Полигон для интеллекта - Сергей Самаров

— Здесь стоит специальная шифровальная программа, — продолжал Самородников. — Точно такая же трубка с одинаковой программой у Салмана Цхогалова и парней из ГРУ, которые сами с тобой свяжутся, если появится необходимость. Связываться с Цхогаловым будешь на месте. Сирийской разведке мы Цхогалова не передаем. Хотя помимо своих основных задач он выполняет и их запросы тоже. Но работает при этом через агентуру ГРУ. Ты станешь еще одним передаточным звеном. Будешь получать текст от сирийской разведки и передавать его, если понадобится, Салману. Только не забудь, что там его зовут Сулейман и он находится в «Джабхат-ан-Нусре» под видом своего брата-близнеца. С простым абонентом можешь разговаривать просто так. Помех не будет. Шифрование включается автоматически, когда на другом конце точно такая же трубка, с шифратором и дешифратором. Теперь о другом… Есть предположение, что настоящий Сулейман Цхогалов со своими людьми перебрался в Белоруссию. От поисковиков удачно улизнул. Похожих людей проверяли белорусские пограничники, но у нас на границе строгостей нет — пересечение свободное, а белорусской стороне не передавали ориентировку на их розыск. Я допускаю, что группа Цхогалова из Белоруссии переберется на Украину, чтобы действовать оттуда. Наездами-наскоками. Когда розыск более-менее успокоится.

— Или переберутся из Украины в Турцию… — предположил генерал Безбородов. — Это для них будет наиболее безопасный маршрут для переезда в Сирию.

— Это возможный вариант, товарищ генерал, — согласился полковник Самородников. — Для нас, как я считаю, худший вариант, потому что из Турции, как вы предположили, Сулейман двинется прямиком в Сирию, где может встретиться с родным братом-близнецом. Что принесет эта встреча? Думаю, мало хорошего. По крайней мере, неприятности будут у спецназа МВД Чечни. Возможно, и у нас. Мы такой вариант просчитывали и потому решили максимально поторопиться, чтобы не потерять возможность прогнать через Салмана Цхогалова дезинформацию. А без этого вся наша задуманная операция не удастся. Здесь придется работать на опережение.

— Или предпринять превентивные меры, — предложил старший лейтенант Поленьев.

— Какие меры, диверсант, выкладывай… — резко потребовал полковник.

— Я слышал, на Украине сформировано целое чеченское подразделение из бывших боевиков. Да и из Дагестана многие бандиты туда бегут, как за спасением.

— Есть такое дело. Я тоже слышал, — кивнул полковник. — Хотя это дело моего управления не касается, просто из чьих-то разговоров слышал. И что из того, старлей?

— Если Кадыров следит даже за теми чеченцами, что воюют в Сирии, то за более близкими, что на Украине, следовательно и более опасными, присмотр тем более есть. И агентура должна быть. Кадыров в этом отношении о спокойствии своей республики заботится, как никто другой.

— Не знаю, но предполагаю, что дело обстоит именно так. Это обычная манера ведения дел чеченским МВД. И что дальше?

— Спецназ МВД Чечни заинтересован в том, чтобы настоящий Сулейман Цхогалов в Сирию не попал. Пусть через свою агентуру организуют утечку информации, что на Украину прибыл с несколькими сообщниками Салман Цхогалов, майор спецназа МВД Чечни. Путь группа держит в Сирию, но какие-то дела собирается провернуть и на Украине. Пусть из дома кому-то сообщат или еще как-то… Сулеймана задержат. Даже если разберутся, то не сразу…

— Старлей, ты в КГБ в прошлой жизни не служил? — серьезно спросил полковник.

— Я не верю в реинкарнацию, товарищ полковник.

— Ладно. Это дело мы, думаю, совместными усилиями сделаем. Я поскакал на узел связи. Предложу чеченскому МВД вариант от спецназа ГРУ. Комбинация простая и гениальная. Обязательно должна сработать. СБУ будет рада отрапортовать, что захватили чеченских диверсантов. Разрешите действовать, товарищ генерал?

— Действуйте, полковник. Мне думается, Рус Григорьевич эффективный вариант предложил. А мы пока поработаем. Я дверь на ключ закрою и предупрежу дежурного, чтобы не мешали. Как только закончим, я вам позвоню.

Полковник торопливо ушел…

Поленьев самостоятельно справился с подключением всех контактов к коммуникатору, прибору, соединяющему сам «шлем» с компьютером. Профессор проверил подключение и удовлетворенно кивнул. Испытатель, к счастью, не страдал дальтонизмом и цвета не путал, иначе пришлось бы каждый контакт и каждое гнездо подписывать какими-нибудь схожими закорючками, чтобы избежать путаницы. Лицо генерала изображало довольство. Значит, все соединения были произведены правильно. Ноутбук, предварительно раскрыв его, старший лейтенант поставил себе на колени. Джойстики мысленно расставил вокруг клавиатуры.

Ноутбук был быстрым, загрузился, можно сказать, стремительно — работать на таком было одно удовольствие. Поленьев запустил программу, единственную, вынесенную иконкой на «рабочий стол» компьютера, и монитор тут же разделился на шестнадцать экранов. Вообще-то в стационаре их было пятнадцать: три ряда по пять. И один, наиболее крупный, выносился поверх остальных, хотя легко сдвигался при необходимости в сторону и так же легко уменьшался в размерах или уходил на задний план по нажатию левой кнопки мыши на панели задач. Ноутбук был снабжен компьютерной мышью, поскольку не все любили работать с тачпадом, хотя сам Рус Григорьевич разницы в этих инструментах не видел. Шестнадцатый экран объединял в себе одну общую картину, только картина эта давала не просто вид сверху, а сверху и со стороны — в перспективе, как на 3D-графике.

— Готовы? — спросил профессор.

— Так точно. Готов.

— Начали!..

Работа на ноутбуке с пятнадцатью экранами немногим отличалась от работы на восьми мониторах. Может быть, было даже легче, потому что не приходилось глазами перебегать с одного монитора на другой: хотя они и располагались достаточно плотно, тем не менее не так близко один от другого, как экраны. Разница была только в задержках по времени. Одни роботы реагировали сразу, другие через некоторое время, после паузы. Этот факт смущал старшего лейтенанта Поленьева. Тем не менее отстреляв полный бой, как и полагается, потом раздавив роботами-танками два грузовика и один пикап с крупнокалиберным пулеметом в кузове, подбив в дополнение вертолет противника, Рус Григорьевич почувствовал, что у него очень сильно болит голова. Он поднял обе руки, показывая профессору, что работа закончена и не стоит сразу повторять ее. Но Безбородов и не желал, кажется, сразу повторять.

— Поразительный результат! Со второго раза, несмотря на увеличение количества роботов почти вдвое, вы показали ускорение работы на двадцать семь процентов. Как самочувствие? Устали?

— Голова просто раскалывается… — Поленьев не стал скрывать своего состояния. — Меня только смущает, что одни команды выполнялись сразу, а другие с задержкой. Впечатление такое, что роботы думают, выполнять им или не выполнять команду.

— Как медик, могу сказать, что ваша головная боль от переутомления глазного нерва. Вам пришлось одновременно держать под контролем слишком много. Энцефалограмма говорит, что вы не сосредоточивались поочередно на каком-то из экранов, старались видеть все сразу. А общую картину с дополнительного экрана вы вообще почти не наблюдали.