Табу на женатых мужчин - Татьяна Луганцева

– Может, тебе стоит обратиться в полицию? – предложила Муза. – Раз начались преследования и даже угрозы. А уж то, что они влезли в твой номер, вскрыв дверь, вообще не лезет ни в какие ворота! Нарушение неприкосновенности, взлом!

У замолчавшей на время Алисы даже слезы на щеках мгновенно высохли.

– Да ты что такое говоришь-то? Здесь тебе не Москва и не «Петровка, тридцать восемь»! Провинциальный город, таких шишек, как эти трое бизнесменов, по пальцам пересчитать. У них еще бизнес имеется, сеть супермаркетов в Верхневолжском, часть рынка, куда весь город в субботу-воскресенье ходит за покупками. Неужели ты думаешь, у них нет связей в местной полиции? Да они же их еще и крышуют, наверное! А я кто?

– Сейчас уже не девяностые на дворе! – напомнила Муза.

– Это у вас не девяностые, новый мэр, марши несогласных или согласных в болоте почему-то.

– На Болотной площади, – поправила ее Муза.

– Может быть. У вас там девки в храмах пляшут и звезды в ночных клубах зажигают, а у нас тут – провинция! Здесь время на самом деле остановилось! Непонятно, что ли? Тихо, спокойно, своя жизнь, свои люди, все в связке, все друг друга знают, все друг от друга зависят и кормятся за счет друг друга. Здесь ваши московские инновации не пройдут! Здесь все молчать будут и не помогут!

– Общечеловеческие нормы везде должны быть одинаковы, – не согласилась с ней Муза.

– Ты не понимаешь, – покачала головой Алиса.

– Да все я понимаю или пойму! Хорошо, что ты предлагаешь? – спросила Муза. – Тебе нельзя здесь оставаться, это-то ты понимаешь?! Нельзя дразнить зверя, это плохо может кончиться…

– Я знаю. Я поищу себе если не квартиру, то хотя бы комнату, – сказала девушка.

– Вот! А пока поживи у меня! Здесь три комнаты, и мне сказали, что в моем номере может проживать сколько угодно народа без дополнительной оплаты, – внезапно предложила Муза, да и не могла она поступить по другому.

– Правда?! Ой, как я рада, что ты это предложила! Не скрою, я надеялась хотя бы сегодня переночевать у тебя, но не знала, как сказать, – обрадовалась Алиса. – Так я останусь?!

– Конечно! Почему только на ночь? Оставайся, пока я буду здесь жить! Или пока ты не найдешь комнату! Мне тоже не так скучно будет! Я вообще боюсь…

– Ты в городе никого не знаешь? – спросила Алиса.

– И это тоже, но и в гостинице страшно. Здесь же сегодня женщину убили! – округлила глаза Муза, понижая голос.

– Какую женщину?! Как убили?! – ахнула Алиса. – Что вы меня пугаете?! – от ужаса она снова перешла на «вы».

– Я знаю, потому что сама стала свидетелем! Я выпивала с горничной, пошла в магазин, а когда вернулась, кто-то уже проломил ей череп, – сказала Муза, нервно смеясь. – И, кстати, ты сейчас находишься в номере подозреваемой в убийстве номер один. Так что, пока не поздно, можешь уйти. Я сказала всю правду, тебе решать, где для тебя безопаснее будет.

Алиса снова поморгала длинными ресницами.

– Ты – подозреваемая? Серьезно?

– Ну, я же с ней пила! Легче всего меня и обвинить! Но, если тебя это интересует, я ничего не делала, – заверила ее Муза.

– Я верю, вернее, я лучше останусь с тобой, чем пойду к этим насильникам! Там страшнее! – честно призналась девушка.

– Вот и славно! А то у меня стойкое чувство, что в этой гостинице небезопасно! И Люся говорила мне незадолго до своей кончины, что тут были какие-то проблемы с одинокими постоялицами. Кстати, это как у тебя! Одна в номере – и сразу же проблемы.

