Дневник памяти - Дениза Алистер

Когда я в конце концов добралась до дома, то увидела на подъездной дорожке множество машин: нашу с Акбаром, родительскую, брата, Ази и, наконец полицейскую. Полиция? Что здесь делает полиция? — испуганно спросила я себя. Неужели что-то стряслось?

Я влетела в дом с криком:

— Дети? С детьми все в порядке?

Все уставились на меня, как на привидение. В комнате воцарилась напряженная тишина.

Полицейский в синей форме первым нарушил молчание:

— Это и есть та больная леди, за которой необходим постоянный уход и которая не может говорить? — язвительно осведомился он. — Это из-за нее вы вызывали нас?

— Да, — растерянно признался Акбар.

Полицейский надел фуражку и с недовольным видом направился к двери, сказав напоследок:

— Не терплю людей, которые придумывают небылицы, чтобы заставить полицию напрасно терять время. И не только время, но еще и деньги налогоплательщиков.

— Они ничего не выдумали, — попыталась объяснить я, понимая, как смешно звучат мои слова.

После ухода полицейского в гостиной воцарилась еще более напряженная тишина. Лишь дети были счастливы, они крепко обнимали и целовали меня. Остальные холодно смотрели в мою сторону, и в их взглядах странно смешивались тревога, облегчение и негодование. Никто не знал, с чего начать.

Первой не выдержала я:

— Я должна извиниться перед вами, и начать мне следует с тебя, мой любимый Акбар.

Я надеялась, что все начнут наперебой успокаивать и утешать меня. Но вместо этого несколько пар глаз пристально смотрели на меня, требуя объяснения, которое я не могла заставить себя произнести. Даже Ази не бросилась мне на помощь со своими смешными оправданиями, которые не раз выручали нас в детстве, когда мы постоянно попадали в разные неприятные ситуации. Но я не могла и не собиралась винить их. Они, разумеется, думали, будто я все это время прекрасно себя чувствовала и обманывала их.

Беспомощно глядя на них, я молчала, не в силах выдавить ни слова. Наконец Акбар, не сводя с меня глаз, произнес:

— Мы ждем.

Я ответила дрожащим голосом:

— Сегодня вечером я случайно увидела и услышала нечто такое, что потрясло меня и вернуло мне голос. Мне стало стыдно за то, что я ошибалась в своем муже. Так стыдно, что я убежала куда глаза глядят.

Никто, кроме Сета и Лоры, ничего не понял. На лице Акбара отразились разочарование и недоумение. Я понимала, о чем он думает. Поцелуй перед операцией доказывал, что у нас с Сетом все это время был роман. Хотя теперь я знала тайну Акбара и Лоры, но до сих пор не раскрыла тайну мою и Сета. У меня просто не было возможности рассказать об этом.

Акбар решил покончить с неловкой ситуацией.

— По-моему, мы слишком засиделись, — откашлявшись, произнес он, — и нам всем нужно отдохнуть. Давайте поблагодарим Бога за то, что он вернул ее домой целой и невредимой, и отправимся спать.

Взглядом он велел мне приготовиться к длинному ночному разговору.

Я медленно поднялась по лестнице, страшась того, что ожидает меня. Но я сама была виновата, дав волю своей гордыне и забыв старинную мудрость, что она ведет к падению. Покончив навеки с остатками эгоизма, я вошла в комнату, где мой любимый нетерпеливо ждал от меня объяснений. Из уважения к нему я села в изножье кровати и приступила прямо к сути:

— Я сильно ошибалась насчет отношений между тобой и Лорой. Пожалуйста, прости меня.

— Знаю, ты плохо о нас думала. Но ты ни разу не дала мне возможности объяснить… Как же ты узнала правду?

— Подслушала, когда Лора рассказала обо всем Сету.

— Наверное, она почувствовала доверие к нему, раз поделилась такой тайной. Ведь все эти годы мы никому о ней не рассказывали. Об этом можно рассказать только очень близкому человеку.

Услышав эти слова, я впервые за много месяцев улыбнулась.

— Пожалуй, можно сказать, что они действительно стали настолько близки, что ближе быть уж просто невозможно.

— Наверное, тебе было очень больно смотреть на них?

— Больно? Наоборот, я испытала страшное облегчение, узнав, что между тобой и Лорой ничего нет. Признайся, почему ты подумал, что мне было больно?

— Потому, что ты неравнодушна к Сету.

— О Господи, ты же все еще думаешь, что я интересуюсь им… Видишь ли, Сет пошел мне навстречу и согласился разыграть ту сценку с поцелуем специально для того, чтобы ты мог спокойно жить с Лорой, не чувствуя никаких угрызений совести, если бы со мной случилось что-нибудь плохое во время операции.

— Ты меня так сильно любишь? А я-то считал тебя ревнивой ведьмой, готовой на все, даже на самоубийство, лишь бы удержать мужчину, — рассмеялся Акбар.

— Я хочу только счастья для тебя. Ведь мне пришлось причинить тебе столько боли! Не удивлюсь, если ты откажешься жить со мной, но надеюсь, что до этого не дойдет.

— Ты понятия не имеешь, как сильно я тебя люблю!.. Как мы вообще могли докатиться до такой жизни?

— Знаю как: мы настолько погрузились в житейские проблемы, что не разрешали себе ни поболтать о пустяках, ни посмеяться, как раньше… Мама всегда говорила, что, потратив десять минут на то, чтобы успокоить мужа, избавишь себя от десяти часов споров и десяти лет боли и злобы.

Акбар давно уже отвернулся к окну, стесняясь слез, заливших его лицо. Но теперь он взглянул на меня и подошел к кровати.

— Думаешь, нам поможет мамин совет?

— По крайней мере очень хочу попробовать.

— Как ты предлагаешь сделать это? — спросил он, обняв меня за шею и прижавшись ко мне лбом.

Наши души словно соединились.

— Отныне мы станем решать все споры только обнаженными и только в постели, когда наши тела будут переплетены.

— Договорились… Но как быть, если между нами возникнут разногласия в магазине или еще где-нибудь?

— Если в магазинах нет отделов, где торгуют матрацами, которые необходимы для выполнения моих условий, то предлагаю тебе во всем соглашаться со мной. Повтори, например, пять тысяч раз, какое очаровательное на мне платье. Скажи, что даже не предполагал, насколько я могу выглядеть сексуально-привлекательной в этом платье. Скажи, что не можешь дождаться, когда сорвешь его с меня… Понял, что от тебя требуется? — засмеялась я.

— О да! А как мне быть, если мне вдруг по дороге домой захочется сорвать с тебя платье?

— Тогда мы отправимся спорить в самый ближайший дешевый мотель и продолжим наш спор на гостиничных простынях или пыльных коврах.

— Как все-таки замечательно слышать твой голос, — со счастливым вздохом признался Акбар. — Честное слово, я скучал по твоему голосу и… по тебе.

— Поверь мне, я очень хотела говорить. Знаешь, такое ощущение, будто кто-то специально держал мой язык, чтобы защитить окружающих от непоправимых последствий, которые он мог вызвать.