50 приемов письма от Роя Питера Кларка - Рой Питер Кларк

В той же газете я прочитал гораздо более серьезную историю о выживших на Шри-Ланке после цунами:

Эта история, которая впервые появилась в The New York Times, имеет двигатель с наддувом. Если мы с вами похожи, то двигатель получил обличье в таких вопросах: что станет с Малышом № 81? Узнаем ли мы когда-нибудь его имя? С кем останется Малыш № 81 и почему? Как будут устанавливать настоящих родителей с учетом взаимоисключающих заявлений на ребенка?

К чести автора, в истории поднимается не только тема того, что же будет дальше, но и более глубокие нравственные вопросы:

История, особенно сюжетная линия, может иметь мини-двигатели. В фильме «Мужской стриптиз» безработные фабричные рабочие пытаются заработать любой ценой. Двигатель здесь таков: смогут ли эти странные мужчины пойти на все, до конца – и как это принесет им любовь и деньги? Однако что именно делает эту историю интересной? У каждого человека что-то важное на кону, и его мотивирует свой особенный двигатель. Сможет ли парень с избыточным весом заново разжечь искру в своем браке? Лишится ли худой парень родительских прав на сына? Сможет ли мужчина в возрасте найти способ расплатиться по долгам?

Когда Джен Уинберн была редактором The Baltimore Sun, она помогала авторам газеты находить персонажей для историй, задавая вопрос: «У кого здесь что-то поставлено на карту?» Ответ может привести к созданию двигателя истории: «Добьется ли проигравший своего?»

Я считаю двигатель истории дальним родственником того, что Лайош Эгри называет «предпосылкой» истории. «У всего есть цель или предпосылка», – пишет он. Для Ромео и Джульетты это «великая любовь, бросающая вызов даже смерти». Для Макбета это «безжалостные амбиции, ведущие к саморазрушению». Для Отелло это «ревность, уничтожающая себя и предмет своей любви». Предпосылка берет вопрос двигателя и превращает его в основополагающее заявление. Его можно легко переиначить: уничтожит ли ревность Отелло его самого и ту женщину, которую он любит?

Том Френч разделяет двигатель истории и ее тему.

Наконец, мы должны отметить, что некоторые истории обусловлены вопросом не «что?», а «как?». Еще до вступительных титров мы знаем, что Джеймс Бонд победит злодеев и заполучит девушку, но мы должны понять, как именно он это сделает. Мы представляем, что приветливого Ферриса Бьюллера[100] не накажут за прогул, но мы получаем удовольствие от того, как именно он скроет его.

Хорошие писатели предвидят вопросы читателя и отвечают на них. Редакторы будут отслеживать пробелы в истории, где ключевые вопросы остаются без ответа. Рассказчики переносят эти вопросы на уровень повествования, разжигая у читателя любопытство, которое можно будет утолить, только дочитав до конца.

ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ

1. Просмотрите подборку ваших последних работ. Сможете ли вы найти двигатели историй или хотя бы потенциальные двигатели?

2. Поищите истории, которые привлекут ваше внимание. Если ли у истории двигатель? Если да, то на какой вопрос для вас отвечает эта история?

3. Ищите двигатели в фильмах и телесериалах. Есть ли двигатели в эпизодах сериала «Я люблю Люси»? Как насчет эпизодов ситкома «Сайнфелд», который, можно сказать, «ни о чем»? Как насчет одного из многочисленных сериалов о полицейских расследованиях?

4. Когда вы читаете газетные сообщения, ищите недостаточно раскрытые истории, которым энергия двигателя пошла бы на пользу.

Что вы делаете для того, чтобы читатель продвигался по вашей истории? Мы описали три действенных метода: знаки, клиффхэнгеры и двигатели. Дон Фрай предлагает еще один, подкрепляя его этой притчей: представьте, что вы идете по узкой тропинке через дремучий лес. Вы проходите километр и под ногами замечаете золотую монету. Вы поднимаете ее и кладете в карман. Проходите еще километр и, конечно же, видите еще одну золотую монету. Что будете делать дальше? Разумеется, вы пойдете дальше в поисках новой монеты.

Как и наш путник в лесу, читатель предполагает, что будет потом. Когда читатели сталкиваются со скучной и технического рода информацией, особенно в начале, они ожидают еще большую скуку. Когда читатели читают хронологический рассказ, они задаются вопросом, что будет дальше.

Думайте о золотой монете как о награде для читателя. Хорошее начало уже само по себе награда, и опытные авторы прекрасно знают, что нечто стоящее нужно приберечь на конец, как итоговый приз, чтобы читатели возвращались к вашей работе. Но что делать с пространством между началом и окончанием произведения? Не находя золотых монет для мотивации, читатель может выйти из леса. И все же я никогда не встречал писателя, даже выдающегося, которого бы похвалили за блестящую середину, – вот почему ей и уделяется так мало внимания.

«Самое простое, что может сделать читатель, – утверждал знаменитый редактор Барни Килгор, – это забросить чтение».

«Золотая монета» может представлять собой короткий эпизод или анекдотическую зарисовку: «Вилорогая антилопа пролезает под забором и выбегает на равнину, громко стуча копытами. “Вот тебе раз”, – бормочет ковбой».