На пятьдесят оттенков темнее - Эрика Леонард Джеймс

— Так что же нас ждет на этом приеме?

— А, обычная чепуха, — беззаботно отвечает Кристиан.

— Для меня не совсем обычная, — напоминаю я.

Он нежно улыбается и опять целует мои пальцы.

— Куча народу будет хвастаться своим богатством. Аукцион, лотерея, обед, танцы — моя мать умеет устраивать приемы.

Он улыбается, и я впервые за весь день позволяю себе ощутить легкий восторг от предвкушения.

К особняку семьи Грей движется цепочка дорогих авто. Подъездная дорога украшена длинными, бледно-розовыми бумажными фонарями. Когда мы приближаемся к дому, я вижу, что фонарики повсюду. На закате дня они кажутся волшебными, словно мы въезжаем в зачарованный замок. Я гляжу на Кристиана. Как все это подходит моему принцу — и мой детский восторг расцветает, заглушая все другие чувства.

— Надеваем маски, — усмехается Кристиан.

В простой черной маске мой принц становится еще более темным и чувственным. Теперь я вижу лишь его красивые губы и крепкую челюсть. От восторга у меня едва не останавливается сердце.

Я натягиваю маску и игнорирую бушующий в теле пожар.

Тейлор подъезжает к дому. Слуга открывает дверцу перед Кристианом. Сойер выскакивает из машины, чтобы открыть передо мной дверцу.

— Готова? — спрашивает Кристиан.

— Как всегда.

— Ты выглядишь замечательно, Анастейша. — Он целует мою руку и выходит.

Темно-зеленая дорожка проходит вдоль фасада по газону и ведет к просторному лугу за домом. Кристиан обнял меня за талию, и мы идем по зеленой дорожке в потоке сиэтловской элиты, одетой в изысканные наряды и разнообразные маски. Два фотографа щелкают гостей на фоне увитой плющом беседки.

— Мистер Грей! — зовет один из них.

Кристиан кивает и тащит меня. Мы быстро позируем для снимка. Как они узнали, что это он? Несомненно, по буйной рыжеватой шевелюре.

— Почему два фотографа? — спрашиваю я.

— Один из «Сиэтл таймс», другой для снимков на память. Потом мы купим фото.

Ой, опять в прессе появится мой снимок. На память внезапно приходит Лейла. Вот как она меня вычислила. Мысль тревожная, но успокаиваюсь тем, что маска скрывает мое лицо.

В конце дорожки слуги в белом держат подносы с бокалами, наполненными шампанским. Я с облегчением беру из рук Кристиана бокал — чтобы поскорее отвлечься от мрачных мыслей.

Мы приближаемся к просторной белой беседке, увешанной более мелкими бумажными фонариками. Под ними сияют черно-белые клетки танцпола, окруженного низкой оградой с тремя входами. По обе стороны от каждого входа установлены два ледяных лебедя. Четвертую сторону павильона занимает сцена: струнный квартет играет какую-то нежную, знакомую и легкую мелодию. Сцена рассчитана на большой состав музыкантов, но пока никого не видно. Вероятно, они появятся позже. Держа меня за руку, Кристиан ведет меня мимо лебедей на танцпол, где собираются остальные гости. Они держат бокалы и оживленно переговариваются.

Ближе к морскому берегу установлен гигантский шатер. Под ним я вижу аккуратные ряды столов и стульев. Их так много!

— Сколько гостей приезжает на прием? — спрашиваю я у Кристиана, впечатленная размерами шатра.

— По-моему, около трехсот. Это знает моя мать, — с улыбкой отвечает он.

— Кристиан!

Из толпы возникает молодая девушка и бросается к нему на шею. Я сразу ее узнаю — Миа. Она одета в облегающее шифоновое платье бледно-розового цвета. Под цвет платья — изысканная венецианская маска с тончайшим узором. На какой-то момент я кажусь себе Золушкой рядом с ней.

— Ана! Ах, дорогая, ты выглядишь великолепно! — Она обнимает меня и тут же разжимает руки. — Ты непременно должна познакомиться с моими подружками. Никто из них не верит, что Кристиан наконец-то нашел себе избранницу.

Я бросаю быстрый панический взгляд на Кристиана, а он лишь смиренно пожимает плечами, мол, «что поделаешь, она такая, и мне пришлось прожить рядом с ней много лет», и позволяет Миа привести меня к группе из четырех молодых женщин в дорогих платьях и с безупречными прическами.

Миа торопливо представляет меня. Три из них милые и деликатные, но подруга в красной маске, Лили, кажется, так ее зовут, смотрит на меня неприязненно.

— Конечно, все мы думали, что Кристиан — гей, — едко комментирует она, пряча ехидство за широкой фальшивой улыбкой.

Миа набрасывается на нее.

— Лили, о чем ты говоришь! У него превосходный вкус. Он просто ждал, когда ему встретится девушка его мечты, и это оказалась не ты!

Лили вспыхнула и сделалась одного цвета с маской. Покраснела и я. Можно ли представить себе более неприятную ситуацию?

— Леди, можно мне увести от вас мою избранницу? — Обняв за талию, Кристиан привлекает меня к себе.

Все четыре девицы вспыхивают, улыбаются и суетятся; ослепительная улыбка Кристиана производит свое обычное действие. Миа смотрит на меня и комично поднимает брови. Я невольно улыбаюсь.

— Я была рада нашей встрече, — говорю я, и Кристиан утаскивает меня прочь.

— Спасибо, — благодарю я Кристиана, когда мы удаляемся на безопасное расстояние.

— Я видел, что рядом с Миа стоит Лили. Неприятная особа.

— Она влюблена в тебя, — сухо замечаю я.

Он передергивает плечами.

— Без взаимности. Пошли, я познакомлю тебя кое с кем.

Следующие полчаса я только и делаю, что знакомлюсь — с двумя голливудскими актерами, еще с двумя генеральными директорами и несколькими выдающимися врачами. Запомнить их имена я просто не в силах.

Кристиан прижимает меня к себе, и я ему за это благодарна. Честно говоря, меня подавляют богатство, гламур и размах этого приема. Никогда в жизни я не видела ничего подобного.

Официанты в белом легко порхают среди густеющей толпы с бутылками шампанского и с тревожной регулярностью пополняют мой бокал. «Мне нельзя пить слишком много, мне нельзя пить слишком много», — повторяю я сама себе. У меня слегка кружится голова, и я не знаю — то ли от шампанского, от атмосферы восторга и тайн, созданной масками, или от серебряных шариков. Приглушенную боль внизу живота мне уже трудно игнорировать.

— Так вы работаете в SIP? — спрашивает лысеющий джентльмен в полумаске медведя (или собаки?). — До меня дошли слухи о недружественном поглощении.

Я краснею. Это и было недружественное поглощение со стороны человека, у которого больше денег, чем здравого смысла. Ведь он по своей натуре сталкер.

— Я Эккл, ассистент по налогам. Я и не слышал про подобные вещи.

Кристиан помалкивает и только холодно улыбается Экклу.

— Леди и джентльмены! — В игру вступает церемониймейстер в черно-белой маске Арлекина. — Прошу занять места. Обед подан.