Дело без трупа. Неоконченное дело - Лео Брюс

— Вы не будете возражать, если я поеду вместе с вами? — спросил я Стьюта.

— Занятная вы личность. Вам не особенно хотелось сопровождать меня в Лонг-Хайбери, поскольку вы не верили, что путешествие принесет хоть какие-то плоды. А сейчас рветесь участвовать в мероприятии, которое скорее всего превратится в подобие охоты за призраком и может ничего нового нам не дать. Но, разумеется, поезжайте, если есть желание. Только не испытайте особого разочарования, вдруг это совсем не тот Фэйрфакс, что нам нужен. Или же он откажется отвечать на вопросы. Или его показания станут не столь ценными, как мы того ожидаем. Меня, например, подобный оборот событий нисколько не удивит.

— Меня ничто не разочарует, — заверил я его.

— Откуда у вас столько времени, чтобы повсюду следовать за нами? Вы вообще ничем в этой жизни не занимаетесь всерьез? Кто вы по профессии?

— Пишу детективные романы, — пришлось признаться мне.

Стьют издал странный и довольно-таки неприятный звук.

Впрочем, вскоре мы уже мчались в сторону моря, чтобы успеть на паром, отходивший в полдень. Над нами висело бледно-голубое небо, а солнечный свет после только что миновавших зимних месяцев казался действительно теплым и ласковым. Наконец-то мы к чему-то стремились, предпринимали нечто реальное. Мне одно только это доставляло неизъяснимое удовольствие.

Казалось, Биф испытывал примерно те же чувства.

— Это вам не пустая затея, верно? — сказал он. — Хочу сказать, мы же не зря едем в Париж. Просто невероятно.

Стьют не прореагировал на его слова, вперившись взглядом в дорогу. А потому вопрос задал я:

— Вы полагаете, сержант, что информация, которую мы получим от Фэйрфакса, мгновенно все прояснит. Я правильно вас понял?

— Ничего подобного я не говорил, — ответил Биф, занимая оборонительную позицию. — Пусть инспектор Стьют решает. Я лишь считаю поездку важной, только и всего.

Она действительно выглядела многообещающе.

Внешне мы составляли довольно-таки странное трио. Биф, который даже в гражданской одежде выглядел стопроцентным полицейским (что только подтверждалось тяжелыми служебными башмаками), и Стьют, одетый, как всегда, неброско, но элегантно.

— Хорошо переносите морские путешествия, сержант? — спросил я Бифа, заметив, что Стьют по-прежнему не слишком разговорчив.

— Даже не знаю. Я плавал только в военное время, — признался Биф, — а тогда… Сами понимаете, каково нам было тогда.

Я понимал и больше не задавал вопросов. Но как только самый обычный пароход, совершавший челночные рейсы через Ла-Манш, вышел на открытую воду, стало совершенно очевидно, что море сержант переносит плохо. Его красноватое обычно лицо приобрело причудливый лилово-желтый оттенок, и он больше даже не пытался поддерживать с нами беседу.

— Мне что-то нехорошо, — выдавил он из себя чуть позже и поспешно покинул нас.

Стьют не обращал внимания на мелкие дорожные происшествия. Его ум был занят осмыслением открывавшихся перед нами вероятностей и возможностей. Нахмурившись, он сообщил мне, что Фэйрфакс, как он ожидал, непременно заговорит. По крайней мере, о том, что касалось проблемы торговли наркотиками. Но Стьют считал гораздо более важной задачей загнать Фэйрфакса своими хитроумно поставленными ловушками в угол и заставить его признать, имел ли он какое-то отношение к убийству.

— Существует и другой вариант, — продолжал Стьют. — Может оказаться, что тот тип, с кем нам предстоит встреча, вовсе не наш Фэйрфакс. Нам известно о паспорте, выданном на фамилию Фриман, который тот предъявил в консульстве. Но печать паспортного стола министерства иностранных дел, проставляемую поверх фотографии, несложно подделать. Предположим, наш Фэйрфакс все же мертв…

В этот момент вернулся Биф, выглядевший заметно лучше.

— Просто чудеса способен сотворить глоток хорошего бренди, — сообщил он.

Появление сержанта заставило Стьюта снова умолкнуть.

Мне оставалось только радоваться, когда наш поезд прибыл наконец в Париж, а чувство собственной значимости усилилось при виде встретивших Стьюта двух суровых мужчин. Мы обменялись приветствиями, прозвучали обычные в таких случаях вопросы, насколько благополучно сложилась поездка, но при этом никто ни разу не улыбнулся.

Впятером мы сели в роскошного вида полицейский лимузин, который с поразительной быстротой сумел выбраться из скопления транспорта возле вокзала. Биф оглядывался по сторонам с откровенным любопытством. Он сидел рядом со мной и почти постоянно нашептывал мне на ухо комментарии по самым мелким поводам. Не слышал этого языка с самой войны, сказал, например, он. «Забавно» было, по его словам, услышать его снова. Но не желал бы он жить в стране, где никто не играет в дартс. А еще ему неловко было бы служить полицейским, если бы пришлось носить такие мундиры, как у здешних. Даже трудно себе представить, что сказали бы в Брэксэме, покажется он там в подобном виде.

Я старался по мере возможности не реагировать на замечания сержанта, поскольку мне важно было слышать разговор о значительно более серьезных вещах, происходивший между старшими по званию офицерами.

— Самым странным представляется его полнейшая уверенность в себе, — говорил один из французских детективов на безупречном английском языке. — Этому человеку, кажется, даже в голову не приходит, что за ним могут следить.

Стьют впервые улыбнулся.

— Он — умнейший человек или пользуется поддержкой столь же сообразительного лица. И, если бы нам не сопутствовало немного удачи, выследить его не смог бы никто.

И Стьют кратко посвятил своих коллег в хитроумный план Фэйрфакса, рассказал, как тот не пожалел ни времени, ни денег, чтобы создать себе новую личину жителя городка Лонг-Хайбери с единственной целью — получить паспорт для использования в случае крайней необходимости.

На французов это произвело глубокое впечатление.

— Чисто сработано, — признали они, — но и вы ничего не упустили. Точно так же мы добираемся до любого преступника в нашей стране — путем тщательного и скрупулезного анализа.

— Метод. Порядок, — пробормотал Стьют почти механически.

— Так вот. Мы установили за вашим приятелем наблюдение. И ваша информация уже принесла нам существенную пользу. Он, к примеру, посетил дамский салон красоты, где, как мы давно подозревали, происходила продажа наркотиков. Но мы не завели пока против них дела, дожидаясь вашей встречи с нужным вам человеком. Не хотелось бы его спугнуть.

— Отлично! Очень разумно с вашей стороны. Хотя все указывает на то, что наше расследование так или иначе наделает шороху в стане французских наркоторговцев.

— Нам только это и нужно. Арест такого рода преступников неизменно приносит лавры полиции.

— Но послушайте! — внезапно громко заговорил сидевший рядом со мной сержант Биф. — Не возьму в толк, кого вы считаете самой крупной рыбой в торговле наркотой. Я-то считал, что всем заправляют те типы из Южной Америки.