Наикратчайшая история Англии - Джеймс Хоус

Что хотели британцы от диких американских демократов или от «этого чудовищного архитектурного выкидыша» (как назвал Букингемский дворец журнал Architectural Magazine в январе 1836 г.)? В результате конкурса на сооружение новых зданий было решено, что они должны быть построены в готическом стиле. Идея состояла в отсылке к английской истории – куда-нибудь к XV в.

При молодой королеве Виктории, взошедшей на престол в 1837 г., обновленная неоготическая Великобритания была, вероятно, самой богатой и стабильной страной в Европе, что позволило ей оказывать значительное влияние на весь мир.

Новый парламент, строительство которого было начато в 1840 г. Фотография автора

Британские мыслители выступили с совершенно новой Большой Идеей, введя религию мощного, неостановимого Прогресса. Вскоре британский образ мыслей был усвоен всеми – при необходимости с помощью королевского флота и армии. Присоединялись новые земли; древним культурам оставалось лишь покоряться и меняться.

Слева: Тринити-колледж, Торонто (© jonrobb / 2011 Creative Commons). Справа: церковь Христа, Симла, Индия (© Arne Hueckelheim / 201 °Creative Commons)

Небольшие неприятности, подобные уничтожению целой армии в Афганистане в 1842 г., не препятствовали общему направлению.

Непрерывный рост империи приводил к тому, что в ее метрополии обеспечивался такой уровень жизни и политических свобод, с которым не могло сравниться ни одно европейское государство. Когда Ирландия оказалась частью Соединенного Королевства, свобода перемещения по Британским островам стала полной.

В Соединенном Королевстве не было пограничного контроля и тайной полиции; другие европейцы, спасаясь от бедности или угнетения, тоже хлынули в Британию. Неуязвимая в военном отношении империя процветания и прогресса – мир никогда не видел ничего подобного со времен великого Рима, и это во многом повлияло на мысли людей того времени. Философия Карла Маркса, разработанная в то время в Англии, представляет собой крайнюю версию либерализма времен расцвета Викторианской эпохи; факт существования общемировой Британской империи породил идею общемировой социалистической революции.

Последний вызов Лондону

В самом сердце империи, однако, оставалась проблема: старинное разделение внутри самой Англии. Промышленная революция поначалу способствовала изменению баланса сил в Англии в пользу большего равновесия, но к 1840-м гг. Север вновь стал чувствовать себя почти что другой страной, хотя и по иным причинам: не отсталые сельские земли, но центр ультрасовременных технологий, со всем добрым и дурным, что они несли.

Самая высокая посещаемость англиканских церквей в 1851 г. Сильно коррелировала с расположением римских вилл в 300 г.

Север, некогда оплот католичества, ныне проявлял свое несогласие с доктриной англиканской церкви, принимая нонконформистский вариант христианства и политический либерализм (политика и религия в викторианской Англии были взаимосвязаны не меньше, чем на современном Ближнем Востоке). У элиты северян была собственная ветвь религии, собственные академии нонконформистов-диссентеров, где преподавались современные, практического плана дисциплины, существовали свои династии промышленников, роднившиеся друг с другом. У них была даже собственная экономическая теория. То, что мы сейчас называем глобализмом, – символ веры, состоявший в беспошлинной международной торговле, – в то время именовалось манчестеризмом.

Что же до бедняков с Севера, то они, как и лондонские бедняки, жили в таких ужасных условиях городской нищеты, что буквально теряли в росте.

Противоречия в Англии были настолько очевидны, что Маркс и Энгельс, жившие в то время в Лондоне, были убеждены в том, что классовая война экономически неизбежна: исследования Энгельсом жизни в Манчестере в 1840-х гг. привели его к выводу о том, что «рабочий класс постепенно превратился в совершенно отдельную от английской буржуазии расу». Но конфликты видели повсюду не только профессиональные революционеры. «Вопрос о положении дел в Англии» обсуждался на всех уровнях. Будущий премьер-министр Бенджамин Дизраэли в своем популярном романе «Сибилла» (1845) писал, что выходом должно стать объединение «двух наций» Англии: бедных и богатых, саксов и нормандцев, Севера и Юга.

Реальность такого разделения стала очевидной в 1848 г. По всей Европе второй год подряд наступил неурожай. Правительства всех стран не смогли справиться с простейшей задачей обеспечить народные массы дешевыми углеводами и столкнулись с революциями. В Англии кризис вновь имел отчетливый характер противостояния Севера и Юга.