показалась жемчужно-белая шерсть.

Аврора резко повернула, и они приземлились в нише у стены справа. Эта ниша была довольно глубокой — ее можно было бы даже назвать пещерой, и в то же время из нее хорошо просматривалось то, что происходило у крыс.