На грани фантастики - Пётр Гаврилин

мерно вышагивал по камере от двери к решетчатому окну и обратно, высказывая Марку свою теорию. — Я, как ты понимаешь, материалист. Я могу поверить в пересадку сознания вместе с мозгом. Я читал, что такие операции когда-то делались. Но пересадка сознания от биологического объекта машине… Увольте. Это уже похоже на религиозные сказки о переселении душ.

Такие лекции-монологи случались у них систематически. Деяну нужен был молчаливый слушатель. И Марк, хоть и не особо вслушивался в слова сокамерника, прекрасно подходил на эту роль. Но в этот раз он вдруг очнулся от своих мыслей и возразил:

— Я был в Раю. Он настолько же реален, как и этот мир. И если ты материалист, то тебе должно быть неважно: твой мозг рождает электрические импульсы или компьютерный код. Если эти импульсы идентичны, то это в любом случае будешь ты.

— Даже если будет десяток копий меня.

— Да хоть миллионы. Это всё будешь ты. И я не хочу терять своё бессмертие из-за таких сумасшедших, как ты. Ты фанатик, как и все староверы.

— Тебе просто очень приятно верить в возможность бессмертия.

— А тебе приятно верить в невозможность бессмертия. Иметь хоть какой-то шанс на жизнь после смерти гораздо лучше, чем просто превратиться в пепел. Если я прав, то обрету бессмертие, а ты — нет. Если прав ты, мы оба канем в Лету.

— Жаль, — подытожил спор Деян. — Ты казался мне умным парнем. Я даже хотел предложить тебе стать одним из нас.

— Твоё дело становится запутанным, — следователь вытер пот с лысины клетчатым платком. — Альфа-Лилли, которая сама привела тебя в свой дом, написала ходатайство о твоём помиловании, и бета-Демиург принял его к рассмотрению. Тьфу, придумали все эти альфа-бета для двух версий Рая! Голова кругом идёт!

— И каковы мои шансы?

— Да чёрт его знает. Теперь всё через одно место. Бета-Демиург разрешил Лилли покинуть Рай, и ей сейчас интенсивно выращивают аватара.

— Но программа по выращиванию аватаров была свёрнута.

— Для гражданских целей. Какой смысл платить за выращивание нового тела, когда есть Рай? Но благодаря периодическим потребностям спецслужб все технологии остались, и бета-Демиург почему-то вспомнил о них.

— А дальше что? Когда аватар созреет?

— Когда аватар созреет, Лилли возьмёт тебя на поруки и будет жить с тобою в течение минимум трёх лет, после чего, возможно, будет рассмотрение дела по снятию твоей судимости. Впрочем, ей это может надоесть раньше, и тогда ты вернёшься в тюрьму.

— Зачем ей это?

— Откуда мне знать? Женщины по природе своей сентиментальны и жалостливы. Говорят, после самой страшной войны прошлого женщины страны-победителя выносили еду этапируемым военнопленным, которые незадолго до этого убивали их мужей и сыновей. Никакой логики… А может, ты просто хорош в постели, и тебя решили таким образом недорого купить.

— Нет, она не такая.

— Неважно, такая или не такая. Теперь она займётся твоим перевоспитанием. А мне вернули это дело на повторное отсроченное рассмотрение, и из-за этого меня, скорее всего, не отпустят досрочно в Рай, так как никто не захочет забрать твоё дело. А у меня, между прочим, нездоровая печень. Укольчик, и ты — в Раю. И никаких проблем со здоровьем. Одни сложности с тобою, парень. Одни сложности.

Поразительно, но у аватаров оказалась сохранена репродуктивная способность. Или эта была нелепая ошибка персонала с фермы. В любом случае новость о беременности Лилли шокировала Марка, так как он и его окружение не имели детей. И родителей своих они не знали, проведя всё своё детство и юность в специализированных пансионатах.

Много лет назад Демиург сделал вывод, что семейственность мешает достижению счастья жителями Рая. Там не должно быть мужей и жён, родителей и детей, а все должны быть свободны от сковывающих их привязанностей.

Марк не знал, что делать в сложившейся ситуации. Сообщить в администрацию — значит наверняка получить направление на аборт. А он почему-то страшно не хотел убивать этот зародыш. Скрываться тоже как-то глупо, ведь сознание Лилли всё равно находилось в Раю и оттуда управляло аватаром. А значит, Демиург в любой момент мог считать все её мысли и чувства.

Соответственно, Марк ничего не предпринимал. А у Лилли уже заметно округлился живот, который не могла скрыть даже просторная одежда. Кто-нибудь в любой момент мог донести.

Поэтому, когда среди ночи раздался звонок в дверь, сердце Марка упало. Обливаясь холодным потом, он поднялся с постели и на ватных ногах спустился на первый этаж к входной двери. Лилли сжалась в комок на кровати.

Марк открыл дверь. На улице шёл страшный ливень, поэтому он не сразу разглядел черты двух мужчин в серых пластиковых плащах.

— Это я, Деян, — наконец нарушил молчание один из них. — Нам с Карелом просто больше некуда было податься. Разреши нам войти.

Гением, спланировавшим атаку на Рай, оказался этот Карел — молодой нескладный парень с тёмными кудрями на голове и заострёнными чертами лица. Он сидел молча в кресле в углу, куда почти не долетал свет от настольной лампы. Марк и Лилли устроились за столом друг напротив друга. Деян, согласно своей привычке, мерил комнату шагами и говорил.

Только в этот раз он не проповедовал свои идеи, а пытался решить насущную проблему: что им делать дальше? Полиция накрыла всю их секретную сеть в Нэрополисе, и этой ночью началась новая волна задержаний.

— Что если рвануть на север к брошенным городам? Там легко затеряться и переждать. Мы бы могли поехать на вашей машине, Марк! Все вместе. Лилли бы там и родила. Ты же хочешь оставить этого ребёнка себе, а я знаю, где там искать повитух.

— Лилли — аватар. В любой момент Демиург может считать её мысли и легко выйти на нас. Вам нужно бежать одним.

— Если до сих пор сюда не ворвалась полиция, значит, не всё так элементарно в программном коде, управляющем аватарами. Мы поедем вместе, но на улице будем завязывать Лилли глаза, чтоб она не могла выдать наше местоположение.

— Не будь глупцом, Деян. Её местоположение прекрасно известно Демиургу. Иначе как её сознание, физически находясь в Раю, управляет этим телом?

— Проклятье! Ты прав. Глупая идея с завязыванием глаз. Но всё равно стоит хотя бы попытаться! Что думаешь, Карел?

— Предназначенное всё равно случится, — голос его был ещё юношеским, не до конца сломавшимся. — У Демиурга миллионы глаз. Если б он хотел поймать нас, то у нас не было бы ни единого шанса. Но он поручил ловить нас этим болванам, которые при всех уликах не смогли упечь в тюрьму Деяна и