Мама поневоле, или невеста ледяного дракона - Екатерина Вострова

— Да- да. Во всех бедах в мире виноваты люди. Я знаю, — Альдар нетерпеливо скрестил руки на груди, а его голос сочился сарказмом. — Я в курсе, как тебе все осточертело, и чем быстрее ты поделишься со мной своими бесценными знаниями, тем быстрее снова уснешь.

— Говоришь так, будто тебя все еще трогают чужие судьбы. Сколько времени ты уже не человек? Десять лет? Пятьдесят?

— Двести.

— Двести лет? Хм… И еще не надоело их слышать? Будь я на твоем месте, я бы только радовался уменьшению их популяции. Меньше тех, кто сможет произнести твое имя. Да и остальным отличный урок.

— Я сам буду решать, какие уроки преподносить людям. Мне нужно знать, что случилось.

— Спроси у нее, — зевнул ящер, зажмуривая глаза и высовывая длинный раздвоенный язык, — я ведь предупреждал.

Дыхание его стало более глубоким, замедлилось. Призрак приподнял крыло, пытаясь сунуть под него голову.

О, нет! Он же сейчас снова уснет, а Альдар будет требовать от нее того, чего она не знает сама! Предупреждение предупреждением, но им надо то, чем можно все обратить!

Понимая, что другого шанса может не быть, девушка решительно выскочила из своего угла и направилась в сторону священного валуна.

— В предупреждении было лишь то, что мне опасно уходить отсюда! — громко произнесла она, привлекая к себе внимание. — Но вы ни слова не сказали о том, что это перебьет все живое на сотни и тысячи верст к югу от здешних владений!

Призрак вновь недовольно выдохнул эфемерное ледяное пламя, которое, между тем, оставило весьма реальные снежные наросты на полу всего в шаге от Алексы.

— Но это правда! — девушка повернулась к Альдару, надеясь, что тот ей поверит. — Я спускалась сюда после нашей ссоры. Эта нервная ящерица сказала, что мне нельзя уезжать с Севера, потому что это не понравится скрытым силам.

- Нервная ящерица? — призрак от удивления, кажется, даже проснулся.

Алексе мысленно захотелось дать себе щелбан. На всякий случай она сделала несколько шагов назад, опасаясь, что в нее сейчас снова пульнут огнем.

Но вместо того, чтобы разозлиться, дракон вдруг рассмеялся, жутковато скаля зубы и брызгая на пол полупрозрачной слюной, которая тут же растворялась и исчезала.

- Ты смешная.

- Может быть, вернемся к замороженным людям? — осторожно напомнила она, растерявшись.

- Нужно разбудить скрытые силы, которые вернут равновесие, — отсмеявшись, пояснил дракон. — Но у всего есть цена.

- И что за цена? Жизнь? — ужаснулась Алекса, представив, что могут потребовать неизвестные ей высшие сущности.

— Можно сказать и так, — безразлично пожал плечами призрак.

- А чья жизнь? — спохватилась девушка.

В самом деле, если подойдет любая, то можно же спалить кого-нибудь из преступников. Неужели в Вертморте не найдется кого-нибудь из осужденных на казнь? Она, конечно, рассуждает совсем не благородно, но ведь это ради спасения огромного числа людей!

- Слишком много вопросов, — призрак пыхнул в своей излюбленной манере голубым пламенем, и только то, что Альдар дернул ее за руку в сторону, спасло Алексу от магии.

- Алекса, — Ледяной осторожно задвинул ее себе за спину, — не надо. Я уже услышал достаточно.

Ящер, тем временем, зевнул и, не прощаясь, спрятал голову под крыло, а затем моментально растворился в воздухе.

- И что ты понял? — с неприкрытой тревогой спросила она.

- То, что все замерзло из-за той части магии, которую я передал тебе в процессе закрепления брака, — медленно, подбирая слова, начал он, — я сам могу жить только на Севере. Если я долго нахожусь вдали от камней силы — это смещает их энергию, что губительно для живого. Та же участь теперь постигла и тебя. Прости.

Алекса покачала головой, закатив глаза к потолку. Мать Всеблагая. Если он сейчас снова начнет говорить о том, что ее место во дворце, в окружении слуг и цветов, то она точно его стукнет. Ее место — рядом с ним! Она не хочет уходить, ведь нужна ему.

- Лучше скажи, о какой цене толковал призрак.

- В общем-то, платы нет, — криво усмехнулся Альдар.

Алекса облегченно выдохнула, но выражение лица Ледяного насторожило.

— Но о чем тогда шла речь?..

- О том, что использовать изначальную магию может только представитель одной из стихий.

— И что это значит? — тягостное предчувствие с каждой секундой давило все больше.

- Только то, что когда я призову их — вернее, после того, как призову, я больше не буду человеком. Даже отчасти.

— Ты навсегда останешься крылатым драконом? — ужаснулась Алекса, закрывая ладошкой рот, чтобы удержать отчаяние.

- Для магии форма не имеет значения. Отрастить две ноги и убрать чешую — это не будет проблемой. Но я могу измениться внутренне. Не знаю как…

- И что же нам делать?

Княжна прильнула к Альдару, и тот осторожно погладил ее по волосам. От мимолетной нежности защемило сердце, а из глаз потекли градом слезы.

- Поступить правильно. Ведь мы не можем оставить все как есть.

— Не можем… — спорить не было смысла. Жизнь мамы и брата дороже всего на свете, но знать бы, что получится в итоге. — Мне страшно, Альдар.

- Не надо, княжна, не бойся. Ведь одно я знаю точно.

— И что же? — слезы капали из глаз, приходилось все время шмыгать.

Альдар улыбнулся, осторожно убирая выбившуюся прядку.

- В тебя невозможно не влюбиться. И если я вдруг забуду об этом, то обязательно влюблюсь в тебя снова.

Алекса снова всхлипнула, не сдержав нервный смешок. Хороша она, должно быть, сейчас! Глаза красные, нос наверняка распух. Нужно успокоиться, взять себя в руки и действительно стать для повелителя Севера самой лучшей.

- Что бы со мной ни случилось, Север теперь твой дом. Наш дом. Если ты этого захочешь.

Соленый от слез поцелуй, стук сердца в унисон, крепкое объятие и тоскливое предчувствие беды.

Перемещение было тягучим, медленным. Словно магия вокруг них была разумна и, предчувствуя неладное, оттягивала неизбежное. Обычно Алекса никогда не замечала, как в воздухе появляются отдельные снежинки, как они собираются в вихри, но в этот раз рассмотрела в деталях.

Лицо обдало приятной освежающей прохладой.

Они переместились в Вертмортский дворец. В комнату ее матери.

Княгиня ТагКартен сидела перед окном и вышивала, вернее, она делала это до того, как вышедшая из-под контроля магия вдруг заморозила ее. А Кевин в это время играл с ниточкой и привязанной к ней бумажкой с серым котенком. Но так и замер вместе с игрушкой и протянувшим лапку пушистиком.

Слезы моментально брызнули из глаз, а из-за спазма в горле стало трудно дышать.