Лавка древностей. Томъ 1 - Чарльз Диккенс

Однако, пора намъ продолжать путь. Мы только тогда остановимся для отдыха, когда уже будемъ далеко отъ города.

Въ небольшомъ разстояніи отъ лужка, гдѣ они сидѣли, протекалъ прозрачный ручеекъ. Прежде чѣмъ пуститься въ дальнѣйшій путь, Нелли умыла себѣ лицо и руки и подержала ноги въ холодной водѣ: ей очень хотѣлось освѣжиться послѣ непривычной ходьбы. Она и старика уговорила сѣсть около ручья и ему обмыла ноги и отерла ихъ своимъ платьецемъ.

— Теперь я ужъ ничего самъ не могу дѣлать, жаловался старикъ. — Не понимаю даже, какъ это я прежде обходился безъ посторонней помощи. Прошло то время, не вернется оно. Ты меня не бросай, Нелли, обѣщай, дитятко, что никогда меня не бросишь. Вѣдь я тебя всегда очень любилъ. Безъ тебя я все равно умру.

Онъ жалобно застоналъ и положилъ голову къ ней на плечо. Случись это прежде, Нелли расплакалась бы, теперь же она подавила свои слезы и старалась развеселить старика; стала смѣяться: съ чего это, молъ, ему пришла въ голову такая фантазія, да развѣ это возможно, чтобы они когда нибудь разстались другъ съ другомъ? и своими ласками совершенно успокоила его. Старикъ скоро заснулъ у нея на плечѣ, напѣвая что-то вполголоса, какъ малое дитя.

Сонъ подкрѣпилъ его. Онъ проснулся бодрый и веселый, и они отправились дальше. Теперь они шли между пастбищами и желтѣющими нивами, надъ которыми, высоко повиснувъ въ небѣ, весело заливался жаворонокъ; пчеламъ было раздолье: онѣ дружно жужжали, перелетая съ цвѣтка на цвѣтокъ.

Верста-за-верстой шли они, почти не встрѣчая жилья на своемъ пути. Вотъ они входятъ въ небольшую деревушку: нѣсколько покривившихся набокъ лачужекъ, — иныя заперты наглухо: хозяева въ полѣ на работѣ; у другихъ полуотворенная дверь заставлена стуломъ или загорожена доской, чтобы малютка не могъ выкарабкаться на дорогу. Дальше, кузница или сарай, гдѣ изготовляются деревенскія издѣлія; еще дальше — богатая ферма. Здѣсь, во дворѣ, лѣниво дремлютъ на привольѣ тучныя коровы, а лошади выглядываютъ изъ-за низенькой ограды, и лишь только увидятъ собрата въ сбруѣ, бѣгутъ прочь, словно гордясь своей свободой. Есть тутъ и свиньи: онѣ жадно роютъ землю, въ надеждѣ найти что нибудь лакомое для себя, и безостановочно хрюкаютъ, слоняясь изъ стороны въ сторону и задѣвая другъ друга боками; сытые голуби гордо прогуливаются по карнизу; утки и гуси неуклюже переваливаются съ боку на бокъ около самаго пруда, или весело плаваютъ по его зеркальной поверхности. Вслѣдъ за фермой постоялый дворъ, потомъ деревенская пивная лавочка, домъ пастора и рядомъ съ нимъ домъ адвоката — при имени обоихъ, кабатчикъ, какъ листъ, трясется отъ страха. Изъ-за деревьевъ скромно выглядываетъ деревенская церковь, затѣмъ опять лачужки, тюрьма и съѣзжая, а у самой дороги старый заброшенный колодезь. И опять поля, и поля безъ конца.

Пропутешествовавъ весь день, они остановились на ночь на постояломъ дворѣ и, не смотря на усталость, рано утромъ отправились въ путь.

Часто, хотя и не подолгу, они отдыхали по дорогѣ и все шли и шли впередъ, задавшись мыслью какъ можно дальше отойти отъ Лондона. Было уже 4 часа пополудни, когда они вошли въ поселокъ изъ нѣсколькихъ крестьянскихъ избъ. Нелли ужасно хотѣлось купить молока и отдохнуть, но она не знала, къ кому обратиться, боялась получить отказъ. Въ одной избѣ плакалъ ребенокъ, въ другой бранилась баба: здѣсь — бѣдность непроходимая, тамъ — слишкомъ большая семья.

