Расплата - Джон Гришэм

– Вдумайтесь в это! Что нам это даст? Будет ли наше сообщество безопаснее? Ответ – нет! Он родился здесь сорок три года назад и прожил образцовую жизнь. Муж, отец, фермер, сосед, работодатель, член церковной общины, выпускник Уэст-Пойнта. Он служил стране с отвагой, какую нам трудно представить. Если вы казните Пита Бэннинга, разве этим вернете Декстера Белла? Ответ очевиден. Все мы глубоко сочувствуем родным Декстера Белла и их огромному горю. Они хотели бы вернуть отца и мужа, но это не в вашей власти. Если вы приговорите к смерти Пита Бэннинга, сумеете ли прожить остаток жизни с ощущением выполненного долга, с сознанием, что совершили то, что требовалось штату Миссисипи? Сомневаюсь. Ответ таков: нет никакой пользы оттого, чтобы отнять у этого человека жизнь.

Уилбэнкс помолчал и обвел взглядом зал. Кашлянул и, повернувшись к присяжным, встретился взглядом с каждым.

– Возникает очевидный вопрос: если убийство неправомерно, почему штат Миссисипи дает на него мандат? Люди, творящие законы в Джексоне, не умнее вас. Их понимание добра и зла, моральные основы не тверже ваших. Я знаю некоторых из этих людей и уверяю: они ни порядочнее, ни богобоязненнее вас. Они нисколько не мудрее вас. Достаточно прочитать принятые ими законы – и можно убедиться, что некоторые из них неправильны. Но, к счастью, были среди них люди со здравым смыслом, кто дал присяжным право выбора. Они понимали, что криминальные случаи, как и подзащитные, не похожи друг на друга, и во время судебного процесса может возникнуть момент, когда присяжные осознают, что пора остановить убийства. И сегодня у вас есть выбор. Он предоставлен вам по закону.

Очередная театральная пауза. Джон переводил взгляд с одного лица на другое.

– Мы не в состоянии вернуть Декстера Белла его детям. Но у Пита Бэннинга тоже есть дети. Симпатичный сын и красивая дочь, оба в колледже, и перед ними расстилается жизнь. Пожалуйста, не лишайте их отца. Они не сделали ничего плохого и не заслуживают наказания. Ясно, что в тюремных стенах Питу Бэннингу придется несладко, но он там будет, и дети смогут навещать его. Станут писать ему письма, пришлют фотографии свадеб, порадуют снимками внуков. Он будет присутствовать в их жизни, а они – в его. Пит Бэннинг – известный человек, лучше меня и большинства в этом зале. Я знаю его практически всю жизнь. Мой отец дружил с его отцом. Он один из нас. Вскормлен здешним черноземом, воспитан на тех же верованиях и убеждениях, что вы и я. Что мы выиграем, если отправим его в могилу? Но на округ Форд ляжет кровавое пятно, которое не смыть. Никогда! Никогда! Никогда!

Голос Джона сорвался, но он постарался взять себя в руки. Сглотнул, стиснул зубы, умоляюще посмотрел на присяжных.

– Прошу вас, господа присяжные, сохранить жизнь Питу Бэннингу.

Сев рядом с подсудимым, адвокат на секунду крепко обнял его за плечи. Пит не откликнулся и продолжал смотреть вперед с таким видом, будто ничего не слышал.

Судья Освальд произнес последнее напутствие присяжным, все встали и потянулись к выходу.

– Объявляется перерыв. – Освальд ударил молоточком по столу. Было почти одиннадцать часов, и снег прекратился.

В полном молчании половина людей покинула зал. Теперь самым главным вопросом стал: «Как много времени займет обсуждение?» Но поскольку этого никто не мог предсказать, все молчали. Сбивались в небольшие группки, курили, шептались, качали головами, а старые часы над скамьей присяжных неспешно тикали.

Джеки насмотрелась достаточно, через несколько минут они с Эрролом направились к машине. Эррол смахнул снег с ветрового стекла, и они уехали из Клэнтона. Джеки уже четверо суток не видела детей.

С Флорри тоже было довольно. Избегая взглядов методистов, они с Милдред Хайлендер взяли пальто и вышли на улицу. Доехали до дома Милдред и заварили себе чай. За кухонным столом прочитали газеты из Тупело, Мемфиса и Джексона. Все три издания послали в зал суда репортеров и фотографов, чтобы сделать снимки на площади. Газеты из Тупело и Мемфиса поместили длинные передовицы с фотографиями – Пит идет в наручниках на суд. Редактор из Джексона напечатал статью на второй странице. Флорри вырезала все три и добавила в свою коллекцию в альбоме.

Пит вернулся в камеру и попросил чашку кофе. Рой Лестер принес, и заключенный поблагодарил его. Через несколько минут сидевший в камере напротив самогонщик Колливер предложил:

– Сыграем?

– Давай. – Пит вышел в коридор, снял со стены ключ и открыл дверь камеры Леона. Игровую доску установили в середине коридора и начали партию в криббедж. Леон достал фляжку, сделал глоток и протянул Питу. Тот тоже выпил.[8]

– Ну, и каковы твои шансы? – спросил Леон.

– Никаких.

– Собираются приговорить к стулу?

– Я бы удивился, если бы получилось иначе.

Никто не вызвался по своей воле выполнять роль старшины присяжных. Как их инструктировал судья, первой задачей и были выборы старшины Хэл. Гринвуд владел сельским магазином у озера и отличался красноречием. Его назвали и за него единодушно проголосовали. Он сразу сострил, что ему положена дополнительная плата. Обычная ставка в округе Форд была доллар в день.

Судья Освальд просил их не спешить. Процесс получился коротким, на текущую неделю больше ничего не планировали, а случай разбирали серьезный. Он предложил начать обсуждение с его письменных наставлений и выбора подходящих статей свода судебных законов. Так они и поступили.

Судья сказал, что очень важно изучить представленные вещественные улики. Пистолету и гильзам уделили мало внимания – в этом не было необходимости. Хэл Гринвуд неторопливо зачитал отчеты о результатах вскрытия и баллистической экспертизы, документ по отказу от права огласил лишь бегло, выделяя основные моменты и пропуская юридические термины.

Уолтер Уилли отвечал не только за зал суда, но также за комнату совещания присяжных. Он стоял в одиночестве за дверью и отгонял каждого, кто к нему приближался. Приложив ухо к двери, Уолтер слышал почти все, о чем говорилось внутри. И как всегда, этим не гнушался. И лишь услышав слово «ленч», отпрянул. Хэл Гринвуд открыл дверь и объявил, что присяжные проголодались. Уолтер ответил, что все предусмотрел, и сандвичи уже заказаны.

Пока их несли, Хэл предложил провести первое голосования по поводу виновности или невиновности подсудимого. В произвольном порядке все двенадцать ответили «виновен», хотя двое это сделали с меньшей уверенностью, чем остальные.

Джон и Рассел Уилбэнксы обедали в комнате совещаний своей фирмы. Обычно они ходили в кафе на улице, но сегодня были не в настроении спускаться по лестнице и попадаться на глаза людей, которых видели почти каждый день. Расселу понравилось обращение брата к судье, и он не сомневался, что пара присяжных выступит за пожизненное заключение. Джон в этом не был уверен. Он был разочарован, угрюм и расстроен тем, как провел процесс. Если бы клиент не натянул вожжи, он бы выстроил основанную на предположении о невменяемости сильную защиту и спас бы Питу жизнь. Но его клиент был словно одержим саморазрушением, и на своем главном в жизни процессе ограниченному в свободе адвокату досталась роль чуть ли не стороннего наблюдателя.