Месть Мими Квин - Ширли Конран

Мими побелела.

Тоби вытолкал изумленного Макса из гостиной, отвел его в спальню и спокойно попросил никогда больше не упоминать при матери имени этой женщины. Потому что именно из-за беззаботности Бетси Бриджес так пострадала его мать. Максу отчаянно хотелось знать, как это случилось, но расспрашивать он не посмел.

Вечером того же дня, когда Тоби и Мими торопливо шли по Стрэнду к «Минерве», он сказал:

– Забудь об этом, Рыжик.

Оскорбленная Мими, поджав губы, пробормотала:

– Я так зла, что вот-вот взорвусь! Мой сын без ума от этой коровы!

Тоби обнял ее за плечи.

– Но ты же не настолько глупа, чтобы ревновать мальчишку-школьника к женщине, с которой он даже незнаком и которая годится ему в матери? – Мими только крепче сжала губы и прижала муфту к груди. – Неужели ты не можешь забыть то, что случилось столько лет назад, Рыжик? Неужели ты не можешь перестать делать себя несчастной? Неужели ты не можешь попытаться простить ее, Мими?

– Судя по всему, нет. – Мими была непреклонна.

Тоби продолжал убеждать ее:

– Ты не можешь изменить прошлого, Мими, но ты можешь попытаться сделать настоящее лучше. Возможно, когда-нибудь тебе захочется сделать для Бетси что-нибудь хорошее!

Мими вспыхнула. Она резко остановилась, выдернула руки из муфты, рывком сдернула с рук короткие белые перчатки. Одну руку в ужасных шрамах она протянула Тоби, а другой убрала волосы с левой стороны лица, демонстрируя вздувшийся блестящий рубец цвета желтеющей слоновой кости, протянувшийся от края волос до уха.

– Никогда!

К 1918 году практически все киностудии переехали из Нью-Йорка в Голливуд. Киноиндустрия расцвела поистине византийскими интригами и безжалостной подковерной борьбой, особенно среди иммигрантов, на собственной шкуре усвоивших, что выживает только сильнейший. Все больше мелких студий оказывались банкротами.

Пока студии расправлялись со своими конкурентами, все старались затаиться. Актеры нервничали больше обычного. Вечная угроза отсутствия работы и сбережений на черный день не давала покоя даже самым известным. Ведь студии требовали от своих звезд, чтобы все деньги они тратили на содержание роскошных домов. Только так можно было сохранить имидж индустрии в глазах публики.

Самые черные дни настали в 1918 году, когда эпидемия инфлюэнцы достигла берегов Америки. Публика старалась избегать мест, где можно было заразиться вирусом. По вечерам кинотеатры пустовали, и боссы кинобизнеса запаниковали. Каждая студия начала безжалостно сокращать расходы. Даже непотопляемая Мэйбел Норман предчувствовала беду, как она мрачно сообщила Бетси в дамской комнате отеля «Александрия» во время воскресного чая с танцами.

Мэйбел подняла юбку и поправила подвязки.

– А у тебя по-прежнему проблемы с глазами, Бетси?

Та вздохнула:

– Прошлой весной было просто ужасно.

– Мне это знакомо, – посочувствовала Мэйбел. – Мало того что приходится смотреть на эти чертовы юпитеры, так после съемок всегда рядом окажется какой-нибудь парень со вспышкой. Это все равно что постоянно пялиться на солнце.

– Только за последнюю неделю мне пришлось пропустить два дня. – Бетси поправила волосы. – Но доктор говорит, что это со временем пройдет.

Мэйбел фыркнула:

– Студийным докторам платят, чтобы они заставляли нас работать!

Бетси не знала, что за неделю до этого – когда мать заставила ее пойти на прием к частному врачу – тот спокойно объявил миссис Бриджес свой приговор. Если в течение года Бетси не перестанет сниматься, ее ждет полная слепота. Испуганная миссис Бриджес не нашла в себе смелости сообщить об этом дочери.

* * *

Через три дня после чая с танцами в отеле «Александрия» поздно вечером Бетси позвонила Флора, одна из стенографисток мистера Соломона Фишера. Бетси предусмотрительно отдавала девушке кое-что из платьев, и та снабжала ее полезной информацией.

Флора нервно зашептала в трубку:

– Мистер Соломон ведет переговоры с Гарри Уорнером. Они пересмотрели все контракты за последний уик-энд и не собираются продлевать ни один из них.

Именно этой новости Бетси боялась больше всего. Ее контракт как раз заканчивался, и студия была вправе не продлевать его. Так как Бетси снимала грим только оливковым маслом, на ее красивом лице до сих пор не было ни одной морщинки. Но она понимала, что скоро станет слишком старой для крупных планов.

После разговора с Флорой Бетси никак не могла уснуть. Как всегда, она встала рано и в пять утра была уже на съемках, но дурные предчувствия не оставляли ее целый день. Она рано закончила работу и сразу же отправилась домой в своем элегантном белом «Паккарде» с шофером.

Водитель вышел из машины, чтобы открыть витые чугунные ворота особняка в испанском стиле. Фонтан во дворе, ухоженный сад и вид на далекие горы не исчерпывали списка его достоинств. Обычно Бетси больше всего любила эти минуты, но в этот день она была вне себя. Она все подсчитывала, во что ей обходятся шофер, садовники, кухарка, горничные и этот чертов дворецкий.

Войдя в овальный мраморный холл, Бетси бросилась на грудь матери и расплакалась. Миссис Бриджес быстро отвела дочь в спальню, внимательно выслушала ее и похлопала по руке:

– Тебе пора выйти замуж, моя дорогая, – твердо сказала она.

Ничего не знавшая о страшном предсказании врача, Бетси была удивлена.

Миссис Бриджес, не теряя времени, предъявила ей список возможных кандидатов. Бетси посмотрела на фамилии и медленно покачала головой.

– Мама, эти студийные боссы женятся только на еврейках. Да и я не в восторге ни от одного из них… Понимаешь, мама, брак – это очень личное.

Говоря это, Бетси вдруг вспомнила мужчину в возрасте – а миссис Бриджес настаивала именно на этом, – который ей когда-то очень понравился. Это случилось в тот день, когда они видели мистера Зигфельда в «Пальмовом дворике» отеля «Плаза» в Нью-Йорке.

* * *

В конце концов через одного сотрудника отдела рекламы на студии «Планета Продакшн», у которого был друг-репортер из «Сан-Франциско кроникл», Бетси удалось выяснить о мистере Дж. О'Брайене очень многое. Он был совладельцем нескольких кинотеатров на Западном побережье. Друзья, среди которых было немало могущественных магнатов из Голливуда, дали ему прозвище Черный Джек.

Сотрудник отдела рекламы быстро раскусил интерес Бетси:

– Никаких шансов, мисс Бриджес. Этот парень снимает девиц из кордебалета десятками. Поверьте, вы только даром потратите время.

Бетси сверкнула ледяной улыбкой – она ему еще покажет.

* * *