Принцесса маори - Лора Вальден

— Не стоит впадать в грех! — напомнил брат Пьер срывающимся голосом.

Ахоранги опустила руки и со злостью взглянула на Хеху.

— Я сейчас ухожу с братом Пьером. Он окрестит моих детей, и ничто в мире не удержит меня осчастливить их церковной благодатью.

Девушка хотела уйти, но Хеху преградил ей путь.

— Поклянись, что и дальше будешь призывать наших богов в помощь. Иначе…

— Прекрати мне угрожать! Я не верю больше в Ранги и Папа! — ответила Ахоранги дрожащим голосом. Она и сама не понимала, зачем соврала Хеху. Она ни секунды не переставала верить в богов маори. Но девушка не хотела выказывать свой страх из-за проклятия отца и не хотела, чтобы ее заставляли во что-то верить.

Хеху воздел руки к небу.

— Почему ты предаешь предков? — спросил он, и в голосе его прозвучало глубокое разочарование. — Я хочу, чтобы ты жила, чтобы жили твои дети, поэтому тебе нельзя забывать, кто ты и где твои корни. Ты не можешь насильно лишить ребенка его народа.

Он пристально посмотрел на Ахоранги и вложил ей в руку амулет.

— Ты должна его сохранить. Пока он будет у тебя, с тобой ничего не случится. Он будет связан с моим хей-тики. — Он указал на свою шею: на ней висело точно такое же украшение. — Я буду просить о твоей защите. Если ты его отдашь, тогда я больше ничего не смогу для тебя сделать.

Хеху отвернулся и гордо проследовал к своей лошади. Ахоранги хотела побежать за ним, но брат Пьер удержал ее.

— Пусть идет. Ты не можешь чувствовать себя как дома в обоих мирах. Ты приняла решение! За себя и своих детей! И чтобы подтвердить это, тебе самой нужно новое имя. Иначе твои дети станут спрашивать, почему тебя так странно зовут. Ты ведь не хочешь этого?

— Хорошо, брат Пьер, тогда предложи мне имя. Отец всегда говорил, что «Ахоранги» означает «Просвещенная», — произнесла она дрожащим голосом.

Брат Пьер протянул руку.

— Сначала отдай мне амулет. Тебе он больше не нужен!

Ахоранги нерешительно протянула хей-тики брату Пьеру. Он опустил украшение в карман и задумчиво почесал подбородок

— Как тебе нравится имя Люси? Оно тоже происходит от латинского слова «lux» — «свет». И англичане тоже знают это имя.

— Но чем мне поможет это имя? Мои дети все равно удивятся тому, что я не выгляжу как пакеха.

— Нет, все будет хорошо, если ты станешь одеваться, как они, носить такие же прически. Если не знать твоей истории, поверь мне, можно подумать, что ты настоящая пакеха, просто из какого-то хорватского рода.

Теперь они направились в церковь, к купели. Брат Пьер попросил девушку наклонить голову и прошептал:

— Крещу тебя именем Люси. Под этим именем Господь будет оберегать тебя вечно.

По лицу Люси бежали не только капли воды. Когда она наконец подняла голову, от страха ее лицо покрылось испариной. Что она наделала? Вдруг внизу живота девушка вновь почувствовала адскую боль. Она была настолько сильной и резкой, что у Люси подкосились ноги и девушка свалилась на пол. Но сознание не покинуло ее. И когда она почувствовала, как что-то теплое и липкое потекло по ее бедрам, то поняла, что потеряла ребенка.

Нейпир, конец января 1931 года

В одно жаркое воскресенье Адриан сообщил Еве неожиданную новость. Жители Нейпира уже много дней страдали от иссушающей жары. Да и в доме семьи Томасов после Нового года в воздухе висело давящее раздражение. Оно было спровоцировано не только затянувшейся жарой. Новый год для семьи начался не лучшим образом.

