Афганский компромат - Анатолий Гончар

Затем Федора сменил Михаил, его — Агушев. Спецназовцы чередовались, не давали друг другу уставать и вскоре оказались подле заветного места, именуемого Приютом туристов. Именно в этой точке был предусмотрен получасовой отдых.

Старое обшарпанное здание, некогда бывшее чем-то вроде гостиницы, взирало на мир темными провалами выбитых оконных рам и дверных проемов. При его виде на Ефимова вдруг накатила вселенская тоска. Пустующий дом воскресил в памяти Сергея десятки, даже сотни таких же разрушенных и заброшенных построек, виденных прежде в самых разных местах.

Фермы, заводы, фабрики, разворованные цеха, незавершенные стройки ребрами гигантских фантастических животных лежали на просторах великой страны. Труд нескольких поколений был втоптан в грязь бездарными правителями с бездумного одобрения или молчаливого согласия всех остальных жителей России.

Почему, как такое могло случиться? Что это — зомбирование или обыкновенная людская алчность? Неужели человек и впрямь способен на все ради корысти? Стоит ему посулить дополнительный сыр, и он сам шагнет в любую мышеловку?

Где же свобода воли, осознанный выбор? Или это он самый и есть? Но если так, то чем мы отличаемся от животных? Привязал к носу морковку и погоняй!..

Так не должно быть. Мы же человеки разумные. У нас вроде бы есть все то, что не поддается никакому соблазну, не бросается под ноги золотому тельцу. Родина, мать, отец, жена, дети…

Или у всего этого тоже есть цена? Неужели мы настолько продались дьяволу? Мир золотого тельца, Содом и Гоморра будущего. Неужели никто этого не видит?

— Привал, — объявил Олег Анатольевич.

— Товарищ старший прапорщик! — донесся голос ефрейтора Зудова. — Сколько у нас времени на отдых?

— Сейчас у Олега Анатольевича спрошу.

Ефимов хотел было окликнуть инструктора, но тот слышал разговор, упредил его и сказал:

— Полчаса.

— Слышал?

— Так точно. Мужики, у кого горелка есть? А то у меня баллон закончился.

Холодно. Ледяной ветер падает сверху, гуляет по комнатам заброшенного здания, взметает только что выпавшие пушистые снежинки, накидывает их одну на другую, миллиметр за миллиметром строит снежные барханы и никак не желает наиграться, утихнуть, перестать морозить людей, и без того основательно продрогших. Завывает ветер, гомонят люди, гудят газовые горелки, включенные на полную мощность.

Сбившись тесными группками, альпинисты-любители пытаются согреться кипятком. Приятно щекочет ноздри запах растворимого кофе. Под ногами людей крутится беспородный пес, перескакивает от одного бойца к другому.

Полчаса отдыха — кому-то много, а кому-то мало. Большинство переодевается или ест, чаще всего одно следует за другим. Кто-то уже мирно посапывает, привалившись к стене, кто-то, еще больше замерзнув, желает как можно скорее начать движение. Сколько людей, столько и желаний.

Михаил шинкует сало, угощает тех, кто поближе. Ефимов заканчивает размешивать сахар и разливает приготовленный кофе по трем кружкам: себе, командиру группы и инструктору, который пытается намазать на булочку замерзший паштет. Федор шелестит оберткой шоколадного батончика, Зудов рассказывает старые, несмешные анекдоты, Горелов пытается зашить дыру на штанине демисезонки, Порфирин, наконец-то дотащившийся до товарищей, перебрехивается со своим командиром группы.

Все как обычно, почти идиллия, и вдруг бух, прямо как гром средь ясного неба:

— Пять минут, и выдвигаемся по местам проведения занятий!

— Через пять минут выходим строиться! — Глухой бас Трясогузкина уносится с налетевшим порывом ветра.

Начинается шевеление. Кто не слышал, все равно понимает, что к чему. Особо ленивые переспрашивают, уточняют. Ответы не очень-то радуют их, но и на одном месте долго не просидишь. Какое-то тепло, привнесенное в организм горячей пищей, скоро развеется под продувающим до мозга костей ветром.

Неугомонный Иван Григорьевич повел группу Антона Васякина влево вверх, к ближайшим вершинам, отвесно поднимавшимся до самого неба.

Ефимов с недоумением посмотрел им вслед и спросил:

— Олег Анатольевич, куда это они? — Он кивнул в сторону спецназовцев, уходивших в снежную даль.

— Иван Григорьевич решил на лавиноопасный участок прогуляться.

— И за каким хреном они туда поперлись?

— Для пущей наглядности, — проговорил Олег Анатольевич и неопределенно пожал плечами.

— Придурки! Надеюсь, мы туда не почешем?

— Смысла нет, — ответил инструктор и закинул за плечи рюкзак. — Мы сейчас вон туда пройдем. — Он взмахом руки указал общее направление движения. — Там и будем заниматься.

— Рюкзаки на себя! — отдал команду Ефимов и выбрался из здания через оконный проем.

Ветер заметно утих, снег окончательно перестал падать.

Занятия проходили довольно весело. Спецназовцы учились вести поиски людей, попавших под лавину, пользоваться лавинными датчиками. Потом они по одному закапывали в снег своих товарищей, спустя некоторое время разыскивали их и вытаскивали из сугробов. Все это не мешало им время от времени бросать взгляды на группу Васякина, упорно поднимающуюся к вершине. Поэтому момент отрыва от вершины снежного пласта не остался незамеченным. Набирая скорость, он понесся вниз.

— Мать вашу! — выругался старший прапорщик, видя, что вектор движения снежного пласта нацелен на группу людей, находившуюся ниже по склону. — Охренеть!

— Лавина! — попытался Горелов докричаться до людей, вдруг оказавшихся в опасной ситуации.

«Добаловались, идиоты, все им игрушки! Наглядности захотели! — вне себя от злости ругался Ефимов. — Сейчас снег завалит ребят, и все, приплыли. Пока добежим!.. Сколько люди, погребенные под лавиной, могут оставаться в живых? Пятнадцать минут максимум! Чаще меньше. Бывают и исключения, но очень редко. Что, пора бежать? А толку? Нам дотуда вовремя не добраться, хоть подохни. Вот черт! Может, нашим еще повезет?»

Наконец-то люди из группы Васякина заметили опасность, грозящую им. Сперва они заметались, но тут же сообразили, развернулись и побежали в обратную сторону. Лавина приближалась, слегка меняя направление.

Ефимову становилось понятно, что большей части группы все же удастся избежать ее объятий. Ему было видно, как отчаянно бегут люди. Вокруг последнего из них весело скакал тот самый беспородный пес, принявший все это за интересную игру. Наконец-то и он заметил грозящую опасность, со всей резвостью скакнул в сторону, но поздно. Именно пес оказался первым, кого накрыла волна снега. Она поглотила его полностью, но уже в следующее мгновение белоснежные брызги взлетели вверх. Пес каким-то чудом сумел вырваться из холодных объятий и рывками начал взбираться по снежным волнам.

В это время лавина настигла бегущих людей. К счастью, она задела только одного из них. Воронин, мчавшийся крайним, оказался затянут под снежную массу. Пару раз его крутануло и откинуло в сторону как соринку, мешавшую снежной стихии продолжать свой путь. Ноги и левую руку бойца зажали тяжелые снежные пласты.