Ключ от всех дверей - Софья Ролдугина

— Авантюрин… Немногое говорят книги об этом камне, но все сходятся в одном: это символ света и добра. Авантюрин помогает сохранять бодрость духа, возвращает унылым радостное настроение. Этот камень проясняет рассудок, развеивая злые иллюзии и ночные кошмары. Символ чистой, незамутненной низостями и предрассудками, всепоглощающей любви. Сей самоцвет — талисман страсти и удачи в делах романтических. Он дает силу мистических откровений, побуждает совершать странные, неожиданные поступки. Это камень верности, дарующий владельцу эмоциональную чистоту и глубину…

— Любить лишь раз — но всей душой,

Быть до последней капли крови — верным,

Подняться к солнцу — следом за мечтой,

И там парить — не думая о тверди… — вполголоса пробормотала я.

Мило встрепенулся.

— Что вы сказали, госпожа?

— Разве ты не помнишь, хороший мой? — рассмеялась я, встряхивая головой, вплетая в смех перезвон колокольчиков. — Эти слова написаны под гербом Авантюринов. Неплохой девиз, верно?

Ученик несмело улыбнулся.

— Думаю, я мог бы сделать его своим личным девизом.

— Находите, что это описание соответствует вашему виденью мира? — Кирим переплел пальцы и опустил на них подбородок.

— Да, пожалуй… — Мило запнулся. — Не думал, что скажу это вам, но — благодарю за рассказ. Хотелось бы верить, что я хоть чем-то напоминаю свой геральдический камень…

— Глупости, Мило, ты напоминаешь его в точности! — хлопнула я мальчишку по плечу, подбадривая. — Вернее тебя человека не сыскать, а уж в плане прояснения рассудка ты так вовсе персона незаменимая! Не сомневайся.

— А вы, леди? — мягко прервал меня Шайю. — Подобаете имени «Опал»?

На мгновение я потерялась, не зная, что сказать.

— Знаете, о лорд осени, что написано на гербе Опалов? — медленно произнесла я, чуть погодя. Кирим лишь улыбнулся. — «Не верь никому». Так что можно сказать, что опал для меня — камень людей скрытных и подозрительных.

— Неужели? — выгнул бровь лорд. — Сочувствую… Наверное, это довольно сложно.

— Что? — рассеянно отозвалась я. — Что сложно?

— Жить в одиночестве.

У меня сердце пропустило удар, будто в него кольнули иголкой. Глаза словно затянуло пеленой. Да, одиночество…

— Лале… — мои пальцы сжала теплая ладонь. — Госпожа моя…

— Все в порядке, Мило, — я встряхнула головой, изгоняя морок, и одарила ученика ослепительной улыбкой. — В чем-то вы правы, лорд Кирим-Шайю. Воспитание в родовом поместье Опал было весьма… уединенным. Я жила там вдвоем со своим… — «хозяином» — рвалось на язык, но мне удалось вовремя поправиться. — … своим опекуном, сиятельным лордом Холо. К слову, он был в раскладе того времени Незнакомцем.

Кирим коротко поклонился, отдавая дань уважения собрату по карте.

— Вероятно, вы скучали по обществу?

— Нет, — я покачала головой, — нисколько. Холо Опал заменил собою весь мир. Да, порой мне не хватало игр со сверстниками, но внимание и забота наставника возмещали все возможные потери с избытком… Лишь после…

После того, как он ушел от тебя. Бросил. Оставил одну, одну…

Горло сдавило. Боль в сердце стала невыносимой. Так нестерпимо хотелось излить ее в словах, но что-то не позволяло это сделать. Предчувствие? Возможно… А может быть, я просто разучилась разговаривать с людьми по душам?

— Леди? — пальцы Кирима скользнули по моей скуле, вытирая непрошенную слезинку. Я вздрогнула — прикосновение было шелковым и холодным, несущим покой. Хорошо бы оно так длилось и длилось…

— Прошу прощения, лорд, но мне кажется, что стоит оставить эту тему, — твердо произнес Мило, сгребая меня в охапку. Мой добрый, заботливый мальчик… пожалуй, тебе-то уже следовало рассказать мою грустную историю… — Нам уже давно пора… Ох, госпожа! — воскликнул вдруг он. — Смотрите!

Я обернулась и тут же позабыла обо всех своих слезах.

— Котенок! — мне стало смешно. — Он, точно он, и ленточка похожа! Наверное, услышал, как мы разговариваем, и подошел поближе… Или его кошка привела? Ну, та, которая леди Марле?

— Сомневаюсь, госпожа моя, — выдохнул Авантюрин, легонько чмокнув меня в затылок. Я недовольно передернула плечами. — Полагаю, кошка уже избавилась от колокольчика и вернулась к хозяйке. Посидите-ка здесь, я поймаю нашего беглеца.

Мило шагнул вперед. Котенок попятился.

— Да не бойся ты, глупое животное, — увещевал его ученик. — Хочешь, я тебя молочком угощу? Не хочешь? Куда убегаешь! Эх, заколдовать тебя, что ли?

— В этом нет нужды, — манерно улыбнулся Кирим-Шайю. — Он сам подойдет. Верно?

Последнее слово он не проговорил — промурлыкал, будоражаще перекатывая на языке букву «р», тягуче выпевая гласные.

Котенок жалобно мяукнул.

Кирим опустил руку вниз, играя пальцами. Цок-цок — защелкали алые ногти по дереву… Звереныш поначалу просто с любопытством следил за ними взглядом, а потом смешно опустил ушки, прижался к полу, высоко оттопыривая хвост, и медленно-медленно пополз к лорду. Когда котенку осталось преодолеть до добычи все один человеческий шаг, Шайю резко метнулся вперед, хищно выбрасывая пальцы, ухватил котенка за шкирку и пристроил у себя на груди. В равнодушных глазах Незнакомца на мгновение появилось выражение — торжество, и предвкушение, и упоение своей властью, даже и в малом…

Котенок сначала недовольно пищал и царапал коготочками скользкую ткань, а потом пригрелся, успокоился и довольно заурчал.

— Он ваш, леди? — Кирим-Шайю, улыбаясь лишь губами, протянул мне мурлыкающий комочек. Я осторожно приняла зверька и усадила под жилетку. Теплый какой, надо же… живой. Мои пальцы почесали его за ушком. Котенок раскрыл голубые глазенки и тут же опять зажмурился, утыкаясь носом в рубашку.

— Не совсем… Как раз собиралась отнести его, м-м-м… владелице.

— Не смею вас задерживать, — церемонно поклонился Кирим-Шайю. — Благодарю за то, что уделили мне песчинку своего драгоценного времени.

— Это нам стоит поблагодарить вас за интересный рассказ, — рассеянно отозвалась я, осторожно разглаживая пальцами блестящую рыжую шерстку. Да какую шерстку — пух… Маленький мой, нежный мой… Мурлыка. — Надеюсь, увидимся вскоре…

— Легких путей, леди Опал, лорд Авантюрин.

— Легких путей…

До королевских покоев мы добрались в полном молчании. Мило, правда, то и дело порывался что-то сказать, но я не слушала. До того ли, когда на твоей груди свернулось такое вот урчащее пушистое чудо! Подозреваю, что на моих губах бродила отрешенно-мечтательная улыбка, никак не подобающая Безумному Шуту.

— Госпожа Лале! — пробасил вдруг стражник, глядя, как Мило безуспешно стучит в дверь.