Влюбленный мятежник - Хизер Грэм

— Какой была моя мама, Даниелла?

— Красивой, — тепло отозвалась служанка. — С глазами цвета морской волны и волосами такими же яркими, как закат солнца От ее улыбки сразу зажигались ответные улыбки, а характер у нее был добрый и нежный Она была очень красивой — Подобрав с пола юбку, через которую только что переступила Аманда, Даниелла, немного поколебавшись, добавила:

— Ты ее точная копия. Вот почему…

— Что почему?

Даниелла покачала головой.

— Она была очень добра ко мне и Полю.

— Полю?

— Моему брату. Он умер еще до того, как ты родилась.

Даниелла развязала ленты на корсете Аманды и помогла ей надеть ночную рубашку Пробормотав слова благодарности, девушка присела на кровать, чтобы снять туфли и чулки с подвязками, одновременно не спуская глаз с Даниеллы, убиравшей ее вещи в шкаф и кофры.

— Мне никогда не забыть, — продолжала Даниелла. — Это было ужасно! Мы, акадийцы, были фермерами в Нова-Скотии Когда французское правление сменилось английским, мы присягнули на верность королю. Потом разразилась новая война, французы испугались, что мы будем воевать на стороне англичан, а англичане заподозрили, что мы вернемся к французам. И они просто отобрали нашу землю и выгнали нас с земли, на которой МЫ родились.

Аманда, сидя на кровати в одном чулке, стискивала кулаки при мысли о несправедливости и страданиях, причиненных народу Даниеллы. Многих из тех, кто выжил в путешествии, не приняли на колониальном побережье, и им пришлось снова уйти и искать пристанище дальше на западе, у французов.

Даниелла медленно вздохнула:

— Прости. Это было очень давно, в 1754 году, еще до того как ты родилась.

— Но моя мама была жива. И была добра и милосердна. Добра, милосердна и красива.

Даниелла кивнула:

— Она была очень хорошей. Разве кто-нибудь говорил тебе другое?

Аманда поспешно замотала головой. Она знала, что слова, которыми ранил ее отец, ранят Даниеллу еще сильнее.

— Мне просто захотелось услышать о ней от тебя, вот и все — Тогда спокойной ночи, та belle jeune flile[5], — ласково проговорила Даниелла. Она поцеловала Аманду в лоб и с улыбкой вышла из комнаты.

Аманда забралась под одеяло. Ночь была не очень холодная, но огонь в камине едва-едва теплился, а в воздухе ощущалась осенняя свежесть. «Я просто замерзла, — пыталась убедить себя Аманда. — Стоит согреться, и дрожь прекратится».

Закрыв глаза, она начала молиться, чтобы сон облегчил ее душу.

Но несмотря на усталость, девушка никак не могла заснуть. В голове вертелись события сегодняшнего дня, перед глазами встал отец, называющий ее мать шлюхой. Называющий шлюхой ее. Угрожающий ей. А затем лицо отца уплыло куда-то, и Аманда увидела перед собой Эрика Камерона, вглядывающегося в нее своими стальными глазами, знающего… что-то очень важное. Перед глазами задвигались шахматные фигуры. Эрик склонился над ней;

— Шах и мат, миледи. Шах и мат.

Аманда вздрогнула. Должно быть, она задремала а сейчас очнулась. Она не понимала что происходит, не могла разобраться в своих ощущениях.

Огонь почти совсем погас, — окно, спальни было распахнуто. Светлые занавеси колыхались на ветру. Аманда могла бы поклясться, что, когда она ложилась спать, окно было закрыто.

Откинув одеяло, девушка опустила босые ступни на пол, встала и подбежала к окну. Лунный свет проникал в комната, ветер усиливался.

Занавеси надул ветер, тонкий шелк ночной рубашки облепил, тело девушки.

Аманде показалось, что она видит в комнате чью-то тень. Девушка развернулась, но в ослепительном свете луны ничего не увидела.

Однако в комнате кто-то был. Она чувствовала чье-то присутствие.

— Кто… кто это? — Аманда задохнулась. Вместо крика из горла вырвался лишь свистящий шепот.

Внезапно в комнате что-то шевельнулось. Аманда увидела приближающийся силуэт и хотела закричать, но ее губы закрыла чья-то ладонь. Она лихорадочно замолотила кулаками, задев незнакомца, но тут ее подняли в воздух и с силой бросили на кровать. Оглушенная, Аманда попыталась откатиться подальше, но ее притянули обратно, и кто-то тяжело навалился сверху. Извиваясь, она сумела высвободить колено и сорвать ладонь со рта. Аманда судорожно вдохнула, но крикнуть так и не смогла: одна рука незнакомца снова обхватила ее подбородок и закрыла губы, а другая крепко сжала ее тело. В бешенстве Аманда вцепилась в державшие ее пальцы, царапая их ногтями, но незнакомец глубоко вдавил ее в кровать. Он все еще держался сзади, прижимая Аманду к себе; рука его, словно железный обруч, обхватила девушку под грудью.

— Tec… — прошептал пришелец. Теплое мужское дыхание, приятно отдающее смесью бренди и хорошего трубочного табака, коснулось ее щеки. Аманда попыталась укусить его, но не смогла: ее держали слишком крепко. Она снова попробовала вывернуться, но с ужасом поняла, что от этого подол ночной рубашки задирается все выше и выше, обнажая ноги. Сквозь тонкие кружева Аманда чувствовала на своей груди чужие пальцы.

— Леди, я говорю серьезно. Ни звука! И лежите смирно!

Аманда замерла… от потрясения. Это был лорд Камерон!

Осознав это, она впала в панику и начала биться и вырываться с новой силой. Грубо выругавшись, он подмял Аманду под себя, зажав ей рукой рот, навалившись всем телом, притиснув свои бедра к ее бедрам. Девушка уже не могла дышать и испугалась, что сейчас потеряет сознание. Его глаза странно блестели в лунном свете, смешавшемся с бликами умирающего в камине огня. Камерон смотрел на нее с выражением, в котором не было ни любви, ни юмора.

— Не двигайтесь, — опять предупредил он, дерзко глядя прямо ей в глаза. Потом очень медленно убрал руку с губ девушки.

— Убирайтесь! Я сейчас закричу изо всех сил! — возмущенно произнесла она.

— Да, именно этого я и боялся, — сказал он.

Аманда вздрогнула, увидев у него в руке нож. Эрик Камерон вытащил клинок из ножен на поясе и поднес его к ложбинке между ее грудей. Девушка судорожно втянула воздух, пытаясь сохранить мужество, затем подняла на него глаза.

— Вы не сделаете этого. Не ударите ножом невинную женщину.

— Но вы отнюдь не невинная женщина! — парировал он.

Он знает. Он видел, как она взяла конверт. Аманду обуял страх.

— Вы не убьете меня, я знаю. А я буду кричать. Вы отвратительны! Как вы посмели ворваться сюда?! Я закричу, и мой отец сделает так, что вас повесят…

— Ваш отец будет рад, если в свое время меня повесят, но, готов биться об заклад, сейчас ему это невыгодно. А как же ваше любезное извинение, которое вы принесли мне только сегодня? — спросил он. — Предупреждаю вас, леди… — Он помолчал, дав ей почувствовать холод стального лезвия. — С вами может случиться большое несчастье.