В темном-темном космосе - Роберт Шекли

Как всегда, интересно наблюдать за проявлениями подсознательного обучения – медленный рост сомнений, ревизия старых идей, чувство неопределенности, приступы задумчивости и так далее.

Скоро мы пройдем точку преломления. Идеи, медленно пускающие ростки, тысячи ростков, – неожиданно расцветут. Земляне даже не поймут, что они изменились. Они просто станут цивилизованными!

Только что я получил информацию, которая меня озадачила. Мой прибор, выявляющий массовые тенденции, обнаружил подозрительный изолированный потенциал в ключевом городе Вашингтон или его окрестностях. Прибор дает вероятность 73 %, что потенциал создается одним лицом, и присваивает ему уровень «плюс двадцать три»!

Значение «плюс двадцать три», конечно же, маловероятно. Даже у меня, Организатора, более низкий коэффициент вероятностного влияния. Прибор я отошлю в ремонт, но, на всякий случай, поручу Грагашу разыскать этого гипотетического индивидуума и по обнаружении индоктринировать.

Ко времени моего следующего сообщения, я надеюсь, планета будет цивилизована.

С пожеланием мира,

Мордеш Кдак,

Организатор

* * *

Гримше без происшествий доставил чемоданчик секретной научной группе в Вирджинию. Но потом он остался не у дел. Немногословным, занятым по уши специалистам центра было не до него. Круглые сутки они работали над оружием, прерываясь только на сон. Гримше пытался им помогать, но только путался под ногами.

Поэтому он уходил в горы: гулял, охотился и ждал, когда его услуги снова потребуются.

Однажды он дошел до ближайшего городка и увидел, что Нама уже здесь. Зрелище пробудило в нем волну бессильного гнева. Вот он, враг, рядом, а сделать ничего нельзя, только ждать. Горожане, казалось, воспринимали захватчиков вполне спокойно. Насколько Гримше мог разобрать издалека, они выглядели вполне довольными.

Это его не встревожило. Гражданские – слабаки. Предателей везде хватало…

Ученые показали ему на модели, как будет работать готовое оружие. Управление оказалось на удивление простым. И не важно, насколько сложное устройство внутри. Главное, чтобы оно работало.

Примерно через месяц оружие было готово, за исключением германиевых вставок и компонентов формулы Х524. Гримше надел неброский костюм, вооружился автоматическим пистолетом 45-го калибра и отправился в Вашингтон.

3

Он добрался до столицы на закате дня и сразу же заметил, что город изменился. Но как именно? В чем это выражалось? Так сразу и не скажешь.

Потом он обратил внимание, что в городе очень тихо. Вашингтон – вечно шумный, бурлящий город. Но только не сейчас. Несколько автомобилей катились по улице медленно, почти нерешительно. Люди собирались небольшими группами на углах и разговаривали вполголоса.

Чтобы не выделяться из общей массы, Гримше замедлил шаг.

«Здесь никто никуда не спешит, – подумал он. – Более того, кажется, что никто не идет никуда конкретно».

И в этот момент он заметил человека позади.

Он не знал, как долго тот следует за ним. Подавив импульсивное желание выхватить пистолет, Гримше продолжил идти размеренным шагом. На ближайшем перекрестке он свернул.

Человек свернул тоже.

Гримше обогнул три квартала, человек следовал за ним как привязанный. Гримше юркнул в какое-то здание и спрятался за большой входной дверью. Человек вошел внутрь, осмотрелся, увидел в задней части вестибюля надпись «Выход» и побежал туда.

Гримше выбежал через парадную дверь и стал плутать переулками, внимательно поглядывая по сторонам. Хвост так и не появился. Слегка запыхавшись, Гримше вошел в здание из коричневого камня.

* * *

Киото спал на диване. Калвер сидел в кресле и читал книгу. Полковник был босиком, в футболке и свободных брюках и выглядел абсолютно по-граждански.

– А я все гадал, когда ты вернешься, – лениво проговорил Калвер, опуская книгу. Киото проснулся и сел на диване, сонно потирая глаза. – Как обстоят дела с оружием?

– Почти все готово, заминка из-за германия и компонентов для Х524.

Калвер кивнул.

– Быстро они работают, – сказал он Киото. – Тебе не кажется?

– Действительно очень быстро, – согласился Киото.

Снаружи загремел громкоговоритель: «В галактике множество гуманоидных рас. Не забывай о них, когда думаешь о себе».

– Что это? – спросил Гримше.

– Они все время передают какую-то чепуху, – объяснил Калвер. – О других расах, обособленности и сотрудничестве. У них целая кампания.

– Почему не обрежете провода?

– Нет смысла, они снова починят.

– А теперь, – выкрикнул громкоговоритель, – предлагаем вам музыку планеты Инг! Ее тональная система отличается от земной, это совершенно иная концепция звукового мира. Но послушайте сами – оттого, что она другая, она не стала менее прекрасной.

Заиграла музыка.

– Приятная, правда? – улыбнулся Калвер.

– Мне медведь в детстве на ухо наступил, – сказал Гримше.

Полковник достал трубку и стал набивать ее табаком.

– Значит, оружие почти готово? Удивительно быстро…

– Удивительно, – поддакнул Киото.

Гримше удивленно посмотрел на них. Что-то в них изменилось. Киото – еще ладно. Но что с полковником?

Повисло молчание, которое, казалось, ничуть не беспокоило ни Калвера, ни Киото. Потом полковник спросил:

– Сержант, ты проголодался?

– Думаю, да. Сегодня еще не ел.

– Пойдем. – Полковник встал и проводил Гримше на кухню. – Сейчас найдем что-нибудь, что тебе понравится. – Открыв холодильник, он вытащил блюдо, заполненное коричневатой субстанцией. – Вот, попробуй.

– Что это?

– Не знаю. Его раздавали Нама, оно с планеты Мехвис. Вкуснее всего, что ты ел.

– Спасибо, не надо.

Гримше нашел в холодильнике буханку хлеба, салат-латук, холодный стейк и бутылку пива. Пока сержант ел, Калвер задумчиво мурлыкал.

– Сэр, – наконец сказал Гримше. – Что-то не так?

– Ты о чем?

– Не знаю. Но здесь как-то странно. Японец не откалывал номера?

– Киото? Господи, нет! Что тебе взбрело в голову?

– Вы не такой, как прежде, – заметил Гримше.

Калвер размышлял минуту, попыхивая трубкой.

– Возможно, Гримше, ты и прав. Но эти изменения естественны. Мы же испокон веков считали себя единственным разумом во Вселенной. И вдруг встречаем инопланетян. Узнаем о сотнях тысяч обитаемых планет… Это заставляет задуматься…

– Только не меня, – сказал Гримше.