Рассветница - Оксана Алексеева

Компания на ее неожиданное появление отреагировала недоуменным замешательством. Лишь только зареванная девочка впереди так и продолжала жалобно скулить. Загнали слабую в угол, окружили шакальей стаей, наслаждаются ее страхом. Марина схватила за волосы первого пацана и с силой пнула его в лицо. Добрые духи, опять кровь от джинсов отстирывать. Зато теперь этот взвыл погромче своей недавней жертвы. Марина медленно повернулась к троим оставшимся. Подростки — глупые, забитые гормонами, жестокие дети. Еще несообразительные — придется продолжать. Марина резко подбежала к следующему и ударила кулаком в скулу. Наконец-то, после этого все додумались, что делать, и бросились врассыпную.

Лишь после Марина повернулась к девчонке. У той только ссадина на руке алела, но в остальном она была в порядке. Теперь даже благодарно улыбалась, не в силах поверить, что все закончено.

— Спасибо, спасибо, — повторяла, как заведенная. Но потом глянула вслед убегавшим: — Они всегда меня обижают… Сдохните, сдохните твари!

Проклятие не было наполнено нужной энергией — не сработает. И работает это совсем не так. Марина тоже посмотрела на быстро уносящихся обидчиков. Смогла бы она убить их? Нет, даже эта мысль не должна появляться в голове. Рассветники не судят. Марина вмешалась в обстоятельство, но дальше — уже не ее дело. Она сказала как можно спокойнее:

— Учись защищаться. Проси помощи у всех, у кого можешь попросить. Расскажи родителям, учителям. Ты будешь удивлена, когда попросишь у мира защиты — и он тебе ее даст. Перестань быть жертвой, если надоело.

— Ну да! — надо же, и в голосе уже появилась энергия. — Родителям до меня нет никакого дела, а как защищаться? Я одна, а их…

Оправдания. Все оправдания. Некоторым просто нравится ощущение слабости. Но рассветники — не судьи. Марина сделала все, что могла, а дальше люди выбирают сами.

Войдя в палату Алисы, Марина замерла как вкопанная. Что-то изменилось — вид подруги стал другим, пропала обычная бледность, а на тумбе стоял поднос — она в кои-то веки все съела. Марина даже не сразу заметила главное: над волосами Алисы светлело сияние.

От изумления Марина не могла выдавить ни слова, зато Алиса щебетала за обоих:

— Мариш, привет! Садись, садись скорее. Мне так неудобно за свою затянувшуюся апатию, даже не знаю, что на меня нашло. Сегодня невролог меня осматривал — сказал, что есть заметные улучшения. Кажется, даже хромоты не останется! Я вот теперь точно знаю, что все будет хорошо.

Еще бы не было… Марина, не сводя взгляда с хранителя, медленно произнесла:

— И тебе привет, дух. Как ты выжил, наш героический напарник?

— Выжил? — тот ответил хмуро. — Что ты тут забыла, рассветница? Неприятности для моей любимой притащила? Убирайся!

Марине его реакция показалась и странной, и логичной одновременно. Хранитель, наверное, долго восстанавливался, потому его и не было. И он винил во всем не демонов, а рассветников… Но мог бы выказать и каплю уважения союзникам! Алиса права — у нее теперь все будет хорошо.

Марина перевела взгляд на лицо подруги и вздрогнула. Та выглядела мертвенно бледной.

— Мариш… ты с кем разговариваешь?..

— Твой хранитель вернулся, — Марина решила обрадовать подругу этой новостью.

Но Алиса затряслась, а потом закрыла лицо руками и завыла. Странно. Нет, Марина знала, что Алиса в хранителе видела не только благо, но ей казалось, что вся депрессия последних дней была связана с тем, что оберегающий дух погиб. Никто не говорил этого вслух, но не могли не думать о том, что металлическая пластина дает раздражение, что сухожилия не восстанавливаются по одной причине — всегдашнее везение Алисы ее оставило. Так разве не стоит сейчас порадоваться такому простому разрешению?

Но у подруги началась натуральная истерика. Марина не знала, что делать. Она подошла ближе, наклонилась и погладила по плечу. Алиса сквозь рыдания бормотала:

— Эта тварь… это Хайш! Сволочь! Он предложил… но я — я не соглашалась!

— Что предложил, Алиса? При чем тут Хайш? Похоже, он срулил из города.

— Тварь! Мерзкое отродье!

— Да что случилось, Алис?!

Та окончательно утонула в рыданиях. Марина просто ждала, не зная, как утешить. Немного успокоившись, Алиса пробормотала:

— Ничего не случилось. Просто новость неожиданная. Я решила, что началась белая полоса, а оно… Пожалуйста, оставь меня сейчас, мне нужно поспать.

Вероятно, это еще остатки пережитого шока. Ничего, пройдет. Но с того дня Алиса стала немного другой: замкнутой, губы поджаты, однако она постепенно приходила в себя. И через неделю, когда оптимистичные прогнозы хирурга конкурировали с оптимистичными прогнозами невролога, уверенно заявила Марине и Илье:

— Очень скоро меня выпишут. И я собираюсь остаться в вашем деле. Найду все известные заклинания, научусь делать амулеты. Я буду ценным членом команды.

Хранитель злобно зашипел. И Илья осторожно уточнил:

— Алис, ты уверена?

— Уверена, — твердо ответила подруга. — Я не рассветница. Но я тоже должна искупить грех.

О каком грехе она говорила, так никто и не понял. После любых вопросов Алиса замыкалась в себе и все талдычила, что теперь будет участвовать в рассветной деятельности, потому что не боится ни смерти, ни ран. Она теперь ничего бояться не будет — хуже всего прожить пустую жизнь без искупления.

Сомнения озвучил Илья, когда они вышли из палаты:

— Возможно, это последствия стресса. Все нормализуется. Но хранитель ведет себя тоже странно, словно вообще нас не знает. Ведь он в курсе, что Алиса без нас бы пропала.

Марина не могла об этом не думать и успела найти объяснение:

— Он практически умер. Переоценил все, изменился. Или у хранителей бывает амнезия?

— Понятия не имею. Я уж было предположил, что это совсем другой дух, но даже по теории вероятности это невозможно: хранителей слишком мало, чтобы сразу нашелся другой.

— Нет никакой теории вероятности. Есть только наперстки и монетки. Но в случае с хранителем люди сразу получают выигрышный наперсток, как рог изобилия.

— И то верно.

— Мне не дает покоя ее истерика, когда она вспоминала про Хайша.

— Тоже не понимаю. Расскажет, когда захочет. Но давай начистоту: если бы не он, то из нас никого бы не осталось.

— Я тоже так думаю. Но рада, что больше его не увижу.

— Марин, может, по кофейку?

— Нет, поехали сразу поглядим на тот дом. Все же ставлю на домового.

— Домовой и есть, — согласился Илья со всеми ее ответами.

Алиса была права: Илье Марина симпатична. Это проявляется не только в ненавязчивых приглашениях посидеть где-нибудь вдвоем, но и во взглядах, в бесконечном внимании к каждому слову и поступку. Когда он решится сказать об этом прямо — Марина знает, что ответить.