Хозяйка княжеского дома - Мстислава Черная

насчёт "сам". Дышит он уже тяжело, а мраморный пол холодный. Даниэль опускает голову, упирается лбом в камень. Но помощи не просит. Ну да, после такого грозного рыка просить втройне неловко.

Глупое упрямство, но то, что Даниэль не ноет, не требует, вызывает уважение, и я про себя вздыхаю. Вот что делать? Тон Даниэля был мне неприятен, но я бы тоже рыкнула на любого, кто застал меня в таком щекотливом положении.

Надо что-то такое сказать, чтобы Даниэль мог принять помощь, не теряя лица.

Только вот я рта открыть не успеваю.

– Уйи!

– Уйти? – переспрашиваю я.

Не в силах ответить, Даниэль приподнимает голову и кивает.

– Как скажешь. Когда понадоблюсь, зови, – хоть кто-то из нас должен сохранять разум, но получается у меня откровенно плохо, и я срываюсь, едко добавляю. – Пожалуйста, не застудись.

Даниэль шипит что-то совсем неразборчивое.

Ну, как хочет. Я ему не мамочка, а он не малое дитя. Я спокойно отворачиваюсь и ухожу обратно на кухню к своему остывшему чаю. Опять восседать на табурете, да?

Тьфу.

Я подогреваю чай.

На табурет я не сажусь, подхожу к небольшому окошку с унылым видом на хозяйственные постройки и краешек неухоженного сада. Дорожки тоже давно не видели ухода, и между плитами прорывается трава. На ветку ближайшего куста приземляется хохлатая чёрно-белая птица размером с ворону. Вскоре прилетает ещё одна и – надо же – держит в клюве серебристую рыбёшку. Картинка за окном оживает и больше не кажется унылой.

Я с удовольствием наблюдаю за пернатой парочкой, пока из холла не доносится вымученное:

– Ианка!

Надо полагать, "Бьянка"?

Я делаю последний глоток, ставлю чашку на стол и выхожу:

– Даниэль?

В холле кое-что изменилось. Даниэль уже не лежит, он всё-таки справился и теперь сидит, привалившись к дивану, бёдра прикрыты простынкой, голова запрокинута на сиденье, ну и дышит Даниэль как паровоз.

– Да? – я останавливаюсь на расстоянии.

Он переводит взгляд на меня и жестом просит подкатить кресло на самодельной платформе с колёсиками.

– Хорошо, – подкатить не трудно. – Даниэль, давай я помогу тебе вернуться на диван? М-м?

Вот зачем я его уговариваю?

Даниэль соглашается. Заметно, что он не хочет принимать от меня помощь, но эмоции уже поутихли, и он способен услышать голос разума.

– Сейчас, – улыбаюсь я.

– Аибо…

– Пожалуйста, – хмыкаю я, и мне кажется, что мир восстановлен.

Когда я обнимаю мужа за пояс, и мы отказываемся лицом к лицу, Даниэль улыбается, и его улыбка открытая, светлая.

Но когда я напрягаюсь и на миг зажмуриваюсь, поднимая Даниэля, а потом открываю глаза, обнаруживаю, что улыбка исчезла. Даниэль не стал хмурым, нет, просто… спокойным.

– Ты как? – уточняю я.

Он кивает.

– Я рада.

Я присаживаюсь рядом, замираю в ожидании – Даниэль приобнимет или…? Или. Он вроде бы не отстраняется, не избегает случайных касаний рука об руку, но и не открывается. И я начинаю чувствовать себя лишней. Впору… сбежать? Пока что на кухню, а в будущем…

Отдышавшись, Даниэль указывает на лист бумаги и карандаш. Я подаю вместе с планшетом, который сыграет роль мини-столика. Даниэль будет диктовать? Даниэль неуклюже обхватывает карандаш. Пальцы его не слушаются, и он просто обхватывает карандаш пятернёй. Я видела, что маленькие дети порой также держат фломастеры.

Ещё одна попытка, и Даниэль коряво, но узнаваемо выводит:

"Комнаты?"

Ха…

Я обвожу взглядом холл. В нашем распоряжении двухэтажный особняк, а мы живём в… прихожей, если проводить аналогию с квартирой. И не важно, что холл по размером как несколько квартир. С одной стороны, Даниэль прав. Наш нынешним вариант обитания отдаёт душком бездомности и неустроенности. С другой стороны, мне удобно, что в холле простор, я могу обойти диван с любой стороны, он не притиснут к стене.

Но Даниэль написал "комнаты", во множественном числе. Это намёк, что дальше ночевать со мной в одном помещении он не хочет.

– Второй этаж отпадает, – пожимаю я плечами. Сам Даниэль не поднимется, кресло не заедет, а я не затащу.

Даниэль согласно кивает.

Я продолжаю:

– Есть комнаты для слуг.

Даниэль снова кивает в знак, что спальня горничной или лакея его всецело устраивает.

– Хочешь посмотреть и выбрать?

Выбирать не хочет…

– Ты уже выбрал?

Снова нет.

– Подойдёт любая?

Да.

– Хорошо, сейчас я застелю и помогу тебе перебраться, – а потом выберу комнату себе, и в отличии от Даниэля я первым этажом не ограничена, могу занять даже господские аппартаменты. Ну, да…

Разумеется, я останусь на первом этаже.

Я встаю, кошусь на деревянное кресло. Так и тянет попросить Даниэля не пытаться пересесть без меня, но я сдерживаюсь – указывать взрослому человеку неправильно. Хотя… именно мне потом поднимать этого взрослого человека с пола.

Спина болит…

– Тебе пока включить музыку?

Даниэль бросает взгляд на плашку и, тщетно скрывая любопытство, кивает.

– Скрипку с барабаном или что-то ещё?

Мой вариант Даниэля устраивает, и я отдаю плашку ему в руки, своего рода разрешение покрутить, повертеть, понажимать.

Может, Даниэль спросит, что это за штуковина, когда я вернусь? Надо быть взрослой, начать разговор самой, желательно прямо сейчас, но я трусливо сбегаю, причём я не могу рационально объяснить, что меня останавливает.

Слишком личное…

Я боюсь, что моё признание прозвучит так, будто я захватила чужое тело, что, собственно, так и есть. Да, оператор заверил, что настоящая Бьянка ушла добровольно, небесплатно и сейчас довольна компенсацией, но это не меняет того факта, что я прикрываюсь чужой личиной.

Пройдясь по коридору и заглядывая во все комнаты подряд, я выбираю самую просторную из расчёта, что первое время Даниэль будет ходить, опираясь на кресло, как на ходунки. Он так быстро прогрессирует, что покупать настоящие не вижу смысла.

Определившись с комнатой, я насылаю паука-уборщика на шторы, вихрем-пылесосом, третьим выбранным заклинанием, собираю пыль, застилаю кровать.

– Даниэль! Комната готова! – я повышаю голос, чтобы перекричать скрипку и возвращаюсь в холл.

Глава 33

Не понимаю…

Даниэль хотел комнату, я говорю, что комната готова, а он надулся, как хомяк перед зерном, которое в защёчные мешки уже не лезет, потому что набиты до отказа. Ну это он зря – капризы мне не интересны.

Я пододвигаю кресло:

– Я помогу тебе пересесть.

Даниэль поспешно кивает, но я успеваю заметить мелькнувшее недовольство. А ещё… растерянность?

Да что с ним?

– Даниэль?

– Оу это? – он показывает на планшет.

Да!

Он спросил, и мне стало легче.

Я сажусь рядом.

– Честно говоря… Я точно не знаю, – правда же не знаю. – Это артефакт, и я думаю, что он как окошко