Подруга Джоанны, миссис Мак-Алистер, вместе с дочкой уехала в Веллингтон 1 января, сразу после встречи Нового года, обидевшись на то, что в новогоднюю ночь Адриан не скрывал, кому принадлежит его сердце. И то, что его выбор пал на несчастную Еву, весьма не понравилось его матери. После того как последствия биржевой лихорадки докатились и до Новой Зеландии, муж Джоанны, Бертрам, потерял свое состояние. Банк, в котором доктор Бертрам Томас поместил сбережения, постиг крах. Джоанна надеялась, что хоть брак Маргарет и Адриана принесет в семью желанные средства. Теперь все пошло к черту, и Джоанна страдала от раздражительности и мигрени. Все попытки разбить счастье молодой пары оказались безуспешными. Адриан не обращал внимания на увещевания матери о том, что он должен подумать о будущем семьи. Ева тоже не поддавалась моральному давлению. А когда Джоанна решила вышвырнуть Еву из дома, бабушка Люси тут же встала на сторону девушки.

Несмотря на все эти неурядицы, в тот день ничто не могло затмить счастья Евы. Окно было широко распахнуто, и девушка наслаждалась каждым дуновением ветерка. Жалованье от Люси Ева строго откладывала, а на деньги, которые прислал ей брат в запоздавшем письме с новогодними поздравлениями, девушка приобрела себе несколько модных коротких платьев и шляпку, которая защищала ее голову от солнца. Ева немного подстригла волосы, чтобы было не так жарко. Надо сказать, что она великолепно чувствовала себя в современном наряде. Девушка не только резко изменилась внешне, она также решила получить образование. Конечно, ее страстью оставалось обустройство помещений, и Ева ни в коем случае не отбрасывала мысль о том, что когда-нибудь она сможет зарабатывать себе на жизнь именно этим. В понедельник она пошла на курсы медсестер, заняв последнее место на потоке. Здесь Ева обзавелась подругой. Девушка, с которой она познакомилась, пришла в тот же день, что и Ева, звали ее Амандой. Она жила в общежитии для медсестер.

Хотя Ева мечтала не о такой работе, ее все равно переполняла гордость от мысли, что в будущем она сможет позаботиться о себе сама. Ева решила остаться в Нейпире не только из-за учебы, но еще и потому, что Адриану скрепя сердце пришлось изменить планы, отказавшись от учебы в академии Веллингтона. Юноша утверждал, что во времена кризиса это роскошь: из-за учебы он еще долго не сможет содержать семью. Он нанялся учителем в техническую школу для мальчиков. Там преподавал его бывший учитель, который считал, что Адриан просто создан для преподавания технических дисциплин. Директор, посетив его пробный урок, убедился, что перед ним одаренный самоучка. Теперь Адриану нужно было посмотреть, как ведут уроки остальные преподаватели, и в начале февраля дать собственный второй урок. После этого директор должен был принять решение о зачислении его на должность учителя, хотя, как сказал Адриан, ему заранее дали понять, что, скорее всего, это место останется за ним.

Ева тяжело вздохнула, собирая купальные принадлежности, которые в то утро Адриан настоятельно попросил взять с собой. Она все время спрашивала себя, как за какие-то несколько недель ее жизнь могла коренным образом измениться? Единственным грустным моментом в эти неспокойные дни стало то, что Ева не могла выкроить время для работы с бабушкой Люси. Правда, пожилая дама заверила ее, что все остальное, конечно же, важнее. Теперь, когда Ева решила остаться, у них было достаточно времени, чтобы дописать историю. Поскольку Адриан не поехал в Веллингтон, Люси могла подарить ему свою историю на свадьбу или, что еще лучше, завещать, чтобы он получил ее в руки только после смерти бабушки. Ева терпеть не могла подобных разговоров и пообещала Люси, что написанная ею книга воспоминаний обязательно будет готова еще при жизни. Бабушке Люси очень пришлось по сердцу, что Адриан влюбился в Еву. Волнуясь, она постоянно интересовалась, когда же состоится их свадьба.