Наконецъ, она рѣшилась войти въ избу, гдѣ у печи, весь обложенный подушками, сидѣлъ въ креслѣ старенькій старичокъ.

«Это вѣрно дѣдушка, онъ войдетъ въ мое положеніе», подумала Нелли.

Вся семья, — хозяинъ, хозяйка и трое здоровыхъ, смуглыхъ ребятишекъ, — сидѣла за столомъ. Не успѣла Нелли высказать своей просьбы, какъ уже старшій мальчикъ побѣжалъ за молокомъ, второй притащилъ для нихъ два стула, меньшой же, карапузикъ, подползъ къ матери, ухватился за ея подолъ и, прикрывъ глаза загорѣлой рученкой, плутовски поглядывалъ на нихъ.

— Богъ помочь! Далеко ли вы идете? пропищалъ старичокъ тоненькимъ голоскомъ.

— Очень далеко, отвѣчала Нелли вмѣсто дѣдушки.

— Откуда вы?

— Изъ Лондона.

— Вотъ какъ! И я бывалъ въ Лондонѣ, ѣздилъ туда съ фурами, только это было ужъ давнымъ-давно, лѣтъ тридцать пять тому назадъ. Говорятъ, его теперь не узнаешь. Мудренаго мало: я и самъ ужъ не тотъ. Шутка ли, тридцать пять лѣтъ тому назадъ! Да и мои года не маленькіе. Мнѣ скоро минетъ восемьдесятъ четыре года. Правда, я зналъ одного старика: тотъ дожилъ чуть не до ста лѣтъ, а куда былъ хуже, слабѣе меня, и сравнивать нечего. Садись, землякъ, вотъ сюда, въ кресло, предлагалъ старичокъ, стуча палкой по кирпичному полу, — онъ старался стучать какъ можно громче, — садись, да понюхай моего табачку. Самъ-то я рѣдко нюхаю, ужъ очень дорогъ табакъ, а какой пользительный, на удивленіе! Да ты, какъ погляжу, мальчикъ передо мной. Еслибъ мой сынъ покойникъ былъ живъ, онъ былъ бы теперь однихъ лѣтъ съ тобой. На мое горе онъ пошелъ въ солдаты и воротился безъ ноги. Не разъ, бывало, говаривалъ онъ въ шутку: «Пускай, молъ, меня похоронятъ подлѣ солнечныхъ часовъ», онъ еще мальчишкой любилъ лазить на нихъ, — а оно такъ и вышло. Поглядите-ка въ окно, вонъ могила моего бѣднаго сына. Мы ужъ стараемся, чтобы всегда вокругъ нея травка была свѣжая.

Онъ покачалъ головой и, взглянувъ заслезившимися глазами на дочь, принялся ее успокаивать. «Не бойся, молъ, я больше не стану объ этомъ говорить. Къ слову пришлось, не взыщи, коли огорчилъ».

Принесли молоко. Нелли вынула изъ корзины оставшуюся провизію, что получше, подала дѣдушкѣ, и они отлично пополдничали.

Комнатка, гдѣ ихъ пріютили, была далеко не роскошно обставлена: столъ и нѣсколько стульевъ самой простой, грубой работы, да угольничекъ съ глиняной и фаянсовой посудой; да комодикъ съ бѣльемъ, вотъ и вся мебель. На стѣнѣ подносъ съ намалеванной на немъ барыней въ красномъ платьѣ подъ голубымъ зонтикомъ; разрисованныя красками картинки изъ Священнаго Писанія, часы, а на полкѣ — мѣдныя кастрюли и котелокъ блестѣли какъ золото. Все такъ чисто и опрятно, что Нелли въ первый разъ отдыхала душой въ этой уютной обстановкѣ, у этихъ милыхъ, привѣтливыхъ людей.

— Далеко ли отсюда до ближайшаго города, или хоть до слѣдующей деревни? спросила она у хозяина.

— Далеко, очень далеко; пожалуй, верстъ пять будетъ. Неужели вы собираетесь идти дальше въ такую позднюю пору?

— Да, намъ непремѣнно надо идти, поспѣшилъ отвѣтить старикъ, дѣлая знаки Нелли. — Пойдемъ, дитятко, пойдемъ. Намъ пора… До ночи мы еще много успѣемъ пройти.

— Недалеко отъ насъ есть рига, а немного дальше и постоялый дворъ, тамъ можно переночевать. Мнѣ кажется, вы очень устали,