Брачный приговор - Владимир Колычев

Игнат почувствовал себя моряком, изголодавшимся по женской ласке. Для него пели прекрасные сирены. Он плыл на их голос, чтобы сгинуть на веки вечные.

— До свидания.

Диана его не останавливала. Охранник ничего не сказал, когда он прошел мимо него.

Игнат сел в машину, завел двигатель и мотнул головой, как будто так можно было стряхнуть с себя чары, наведенные прекрасной искусительницей.

— Но! — сказал он своей машине, как будто это был конь, живой и умный.

Кто-то же должен был вынести его из-под огня.

Макеев улыбнулся, хлопнул Игната по плечу и заявил:

— Можешь возвращаться в строй.

— В охрану к вам не пойду, — так же шутливо отозвался Каратаев.

— Ну да, ты же у нас теперь частный детектив. Работа есть?

— Можете что-то предложить?

— Если только на общественных началах.

— Можно и на общественных началах. — Игнат пожал плечами. — Если это уникальный случай.

— Человеку в голову выстрелили, а он смог убежать от преступника.

— По касательной прошло?

— Нет, по центру. Прострелены обе доли. А он бежал, пока не упал.

— И что, жив?

— Пока да.

— Совсем без шансов?

Макеев утвердительно качнул головой.

— Кто такой?

— Документов нет. Следователь снял отпечатки, но пока тихо. Может, и не прояснится ничего.

— Интересный случай.

— Ты установишь личность? — Макеев посмотрел на Игната с иронией.

Он явно брал его на слабо.

— Я не волшебник.

Дверь открылась, показалось взволнованное лицо медсестры.

— Юрий Дмитриевич, быстрей!

Макеев кивнул, позвал за собой Игната и вышел в коридор. Скорее всего, он просто не хотел, чтобы Каратаев оставался в кабинете без присмотра.

Игнат двинулся за ним в реанимационное отделение, зашел в палату, где лежал мужчина с перебинтованной головой. Он был без сознания, но дергал ногой. Это и напугало сестру.

— Это что, конвульсии? — спросила она.

Игнат вдруг узнал Пашу Горнякова. В голове у него ухнуло и потянулось: «Если убьют, похорони как человека».

Горняков лежал под системой жизнеобеспечения, на экране монитора пока еще отражался слабый пульс.

— Это в него стреляли? — спросил Игнат.

— В него, — ответил Макеев, спохватился и спросил: — А ты что здесь делаешь?

— Горняков.

— Что Горняков?

— Павел Андреевич Горняков.

— Ты же не волшебник. — Макеев удивленно повел бровью.

— Нет, просто я его знаю.

Паша вдруг дернулся всем телом, шумно и быстро втянул в себя воздух, как будто вынырнул из воды после длительного кислородного голодания. Он открыл глаза и уставился на Игната.

— Паша! — Каратаев подался к нему, взял за руку.

— Азот!.. Азот!.. — прохрипел тот, закрыл глаза и стих.

Ломаная линия на дисплее выпрямилась и с гнетущим писком потянулась в небытие.

Макеев не мог спокойно на это смотреть. Он взялся за дефибрилляторы, велел сестре вколоть Горнякову адреналин, а Игнату показал на дверь.

Но реанимировать Пашу не удалось. Вскоре Макеев вышел из палаты, подсел к Игнату на кушетку, достал из кармана сигарету, вставил в рот, но зажигалку вынимать не стал.

— Вот и скажи, какой азот, когда был кислород?

— Может, на том свете азотом дышат? — совсем не весело пошутил Игнат.

— Хорошо его знал?

— Дружили. Я служил, он бизнес делал. В Подвойске. Сначала я в Москву перебрался, потом он. Виделись недавно. Паша просил меня похоронить его, если вдруг что.

— Так и сказал?

— Он что-то чувствовал. Ведь Паша поступил к вам недавно, да?

— Вчера.

— Утром, вечером?

— Между.

— А пальчики сняли когда?

— Сегодня утром.

— Паша привлекался, его отпечатки в картотеке есть. Личность и без меня установят.

— Все равно позвоню и скажу. — Макеев легонько хлопнул Игната по плечу, поднялся и направился в свой кабинет.

Каратаев вышел во двор, сел в машину, закурил.

Жаль, конечно, Пашу. Но дело не только в этом. Игната пытались убить третьего дня, а в Горнякова стреляли вчера. Что это, случайность? У Игната проблемы с Миронниковым, а у Паши — с Ипполитовым. Он что-то чувствовал…

Стоп! Игнат до отказа набрал в легкие дым, задержал дыхание. Он вспомнил скуластого парня, который наблюдал за Пашей в ресторане. Потом этого же типа Каратаев увидел в машине, которая заехала во двор сразу за ними. Тот фрукт явно следил за Пашей.

Сама смерть за ним приглядывала. Паша это чувствовал, потому и попросил похоронить его. Как будто некому больше было этим заняться.

Ведь у него жена есть, которая из больниц не вылезает. Если она и появляется дома, то отказывает в интимной близости. Скорее всего, потому, что у нее кто-то есть.

Это Паша так про Ларису говорил. Он ее в чем-то подозревал.

Почти два месяца прошло с тех пор. Возможно, Лариса уже дома. А где живет Паша, Игнат знал.

Он затушил сигарету, включил заднюю скорость, выехал с парковки.

На звонок никто не откликался, дверь не открывалась. Видимо, Ларисы не было дома. А ключей у Игната быть не могло. Не оказалось их в карманах Горнякова, а если бы вдруг и нашлись, то Каратаев просто не смог бы их взять. Да и в квартиру без разрешения заходить нельзя.

Личных вещей у Паши просто не было. Его доставили в больницу без документов, ключей, телефона. При нем были только деньги, десять тысяч рублей в кармане спортивных брюк.

Почему? Как это объяснить? Где он мог быть без документов и ключей от машины и от квартиры? Может, на пробежку вышел? Не для всех же утро начинается в шесть-семь часов, для кого-то и десять — рань несусветная. Хотел размяться, прихватил с собой деньги, чтобы по пути за продуктами заскочить. Или прямым ходом в ближайший магазин отправился.

Но тогда почему ключи от квартиры с собой не взял? Жена дома оставалась? Да, наверное. А может, Пашу тупо ограбили?..

Игнат понятия не имел, где произошло нападение на Пашу. Даже не спросил в больнице, откуда его привезли. Доступа к оперативным сводкам у него не было.

Да Паша мог в них и не попасть. В него стреляли, он убежал от киллера, но полицейские узнали о нем лишь по сигналу из больницы. Значит, ни сводок, ни места преступления с выездом на него следственно-оперативной группы.