Никакого зла - Мария Сакрытина

Я желаю. Мысленно. Герой с Властелином как раз снова огибают камень, и Артур ко мне теперь ближе всего.

— Артур!

Он отскакивает, быстро оборачивается, останавливает атаку Дамиана…

Ловит мой браслет.

— Вали отсюда! — кричу я.

Артур открывает было рот… и исчезает.

— Что?! — выдыхает Дамиан и смотрит на меня так, будто первый раз увидел. — Ты?!

Я стою перед ним, безоружная.

— Ты же хотел сюрприз? Этого ты не ожидал, а? — и смеюсь, словно над хорошей шуткой.

Дамиан меняется в лице.

— Как ты посме…

— А-а-а, милый, ты же обещал, что не будешь злиться, — улыбаюсь я. — А демонологи держат обещания, да?

Дамиан опускает меч, моргает… и вдруг смеётся.

— А ты наконец-то сделал хоть что-то умное, Виил! Надо же! Не думал, что люди меняются.

И, резко развернувшись, вскидывает руки. Ромион вскрикивает и резко затихает.

— Ты же помнишь, Виил, за твои проступки будут отвечать другие, — смеётся Дамиан, пока я подбегаю к Ромиону.

Тот морщится, но выдавливает:

— Всё в порядке. Он просто снова лишил меня магии. Всё хорошо…

— О да, всё просто замечательно, — поддакивает Дамиан, оказываясь рядом. — Как-нибудь ещё поговорим о тенях, братик? И подерёмся. Я забыл, как же мне нравятся спарринги с тобой.

— Иди в бездну.

Дамиан хохочет и, смеясь, направляется к отступающим придворным и слугам.

— Надеюсь, мой обед уже накрыт? А то съем вас!

Мы с Ромионом смотрим ему вслед.

— Зря ты… — шепчет Ромион.

— Я же сказала, что больше его не оставлю.

— Даже такого? — Ромион заглядывает мне в глаза.

— Особенно такого. — Я помогаю ему встать. — Идём.

В которой ещё и дракон пытается завоевать мир.

Дамиан сосредоточенно смотрит на зеркальную поверхность стола. Осторожно касается правой рукой — от пальцев расползаются дорожки инея, и вот уже весь стол покрыт наледью. Замерзает сок в кувшине и вино в бокалах, вянут цветы и гаснут свечи. Дамиан взмахом руки заставляет их зажечься, но они тут же гаснут снова.

Тогда Дамиан принимается всматриваться в свои руки так, словно никогда их раньше не видел. Поворачивает ладонью вверх к себе и вниз, от себя, сгибает пальцы. Снова касается стола. Наледь трещит от мороза.

Теперь гаснут все свечи в комнате, остаётся только камин. Дамиан тяжело вздыхает и снова вглядывается в свои руки. Не знаю, что он видит там нового, но его плечи поникают, голова опускается, и сам он вдруг кажется таким… раздавленным, сломленным…

Я не выдерживаю, перешагиваю порог и кланяюсь.

— Вы звали, повелитель?

Дамиан вздрагивает и устало улыбается.

— Виил! — И тут же жалуется: — Мне холодно.

Я стою, согнувшись в поклоне, глядя в пол.

— Да, повелитель, — пародирую Габриэля. Аж самой смешно.

Дамиан подходит ближе.

— Виил, ну… зачем ты так?

Я? А ты зачем меня отправил к чёрту на рога (в смысле, в мои комнаты), когда закрылся в своей гостиной и, судя по звукам, ломал там мебель? Мне что, приятно было топтаться перед закрытой дверью и слушать, как твои придворные надо мной потешаются? «Кукла-на-час»!

— Это кто тебя так назвал? — тут же отзывается Дамиан, и я резко выпрямляюсь.

— Не смей читать мои мысли!

— Кто тебя так назвал?

— Не знаю! Не скажу! — я отшатываюсь. Хочу уйти, но дверь снова закрывается у меня перед носом — правда, на этот раз я внутри.

— Виил. Не скажешь имя, — спокойно говорит Дамиан, — и я превращу в камень их всех. Или не в камень. Или во что похуже.

— Да не знаю я! Что, мне нужно было имя спросить? Я даже лицо не запомнил! Не веришь? Ну, прочитай мои мысли!

Дамиан качает головой.

— Мерзавцы. Тебя это так расстроило?

Нет, меня расстроило, что ты всё ещё бессердечный Властелин, а я снова оплошала.

— Виил. Не молчи. Мне холодно.

Со вздохом — ну что с Властелина возьмёшь? — я снимаю пиджак, расстёгиваю верхние пуговицы рубашки, засучиваю рукава.

Дамиан молча смотрит на меня, и я зову:

— Иди сюда.

Он подходит, медленно, словно нехотя — я сама его обнимаю. Он действительно ледяной, а я, в противоположность ему, горю, как огонь. И сердце у него под одеждой разгорается, сияет — сначала тихонько, как искорка, потом всё сильнее и сильнее… И вот уже между нами горит пламя, оно освещает всю комнату. Точно испугавшись, Дамиан подаётся назад, но я ловлю его за руки, и он покорно останавливается. А потом снова подходит ближе и кладёт голову мне на плечо. Шепчет:

— Ненавижу чувствовать себя слабым.

— Ты не слаб, — шепчу в ответ. — Ты могущественный волшебник. Мир склоняется к твоим ногам. Что с того, что иногда тебе нужно простое человеческое тепло?

— Иногда? — усмехается он. — Всегда! Ты необходим мне, как воздух, Виил, я ненавижу тебя за это. Ненавижу себя, что стал зависим от тебя. Ты как зелье, как… Без тебя холодно даже дышать.

Я глажу его волосы и молчу. Дамиан замечает это.

— Ты ведь не чувствуешь то же самое? Или… чувствуешь? Ты любишь меня, Виил, правда? Каково это — знать, что тебя никогда не полюбят в ответ? Что полюбил человека, у которого нет сердца? Как это?

— Больно, — тихо отвечаю я.

— Хорошо, — шепчет Дамиан. — И тебе больно… Но почему, почему ты? Почему не другие? Виил, ты знаешь, в первый месяц, пока я не начал и их проклинать, в моей постели оказывались первые красавицы королевства. Королевств, когда я вышел за его пределы, и началась война. Но ни одна, никогда… Даже суккуба… знаешь, кем она обращается? Феей, этой золотоволосой феей, пустышкой, дурочкой! Почему ей? Почему всё ещё ей?! И вот появляешься ты, так на неё похожий, только добрый и…

— А она была злой? — удивляюсь я.

Дамиан больно сжимает мои пальцы.

— Она мучила меня. С тех самых пор, как я её увидел, каждый день, каждую ночь, каждый час она меня мучила. Я думал: я её недостоин, она прекрасна, она фея, принцесса, у неё сотни поклонников, любой склонится к её ногам, стоит ей только топнуть ножкой или призывно улыбнуться…

— И она топала?

— Она? — Дамиан вздыхает. — Нет. Никогда. Она смеялась. Над ними, надо мной… над всеми. Они были готовы ради неё на всё, а она смеялась. Я был готов ради неё на всё… Я любил её…