Брак понарошку - Артелина Грудина

подобной встречи. Кир, ты извини. Я устал, пойду спать.

Я уже почти развернулся в сторону двери, как маленькая ладошка крепко ухватила меня за руку:

— А я приготовила пирог по рецепту твоей бабушки. Попробуешь? Я готова к любой критике!

И как мне отказать, когда Кира смотрит на меня так… так… проникновенно? Да, пожалуй лучше не охарактеризуешь. Как смотрю на нее я, лучше даже не представлять.

— Хорошо. Один кусочек. Скоро начало сезона, пора уже перестраиваться, — говорить спокойно — этой мой сегодняшний подвиг.

Кира задорно улыбнулась и наклонилась к духовке. Я сжал зубы, чтобы не выругаться. Ткань шорт туго обтянула аппетитную попку и я понял, что этот вечер будет одним из самых сложных в моей жизни.

С тех пор как Аня ушла, я так и не был близок ни с одной женщиной. Возможно, для кого-то три недели не покажутся большим сроком, но мне, с моим темпераментом, они уже казались вечностью.

А может, я просто обманываю сам себя, и дело не в воздержании, а в том, что Кира сводит меня с ума?!

— Вот, — передо мной опустилось большое блюдо с ароматным пирогом. — Сейчас дам вилку и тарелку!

Кира засуетилась на кухне, и, как назло, потянулась на цыпочках за квадратной тарелкой на верхнем ярусе сушилки для посуды.

Футболка задралась, обнажив полоску кожи. Кончики пальцев аж закололи от нестерпимого желания прикоснуться к девушке.

Я и сам не понял, как оказался рядом.

Как моя ладонь легла ей на живот, обнимая и придерживая.

Как аромат ее духов заполнил весь мой мир.

А главное, я упустил момент, когда еще можно было сделать шаг назад и не допустить нашего поцелуя.

Глава 15

Кира

— Доброе утро!

Ксю подобно урагану ворвалась в гримерку. Она вся лучилась позитивом и радостью. На ее щеках играл румянец, а губы казалась припухшими. То ли кто-то их искусал, то ли страстно целовался.

Я бы поставила на второе — слишком уж цветущий вид был у Вельской.

Я улыбнулась подруге:

— Доброе! Вижу, у тебя все отлично.

Я скосила взгляд, рассматривая в отражении зеркала, как Ксю порхает по гримерке.

— Сиди ровно, — попросила Лика, — а то нарисую тебе разные стрелки на глазах.

Да, с таким не шутят. Я застыла, стараясь даже дышать не слишком громко.

— Ох, девочки, семейная жизнь — это так классно! Никаких волнений, уловок, просто открытый диалог.

Я бы, честно, нахмурилась, пытаясь понять такую резкую перемену в настроении подруги, но Лика все еще колдовала над моим глазом.

— Открытый диалог? — переспросила наш гример.

— Да! Вот представляете, не нужно намекать, ходить вокруг да около, а подходишь к мужу и прямо говоришь: “меня не устраивает наш брак. Я не чувствую себя счастливой”.

Лика убрала руку от моего лица, а я обернулась к Вельской:

— Ксю, ты так и сказала Родиону?

— Да, а он ни на секундочку не обиделся! Отложил в сторону телефон и поинтересовался, чего мне не хватает для счастья.

— И?

Мы с Ликой сидели в предынфарктном состояние. Если Ксю не шутит, то я даже не знаю, какой памятник поставить ее мужу. Золотой? Платиновый?

— Что и? Выслушал все мои предложения. Почти все пообещал выполнить взамен на одно его желание.

— Какое?

— Не знаю, — Ксю беспечно пожала плечами, — главное, что теперь у меня куча дел и после работы ты, Кира, едешь со мной! Или ты сегодня выполняешь тайные желания своего горячего футболиста?

Вельская громко засмеялась, а я покраснела, вспомнив наш вчерашний поздний ужин, пирог, поцелуй и, наверное, самую страстную ночь в моей жизни.

Когда будильник прозвенел, я едва ли успела подремать час-другой. Выбираться из объятий Ильи не хотелось до ужаса. Мое тело требовало помилования: мягкой кроватки, заботливых объятий, сна.

Но работа есть работа.

Я, кряхтя, словно столетняя старуха, добралась до душа (ванной) и почти все свое время на сборы потратила в нем, пытаясь взбодрить себя контрастным душем.

Ехать куда-то после эфира с подругой мне не хотелось. Все мои мечты сводились к подушке с одеялом.

А еще — к разговору с Ильей.

Сердце замирало от страха и тут же начинало стучать как сумасшедшее, в предвкушении.

Совершенно нерациональное стремление быть рядом с Ильей пугало, но казалось правильным и закономерным.

Особенно после сегодняшней ночи.

Влюбиться в собственного мужа было бы безумием. Я не хотела даже думать о подобном. Но глупо отрицать наше взаимное притяжение и то, что вместе нам было хорошо.

Нет, хорошо это не то слово. Потрясающе!

Мне этой ночью с Ильей было невероятно потрясающе. Словно я ожила, обрела крылья и рванула в открытый космос.

— Кира! О, мой Бог! Ты должна рассказать мне все!

Ксю смотрела на меня с улыбкой маньяка, а я поняла, что не стоило на работе думать о личном. Теперь Вельская не отвяжется.

— Доброе утро, — в дверях появилась Нюта.

Девушка смотрела в пол и топталась на пороге:

— Всеволод Игнатьевич, просил всех позвать чуть раньше.

— Не знаешь, что случилось?

Ксю нахмурилась, нервировать Севу не хотелось, но Лика могла не успеть загримировать ее.

— Не сказал, — покачала головой новая пассия Антона. — Я побегу, нужно еще парней найти.

Нюта исчезла, не дав возможности Ксю задать очередной вопрос.

— Как думаешь, что нужно Севе?

Я пожала плечами:

— Скоро узнаем.

Меньше всего меня волновали перемены на работе.

Илья

Ветер бросал мне в лицо пыль. Ненавижу тренировки на карьере. Вокруг словно пустыня: ни травинки, зато песка, мелких камней — сколько угодно. Тем, кто бегут впереди легче, им не нужно “глотать пыль”, я же сегодня наказан за опоздание, поэтому бегу в конце строя.

— Мишин, ты что медовый месяц не догулял? Сотри с лица идиотскую улыбку! Или ты тут мне мухам улыбаешься? — тренер, наверное, уже раз третий делает мне замечание, а я не могу выполнить простое требование.

Просто перед глазами вновь и вновь воскресают картины прошлой ночи. Но главное даже не близость между нами, хотя она просто свела меня с ума, а Кира! Она не жалела о случившемся, не отталкивала меня утром.

Напротив, я сквозь сон слышал, как она просыпалась и собиралась на работу. И поцелуй ее на прощанье, мне не почудился. Я проснулся от него окончательно, чуть было не утащил девушку назад в кровать. Но куда там! Киру ждали на работе, да и у меня тренировку никто не отменял.

— Прекрати, иначе еще один круг Захаров заставит бежать!

Тоха дал мне не болезненный, но ощутимый