Имя для Лис - Ли Виксен

Конечно же, Эшем не трогал и никогда не тронул бы ни мальчика, ни девочку из нашей деревни. У него была симпатичная невеста-ока, а самое главное, он смотрел на наших мальчиков даже не как на сверстников, а как на учеников. В тот день они повздорили и даже подрались с Рэйлином. Наш задира случайно или намеренно разорвал пару страниц в книге, и Эшем ему здорово за это навалял, приказав навсегда покинуть тайный кружок.

Вне себя от ярости и обиды Рэйлин направился домой, где выложил все отцу. Но тот был пьян, зол на свою судьбу и искал, куда бы направить внутренних демонов. Кто придумал эту грязную историю: Рэйлин или его отец? Думаю, что последний. Он недолюбливал заокраинцев и давно искал повода показать, кто хозяин этих земель, а кто – гость. Возможно, когда сын рассказал, что его избил ока, отец нашел в этом возможность прилюдной порки. Я все еще ищу в людях только хорошее. Мне до сих пор не хочется думать, что житель моей деревни был так низок, что сразу задумал убийство. Нет, он просто хотел огласки и сам не ожидал, что толпа с таким рвением подхватит его клич. Мой выкрик про то, что Эшем любит мальчиков, подтвердил его ложь и отрезал ему путь к отступлению.

А удача отвернулась от нашей Леди. Ее не было в токане, когда ее сына волокли за белые кудри в деревню. Растерянные заокраинцы ничего не успели предпринять. Староста угрожал всеми земными и небесными карами, клялся, что история о том, что ока укрывают насильника, дойдет до короля. И те просто опешили и отдали нам Эшема. Молча.

Леди вернулась только на третьи сутки. Я помню, проповедник, как она шла по улице нашей деревни. Постаревшая на двадцать лет за один день. В ее глазах поселилось безумие, а на лице отражалось такое горе, какого я не видела никогда прежде. Я побежала к ней, схватила ее за подол и позвала:

– Леди Удача!

Она повернулась ко мне и тихо сказала:

– Нэт больше Лэди Удачи, Клоди. Посмотри на мэня хорошэнько и запомни: так выглядит Боль.

Она оставила меня и дошла до пепелища от костра, на котором жители деревни сожгли ее сына. Не осталось ни костей, ни праха – ничего. Только пепел, который разносил безразличный к горю ветер. Она просидела там целый день, загребая пригоршнями золу и всматриваясь в нее, словно среди угольной пыли могла прочесть последние мысли сына.

Это конец истории Леди Удачи. Она бросила свой токан. Затем и я повзрослела и, покинув свою деревушку, отправилась в Штольц, чтобы стать первой женщиной-писарем Королевства. Если какое-то зерно и заронили в мою голову Эшэм и Леди, то это была мысль о том, насколько свято чтение и письмо. Берех остался дома, он унаследовал поля моих родителей, нашел красавицу-жену и иногда приезжал ко мне с семьей, чтобы повспоминать старые деньки.

И вот однажды, когда он, уже растолстевший до неприличия и потерявший все до единого светлые волосы, поднялся из-за праздничного стола, то не отправился спать, а поманил меня прочь от наших детей и супругов на задний двор.

– Помнишь наше детство, Клоди? Помнишь Леди Удачу? – спросил он. Дождавшись, пока я кивну в ответ, мой брат продолжил: – История Эшема без конца крутится у меня в мыслях все последние дни. Моему сыну сейчас как раз двенадцать. Столько было и мне, когда случилась та заварушка. Он крепкий юноша, но иногда с головой совсем не дружит.

Брат вздохнул и замолчал. Я чувствовала, что ему есть еще что сказать, и терпеливо ждала, пока он соберется с духом.

– Родители уже столько лет в земле, а я все хранил детскую обиду: как они могли допустить такое? И вот сейчас, глядя на сына, начинаю понимать. Этот страх за них, таких хрупких и непутевых, делает нас иногда лучше, а иногда… Но в конце концов наши родители поступили правильно. – И вдруг он ухмыльнулся.

