Катерина. Из ада в рай, из рая в ад - Ульяна Соболева

— Мне не по душе вся эта церемония, сплошной фарс! И откуда только взялась эта княжна, слухом о ней не слыхивала! И где только Потоцкий ее выискал? Поверьте, если бы не ее величество, меня бы тут не было, да и многих из гостей — тоже.

Сергею не захотелось и дальше развивать эту тему, тем более друг с братом последовали в собор.

— Вы неотразимы сегодня, Татьяна Николаевна. Впрочем, как и всегда, но сегодня даже больше.

Он снова поцеловал ей руку, щеки Завадской зарделись, вспыхнули румянцем.

— Спасибо, граф! Но, похоже, именно сегодня кроме вас этого никто не заметил. Все мужчины заняты созерцанием княжны Арбениной. Новая женщина при дворе, все лавры — ей.

— Красота физическая далеко не всегда означает красоту душевную, — с грустью сказал лейтенант и невесело улыбнулся.

— Мне кажется, что этот брак один из немногих, что заключается по любви. Вы слышали их историю? Это просто поразительно…

Княжна снова затронула больную тему, и граф не совсем вежливо прервал ее:

— Да, слышал. Простите, но я должен следовать за моими друзьями, и вынужден откланяться. Не хочу пропустить церемонию.

Граф поклонился и быстрым шагом направился к воротам. Татьяна Завадская долго смотрела вслед удаляющемуся мужчине, на ее лице отразилось разочарование. Девушка сжала руки в кулаки и закусила нижнюю губку.

— Ничего, моряк, — процедила она сквозь зубы, — придет время, и ты станешь моим! Вот увидишь!

Соколов медленно продвигался между гостями в первые ряды. Отец Михаил уже читал священное писание, стоя перед новобрачными. Граф не мог устоять перед искушением — увидеть лицо маленькой лгуньи, посмотреть в ее лживые глаза, услышать священные клятвы, которые будут произносить уста, которые так страстно целовали его всего несколько недель тому назад. Уста, которые шептали ему слова любви. Он с трудом, настойчиво пробился сквозь толпу и стал в первом ряду неподалеку от невесты. Ему был виден ее аккуратный профиль с маленьким курносым носиком и остреньким, упрямым подбородком. Уголки ее губ подрагивали, казалось, что она вот-вот расплачется. Несомненно, то будут слезы счастья. Жених одел на палец княжны обручальное кольцо, заботливо поднесенное им на бархатной подушке лакеем, настала очередь невесты, дрожащими пальцами она взяла перстень поднесла к руке жениха, хотела одеть, но кольцо выскользнуло из рук и со звоном покатилось по каменному полу. Народ замер, тихо ахнули гости. А злополучный перстень все катился, провожаемый испуганными взглядами пока не остановился у ног Соколова. «Плохая примета!» — пронесся шепот среди гостей. Под ропот толпы невеста бросилась поднимать кольцо, но офицер опередил ее и, когда девушка наклонилась, он поднял его с пола и протянул ей на раскрытой ладони. Катя подняла голову и их взгляды встретились. Граф горько улыбнулся, сердце забилось гулко-гулко, стало трудно дышать. Какая горькая ирония! Подать ей чужое кольцо… Ей, которую он мечтал назвать своей. Девушка побледнела, ее губы зашевелились, словно она хотела что-то сказать, в глазах притаилось отчаянье, дрожащей рукой она взяла перстень. Еще раз посмотрела на Сергея и вернулась к жениху, который сверлил ее гневным взглядом. В этот раз княжне удалось надеть кольцо на безымянный палец Григория. Тогда священник взял два гладких венца, сверкающих дивной позолотой, дал поцеловать новобрачным, возложил венки на их головы и снова начал читать. Он соединил правые руки молодых, провел их по храму троекратно, потом взял чашу с вином и дал испить жениху с невестой.

Сергей закрыл глаза, когда отчетливо услышал тихое «да», а затем отец Михаил провозгласил Катю и Григория мужем и женой. Молодой граф скривился, как от боли. Кто-то ободряюще похлопал его по плечу. Он обернулся, стиснув зубы и всем усилием воли стараясь держать себя в руках. Андрей с Глебом стояли позади него, но он совсем забыл об их присутствии. Они смотрели на него с искренним сочувствием. Люди весело закричали, захлопали в ладоши, а Сергей сжал руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу. Потоцкий целовал свою жену на глазах у ликующих гостей. Мысль о том, что этой ночью он будет ласкать ее прекрасное тело, была просто невыносимой.

«Я сейчас не выдержу, я убью его! Его и ее! Нужно немедленно убираться отсюда», — пронеслось у него в голове.

— Держи себя в руках! — прошептал брат. — Ни одна женщина этого не стоит! А тем более та, которая тебя не любит.

Все бросились поздравлять молодых, а друзья потащили Сергея к выходу, на свежий воздух. «Все кончено!» — пульсировало у него в голове так безжалостно и жестоко. «Чужая жена, не твоя…» До последнего момента он надеялся на чудо. Вдруг невеста передумает или что-то помешает им… Но этого не произошло, и ему придется терпеть этот ад до самого вечера. Смотреть на них и сгорать на медленном огне жгучей ревности.

— Давай сбежим!

Голос Воронова вывел его из оцепенения. Офицер отрицательно покачал головой. Ну, уж нет! Он не слабак, он будет держать себя в руках! Он не доставит ей удовольствия насладиться его болью.

— Когда весь этот балаган кончится, едем по бабам! И — никаких возражений! — отрезал Андрей.

Знатные гости направились к экипажам, чтобы продолжить гуляния в поместье Потоцких, где ожидался фейерверк и пышный бал.

Имение было готово к пышному торжеству. Аллеи сада украшены разноцветными гирляндами цветов, повсюду бьют фонтаны, играет музыка. Гости собрались у парадного входа, осыпают жениха и невесту лепестками роз.

Катя едва держалась на ногах, голова кружилась, подгибались колени. Хотелось кричать и биться в истерике, бежать отсюда, куда глаза глядят. Но она мужественно шла рядом с мужем и даже улыбалась гостям. Григорий бросал на нее страстные взгляды, но его она даже не замечала. Она думала о том, другом, которого любила всем сердцем, которое чуть не выскочило из груди, когда она увидела лейтенанта в кругу гостей. Девушка заметила графа, как только вышла из кареты. Его и красавицу Татьяну — они мило беседовали и в ее сторону Сергей даже не посмотрел.

Инцидент с кольцом добил ее окончательно. Большей иронии даже представить себе нельзя! Сергей подал ей проклятый перстень и смерил взглядом, полным ненависти и презрения. Ей не верилось, что эти же глаза смотрели на нее с обжигающей страстью — от нее не осталось и следа. Ей захотелось исчезнуть, раствориться в воздухе…

Двор и лестницы заполонил народ, люди пили и болтали в предвкушении грандиозного праздника. К молодоженам подошла сама царица, и Катя присела в глубоком реверансе.

Но Екатерина Алексеевна тронула ее за плечо, заставляя подняться.

— Встаньте, моя милая! А вы, князь, еще раз повторяю, выбрали себе в жены редкую красавицу. Достойный цветок при моем дворе. Вы лишили меня возможности иметь прелестную фрейлину!

Григорий самодовольно улыбнулся и ответил:

— В вашей свите и так самые красивые женщины. Но им никогда не затмить вас, ваше Величество!

— Ох, льстец Григорий Петрович! Ну и льстец!