От звезды и до воды - Людмила Мартова

пообедав унылым супом, наспех сварганенным из тушенки, она вымыла посуду, протерла полы, смахнула пыль и прилегла на кровать. Но дневной сон, уже вошедший в привычку, никак не шел.

Тяжко вздохнув по утраченной безмятежности затворнической жизни, Муся решила прогуляться. Утепляясь – апрель в этом году выдался холодный и промозглый, – она чуть не рычала от нетерпения. Какая-то неведомая сила гнала ее из дома. Куда? Зачем?

Натягивая на бегу высокие сапоги, когда-то купленные скорее для форсу, но оказавшиеся незаменимыми для прогулок по деревенским тропинкам, Муся скатилась с крыльца, заперла дверь, сунула ключ в карман и быстрым шагом пошла по тропинке, начинающейся за самой калиткой и уводящей в сторону большой проселочной дороги.

Осклизлые остатки прошлогодней травы противно чмокали под ногами. Дойдя до грунтовой дороги, Муся свернула на нее и остановилась, пытаясь понять, куда идти дальше.

Налево повернешь – в поселок придешь, направо пойдешь – до соседней деревни дошагаешь. Ни туда, ни туда ей было не надо. Конечно, можно все-таки решиться и сходить в магазин, хотя бы тех же яиц купить, но, отправляясь на свою неожиданную прогулку, кошелька Муся не захватила, да и на машине в магазин сподручнее, не тащить же тяжести.

Стоя на дороге, как богатырь на перепутье, Муся судорожно соображала, как лучше поступить. Внезапно ее взгляд сфокусировался на черной машине, съехавшей на обочину чуть впереди по направлению к поселку и теперь стоящей там неподвижно. В очертаниях машины было что-то смутно знакомое, и Муся, решившись, пошла по дороге к поселку, точнее, к машине, разумеется.

Через десяток шагов она уже могла рассмотреть ее номера. Это была та самая машина, что несколькими часами ранее стояла у ее дома. Машина, на которой приехал Сергей Баринов. Муся подошла к водительской дверце и заглянула в окно. Баринов был внутри машины, он сидел, откинув голову, и, похоже, крепко спал. Ну да, он же жаловался, что устал, и в ее доме тоже уснул, выпив чаю.

Стекло бликовало, и через него спящий был виден нечетко. Внезапно Муся обратила внимание на чрезмерную бледность его лица и запекшиеся, беззвучно шевелящиеся губы. Или это ей просто кажется, что беззвучно?

Муся рванула дверцу, которая послушно открылась. Ну надо же, как можно спать в незапертой машине в такой глуши! Обчистят же, как пить дать обчистят.

– Сергей, – позвала она, потому что Баринов действительно что-то бормотал. Муся разобрала лишь слово «пить». – Вы слышите меня? Это я, Муся. То есть Марина.

Он на мгновение распахнул глаза, затянутые какой-то мутной пленкой, посмотрел, явно не узнавая ее, и тут же снова впал в странное беспамятство. Что это с ним, ему плохо?

Внезапно Марине стало страшно. На ее глазах, кажется, умирал человек, а она совершенно не понимала, что нужно делать в такой ситуации. Его ранили? Ткнули ножом? Черт побери, почему он без сознания?

Муся перегнулась через тело Баринова и нажала на кнопку, удерживающую ремень безопасности. Тот, шурша, заскользил змеей на положенное ему место. Крови не видно, ран на теле – тоже. Голова поехала с подголовника, ткнулась Мусе в руки, и она вдруг поняла, что Баринов очень горячий, практически как печка. Господи, да у него же просто температура!

Призрак страшного вируса, которого она так боялась уже месяц, встал у Муси перед глазами. Отскочив в сторону, она дрожащими руками вытащила из кармана бутылочку с антисептиком и начала судорожно тереть ладони, уничтожая невидимую заразу. Поздно, она наверняка уже заразилась. Господи, и что же теперь делать? Ах да, надо звонить в «Скорую».

Руки тряслись, и на мгновение Мусе стало противно от того, что она так боится. Цыкнув на себя, она достала телефон и начала набирать номер «Скорой», но быстро поняла, что связи нет. Да, хозяйка предупреждала, что в деревне связь устойчивая, потому что в доме поставлен усилитель, а потом почти до самого поселка сети нет. Значит, чтобы вызвать медиков, надо либо ехать в поселок, либо возвращаться домой. А с Бариновым что делать, оставить его здесь? Без сознания?

Решение пришло быстро, хотя оно и не было простым. Натянув маску и перчатки, конечно, уже бесполезные, но дающие хотя бы психологическую защиту, Муся вернулась к машине, нырнула в нее со стороны пассажирского сиденья и начала перетаскивать на него своего нового знакомого.

Он был тяжелым, неудобным и очень горячим, но Муся тащила, волочила, снова тащила, перекидывала руки, ноги, устраивала голову, пихала, пододвигала и подталкивала, и спустя какое-то время, показавшееся ей вечностью, Сергей Баринов уже безвольно лежал на пассажирском сиденье, которое Муся откинула назад, чтобы им обоим было удобнее.

Она вспотела, устала и чувствовала себя так, словно грузила мешки с песком. Дышать через маску было тяжело, а еще она все время пыталась сползти к глазам, и Муся в какой-то момент сорвала ее и засунула в карман, понимая всю бессмысленность этой дурацкой маски в принципе. Отдышавшись, она уселась за руль, завела машину и, развернувшись, поехала в сторону своего дома.

«Скорая» приехала быстро, минут через тридцать. Все это время Сергей так и лежал в машине, укрытый пледом, за которым Муся сбегала в дом. Медики, в своих спецкостюмах больше похожие на космонавтов, и не поймешь, мужчина это или женщина, осмотрели его, по-прежнему находящегося в беспамятстве, взяли мазки из носа и рта, измерили температуру бесконтактным термометром, вылезли на улицу и начали складывать свои чемоданчики. Топчущаяся неподалеку Муся наблюдала за их манипуляциями через окно машины.

– Вы в какую больницу его повезете? – спросила она.

– Ни в какую, – ответил тот, кто повыше. Голос мужской, ага.

– То есть? – опешила Муся. – Как же так, ему же плохо!

– Всем сейчас нехорошо, – отозвался врач. – Дышит он нормально, температуру собьете парацетамолом. Главное – уложите его на живот и давайте побольше жидкости. Начнет задыхаться – позвоните.

– Подождите, но я не могу за ним ухаживать!

Даже через огромные «противочумные» очки было видно, что врач смотрит на Мусю неодобрительно.

– Что ж так? То есть здоровый он вас полностью устраивал? Вон машина какая. А за больным ходить вам, стало быть, не хочется.

– Да нет же, дело не в этом. Я этого человека совсем не знаю. Он приехал из Питера, потому что… – Тут она запнулась на мгновение, но тут же нашлась: – Потому что у него дело к хозяйке этого дома, который я просто снимаю.

– То есть он еще и не местный, – с удовлетворением сказал мужчина в белом одеянии. – И в какую тогда больницу его везти прикажете? Нет уж, девушка.