Я вздрогнула.

– Ты же знаешь, что Эшем не обижал Рэйлина.

– Конечно, да и все это поняли. Не сразу, но когда накал страстей поутих и Эшема дотащили до деревни, то не стали вешать его сразу. Его заперли в сарае.

Я потрясенно кивала. Ребятишек тогда разогнали по домам, и все, что мы увидели с утра, – это каменные лица наших родителей да горячее пепелище за деревней.

– Мама с папой первыми догадались, что история уж больно притянута за уши. Но они не были дураками и не могли просить за какого-то ока всю деревню. Не могли даже выступить на его стороне. Но и участвовать в расправе не желали. Мне все это рассказывал отец, когда был при смерти. Он сказал, что они поговорили с Рэйлином без его отца, а затем – с Эшемом. Потом просто оставили дверь сарая приоткрытой. Когда сельчане во главе со старостой пришли вешать бедолагу, того уже и след простыл. И если Эшем был достаточно умен, а я думаю, что это было именно так, то покинул Королевство быстрее, чем ветер, что разносил пепел его погребального костра.

– Но кого же тогда сожгли?

Брат засмеялся.

– В костер кинули коровьи кости да пару бревен. Жгли до последнего, чтобы не осталось ничего. Староста боялся уронить свой авторитет в глазах жителей токана. Он уже сам сомневался в вине Эшема и радовался, что парень сбежал. Но ему надо было показать, что жители Королевства не потерпят преступлений ока. Потому они и устроили это представление. Но Леди Удачу они сломали, пусть и думая, что оберегают своих детей. Представляешь, Клоди, возможно, Эшем где-то на острове Симм или в Тарасийи, а его мать все еще тут, и спустя столько лет не знает, что ее дитя живо…

Редкая удача, подумала я тогда, проповедник. Редкая удача.

* * *

Без сомнения, ты уже узнала в Леди Удаче свою подругу Извель. И, думаю, она уже поведала тебе о таинственном даре, который некий крайниец подарил ей, совсем еще молодой девушке, в передвижном цирке на юге Королевства. Шестнадцать зеленых бусин, которые, по преданию, могут спасти жизнь, сам я получил от милого моему сердцу среброволосого друга. Кстати, листок с именами тоже передал мне именно он.

Теперь к делу. Твоим самым первым побуждением сейчас будет пойти к Извель и рассказать ей о том, что сын, которого она похоронила много лет назад, выжил. Это добродетельно и милосердно. Но ответь сама себе: имеешь ли ты право так поступать? Извель, конечно же, отправится на поиски Эшема и оставит тебя с Атосом в этих библиотеках. Насколько оскудеет ваш отряд без ее удачливости и начитанности? Готова ли ты ради правды рискнуть всей вашей миссией? После войны ты можешь рассказать ей все, но сейчас это станет роковой ошибкой. Сохрани тайну Эшема до конца, каким бы он ни был, и следуй к следующей истории, которую, не сомневайся, я вскоре пришлю.

* * *

Дочитав строки, я почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Вся та боль, которую пережила Извель, опрокинулась на меня, словно чан с кипящей водой, – я в ней тонула.

Как можно нести столь тяжкий груз под сердцем долгие годы? Улыбаться, сражаться, спасать чужих детей, когда твоего собственного ребенка сожгли из-за нелепой ошибки?

Вместе с тошнотой пришел и гнев на Мастоса. Как мог этот человечишко узнать подобное и смолчать? Да еще и равнодушно писать мне: «Готова ли ты ради правды рискнуть всей вашей миссией?». Однажды я рискнула своей жизнью и гармонией мира ради спасения Слэйто – и это, Войя подери, единственный мой выбор, в котором я никогда не сомневалась. Мы справимся и без Извель. Она имеет право знать!