Замужняя девственница - Лия Хиро

- Тридцать два.

- Ну, мне же не шестнадцать! - хмыкнула я.

- Не шестнадцать, конечно. Боже упаси! Но всё равно такая существенная разница меня заводит.

Странно, за мелькавшими, как кадры в немом кино событиями последних дней, я совершенно не задавалась такими вопросами. Я ведь я о Ефиме почти ничего не знала... Зато чувствовала. Ощущала волны любви и заботы, исходившие от этого мужчины непрерывными потоками.

- Спасибо тебе. Не знаю, как отблагодарить, чтобы было достаточно. - Я легонько коснулась губами куртки в районе его всё ещё перевязанного после аварии плеча. - С самого первого раза, когда не дал упасть и до этого момента спасибо тебе за всё, Ефим.

Последние слова я уже шептала. Сквозь слёзы.

- Не нужно. Не благодари. Просто скажи ещё раз, что любишь.

Я всхлипнула и, изловчившись, как акробат, перебралась на переднее сиденье. Подобрала под себя ноги и, развернувшись вполоборота к Ефиму, смущённо прошептала:

- Я... очень тебя люблю...

Он резко вывернул на обочину и ударил по тормозам.

- Иди сюда! - ещё секунда и его мягкие, страстные губы накрыли мои. Ещё секунда и он приподнял меня и посадил сверху.

- Что, прямо здесь? - возбуждённо выдохнула я в жадно целовавшие меня губы. Я горела от прикосновения его титанического мужского органа, впивающегося в меня сквозь ткань брюк и пыталась отрезвиться, напомнить себе, что мы в общественном месте.

- Ты права, любимая. Пять минут и будем на месте. - Он ещё раз прижал мои бёдра к своим, выбивая резким толчком одновременные стоны с наших губ и пересадил обратно на пассажирское сиденье. Одним движением. Как лёгкую, тряпичную куклу.

|  ЕФИМ  |

Такое чувство, что Лида истратила за время двухчасовой поездки до Новгорода* все силы и нервы. Как только мы оказались в небольшом, уютном номере отеля на окраине, она сползла по стене и, охватив растрёпанную голову руками, расплакалась.

- Я больше так не могу, Ефим! Сколько ещё мы должны прятаться и переезжать? Неужели теперь всю жизнь будет скрываться от Сегеды под чужими именами то в одной стране, то в другой?

- Нет, Лидочка. Этот кошмар прекратится, когда твоего мужа упекут за решётку. А там он уже не отвертится от развода. Пара месяцев и всё закончится. А летом... - я присел на корточки и начал стягивать с неё ботинки. - Догадываешься, что будет летом?

- Нет. - Почти равнодушно всхлипнула она.

- Летом я женюсь на моей любимой девочке. - Преодолевая волнение, голос ломался, как у подростка. - Как тебе такой поворот событий?

- Я могу воспринимать это, как предложение руки и сердца? - она робко взглянула на меня, прямо как в тот день, когда нас представили друг другу. Сегеда представил. И воспоминание о том, что произошло дальше, в его кабинете, сдавило грудь колючей проволокой, которой огораживают территории тюрем. И пока этот ублюдок на свободе, пока я не буду уверен, что он всерьёз и надолго поселился за таким же непролазным забором с подведённым электричеством, не смогу выбраться из своей невидимой камеры.

- Да. Это моё предложение, любимая. Далеко не самый лучший момент для такого, но... Ты же и так всё знаешь... Я безумно тебя люблю! И всегда буду рядом, Лидочка... - мои руки страстно блуждали по её угловатым плечикам, зарывались в волосы... Ладони прижимались к спине любимой, в неутолимом желании забрать, обладать ей, слиться воедино и никогда не расставаться. - Ну так что? Ты согласна? Обещаю быть добрым и заботливым мужем.

- Конечно согласна! Конечно! - она кинулась мне на шею, чуть не повалив на пол и зацеловала, наверное, каждый сантиметр лица. - Ты такой хороший! Самый, лучший Ефим!

- Ну тогда идём. Твой хороший мечтает о горячем душе и чём-нибудь съестном! - я перевалил Лиду через плечо и под оглушительный визг моей измотанной девчонки побрёл вглубь номера, путаясь в дверях в поисках ванной.

- Раздевайся, невеста.

- Я не буду мыться. Устала, Ефим. - Она присела на край ванной и пожирала меня полусонными глазами. Лидин взгляд загорелся лесным пожаром, когда я освободился от плавок и невозмутимо переступил через край ванной, намеренно задев её щеку разрывающимся от напряжения членом.

- Ефим! - делано возмутилась она.

- Ну давай, залезай! Грязнуль в постель не пущу. - Подмигнул я и встал под бодрящий тело душ.

Чёрт! Даже навалившаяся, как мешок с цементом усталость не могла заглушить зверского вожделения, разгоревшегося во мне при виде её обнаженного тела. Ни одна женщина прежде не имела надо мной такой власти. Вид её точёных ножек, узкой талии и ещё по-девичьи небольшой груди с ярко-розовыми сосками, порождали во мне настоящую стихию, призванную хватать и овладевать. Сразу, с ходу. Горячо. Неистово. Жёстко. Но наблюдая, как измотанная морально и физически Лидочка обессиленно льнёт к ещё не нагревшейся кафельной стене ванной, я засунул свои низменные желания куда подальше. Выдавил на руку порцию геля для душа размером с небольшой орех и нежно заскользил по спине любимой.

- Ефим... Я правда устала... Совсем без сил. - Тихо засмеялась она на мои попытки пробраться к её груди.

- Поэтому я тебя просто помою, милая. И уложу спать. Я же не тиран, чтобы заставлять. - Прижавшись губами к её влажным волосам, я чуть не застонал от животного желания, дерущего меня изнутри. - Быстро искупаемся и будем спать, тесно прижавшись, моя девочка.

* имеется в виду Великий Новгород.

Своего брата Луку я видел один единственный раз. В глубоком детстве. Родители не особо общались, соответственно и мы тоже. И почему-то именно сейчас, когда я находился в щемящем душу смятении, не понимая, куда нам с Лидой лучше бежать, троюродный брат появился в моей жизни и предложил пожить у них в Греции. Вернее, отдал в наше с Лидой распоряжение целый дом, оставшийся в наследство от его деда-грека.

Отказываться было глупо. Я не мог повезти Лиду ни в свою квартиру, ни в купленный в прошлом году коттедж в рыбацкой деревушке на юге Италии. Да и таскать мою измученную девочку по отелям и гостиницам в ожидании, пока Сегеде вынесут приговор и упекут на несколько лет, тоже не хотел.

Но такое неожиданное и своевременное появление Луки в моей жизни хоть и произвело на меня неизгладимое впечатление, не шло ни в какое сравнение с появлением брата на моём пороге.

Не знаю насколько я завис, когда этот, скопировавший мою внешность процентов на восемьдесят товарищ появился в дверях. Точнее, я его скопировал, будучи младше на полтора года.

Чёрт! Даже стрижки почти одинаковы!

До близнецов мы, конечно, не дотягивали, но вот за двойню запросто сошли бы.

- Да ладно? - тихо выдохнула его жена Лиза, наблюдая за мной, как будто я - пришелец.