– Люся – это кто? – уточнила Алиса.

– Это погибшая горничная, извини.

– И какие проблемы? – спросила Алиса.

– Так не договорила она, как назло. Я в магазине подумала, что вернусь и дорасспрашиваю ее. А когда пришла, уже некого было расспрашивать. Но Люся сказала, что что-то нехорошее приключилось с несколькими одинокими девушками год назад. С одной произошло что-то совсем страшное, с другой – не настолько. Да вроде с двумя…

– Все так туманно! Что-то когда-то произошло, с кем – тоже неизвестно. Ничего не понятно! – отметила Алиса.

– Так-то так, но Люся здесь работала и что-то явно знала. Если грубо пристают к тебе, вполне могли приставать и к другим девушкам, а уж до чего они могли дойти в этих приставаниях, – развела руками Муза, – можно только догадываться…

– Хочешь сказать, что кого-то изнасиловали? – спросила Алиса, прикрывая рот рукой. Она наконец озвучила то, что лежало на поверхности.

– Если честно, то это первое, что приходит на ум. Такое, наверное, может быть в каждом отеле.

– Звучит кощунственно, но теоретически это может быть с одинокими девушками где угодно, даже на отдыхе за границей. А горничная, значит, что-то знала…

– Наверное, раз, выпив, сразу же рассказала об этом незнакомому человеку, и тоже поселившейся в одиночестве женщине, – кивнула Муза.

– Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. И ведь ее это тяготило, – неожиданно очень рассудительно заметила Алиса. – Значит, это может оказаться правдой.

– Мне нравится, что ты перестала дрожать. Если хочешь – перекусим, пакет с продуктами в номере, и ляжем спать. Здесь нас никто не тронет, мы теперь вдвоем, – ответила ей Муза.

Так они и сделали, только ночью Муза очень плохо спала, но не из-за нервного напряжения, а из-за дикого холода. Она мерзла и мерзла под одеялом, пледом и положенной сверху верхней одеждой. Это не спасало, изо рта даже шел пар. Где-то в середине ночи к ней пришла клацающая зубами Алиса. Музе даже объяснять ничего не надо было, она кивнула головой, и девушка оказалась рядом. Но это не помогло.

– А у тебя в номере так же? – спросила Муза.

– У меня значительно теплее, но там одна односпальная кровать, мы не поместимся, – пискнула в ответ Алиса.

– Безобразие! Ты говоришь, что учредители гостиницы ворочают огромными деньгами, неужели нельзя обеспечить постояльцев хотя бы минимальным комфортом? Люкс! – возмутилась Муза.

– Жалобу бесполезно писать. Я их вообще боюсь.

– Только не говори, что это – провинция и здесь такое скотское отношение к людям в порядке вещей! Я все равно этого так не оставлю, – возмущалась Муза.

– А я рада, что ты здесь. Мне не так страшно, – говорила о своем Алиса.

– Я тоже рада, что не одна. Хотя, по большому счету, вряд ли я тебя способна реально защитить.

На этих невеселых мыслях они, прижавшись друг к другу, все же погрузились в предрассветную дрему.

Новый день, как начало какого-то нового цикла, всегда предвещал что-то новое, извините за тавтологию. Но дело в том, что это новое не всегда было хорошим, то есть все плохое, случившееся в жизни, тоже для кого-то в определенный момент было новым. Каким будет для Музы наступающий день в этом провинциальном городе, она заранее, конечно, знать не могла, но судя по тому, как все у нее складывалось в последнее время, ждать чего-то хорошего ей не приходилось. На завтрак они с Алисой успели уже к самому концу, и им было сообщено, что и сосиски, и блинчики уже закончились, оставалась геркулесовая каша, которую Муза с детства терпеть не могла, и гарнир – холодные макароны. То есть сосиски были съедены, а макароны остались. Вот они и предлагались на завтрак опоздавшим гостям, такой оригинальный подход к обеспечению завтраками всех гостей. Поэтому девушки взяли только кофе, который тоже почему-то оказался не очень горячим.