Выбор - Александра Руда

— Тебе, наверное, больно было? Ты такой мужественный!

— Да.

Я испугалась того, что у Артура словарный запас резко сократился до одного слова, и пыталась придумать, как его разговорить. В этот момент мы уже подошли к корпусу факультета Целительства. Из дверей выбежали несколько девушек.

— Ой, привет! — Они захихикали.

Артур попытался спрятаться за меня.

— Амулет! — прошипела я, толкая горе-любовника к целительницам.

Лира взяла его за руку и повела знакомить со своими соученицами, кивнув мне.

С чувством выполненного долга я вернулась в мастерскую за своей частью денег — мне не терпелось их потратить.

— Ты мне скажи, — спросила я у Отто, — ты зачем ему амулет в такой форме сделал?

— Тактическая хитрость, — ухмыльнулся он. — Теперь стоит это хоть одной девице увидеть, как она подругам разболтает. А они сами будут его раздевать, чтобы только посмотреть. Я же не зря ему сказал носить амулет под одеждой и стараться девушкам не показывать. А все, что запретно, очень интересно. Это мне папа посоветовал.

Отто подумал и добавил:

— Наверное, он сам этим приемом по молодости и пользовался.

— Да, отец у тебя знатный, — сказала я и отправилась по магазинам — только посмотреть, не покупать, ни-ни!

Следующие несколько вечеров меня мучило желание подсмотреть, чем занимаются студенты в кустах. Предложение Трохима запало мне в душу и все время мучило своей запретностью и неприличностью. Наконец я решила, что если я разок подсмотрю, то урона моим морали и воспитанию не будет. Приготовив маленький огонек, я побежала по тропинке вдоль овражка, где в кустах регулярно раздавались охи и стоны.

Вот и искомые кусты, мерно покачивающиеся, несмотря на отсутствие ветра. Я направила огонек к кустам и вытянула шею. А-а-а-а…

К сожалению, мои глаза не были приспособлены для того, чтобы смотреть в разные стороны. Как только я успела рассмотреть два полуголых тела, как споткнулась о какой-то корень и кубарем полетела вниз в овраг, скользя по прошлогодней листве.

Ну вот, мало того что грязная с ног до головы, так еще и ногу подвернула. Поделом мне, не зря мама говорила, что подсматривать нехорошо.

Я всхлипнула от жалости к самой себе и наложила обезболивающее заклятие. Ёшкин кот, жаль, что оно не всю боль блокирует. Хромая и постанывая, я попробовала вылезти из оврага. Слишком скользко! К тому же я боялась давать полную нагрузку на ногу — может быть, я ее не подвернула, а сломала? И кости сдвинутся так, что потом света белого от боли не увижу.

Парочка, судя по всему, была так увлечена своим делом, что моего падения они даже не заметили.

— Эй, кто-нибудь! Помогите!

Вряд ли протяжный стон сверху можно было считать ответом. Стоять на дне овражка было мокро и противно. Я попробовала вылезти еще раз, но опять съехала вниз. И почему я не научилась левитировать?

— Помогите! Помогите! Умираю! Помогите же! Все, почти умерла!

Ну до чего народ черствый! Собственное удовольствие дороже человеческой жизни.

— Я тебе говорил, чтобы ты не смела умирать без моего разрешения?

— Ирга?.. — Мне показалось, что я ослышалась.

— Он самый. — Огонек осветил овраг, и я рассмотрела веселую физиономию под длинной черной челкой.

И почему перед своим возлюбленным я всегда предстаю в самом гнусном и грязном виде?

— Ну и видок у тебя! — сказал Ирга.

— Я ногу подвернула, — сказала я мрачно. — И вылезти отсюда не могу.

— И я должен буду тебя отсюда вытащить? — спросил некромант, ловко спускаясь в овраг.

Он оглядел меня и овраг и велел:

— Становись-ка на четвереньки.

— Что, прям здесь? — возмутилась я.

— Что за мысли, панна? — рассмеялся Ирга. — Ползи давай, я сзади толкать буду.

Таким образом мы потихоньку выбрались наверх.

— Да-а, — протянул Ирга, ощупывая мою ногу. — Я мечтал тебя затащить в постель, а придется тащить к целителям.

— Что ты вообще здесь делаешь?

— В гости приехал, — сказал Ирга. — Соскучился по твоей грязной мордашке.

— Сколько ни сталкиваюсь с практиками, — размышляла я вслух, уютно устроившись на руках у некроманта, — они все оказываются со странностями.

— Сейчас брошу, и пойдешь сама, — пропыхтел Ирга.

— Я же говорю — со странностями, — сказала я, покрепче обхватывая возлюбленного. — Кому еще придет в голову бросить невесту.

— Я бы вообще мог тебя не нести, а поддерживать, а ты бы шла сама, — обиженно заметил Ирга.

— Не обижайся, — примиряюще сказала я. — После лечения мне обязательно нужно будет соблюдать постельный режим. Ты мне в этом поможешь?..

Через несколько дней я грустно сидела за столиком кабачка, попивая пиво. Ирга уехал, оставив после себя гору шоколада и мои слезы при расставании.

— Ола, ты что тут сидишь? А как же пробежка? Потихоньку себя нагружать надо.

— Какая пробежка, — ответила я полугному, пододвигая к нему вазочку с солеными орешками. — Никакой пользы от этой физкультуры, одно расстройство для здоровья.

— Это потому, что системы не было. Я вот тут систему придумал, будем заниматься вместе.

Посмотрев на полного энтузиазма лучшего друга, я пожалела, что не лежу с гипсом на кровати. Впрочем, при желании это всегда можно было исправить.

Городской голова решил отметить начало лета грандиозной трехдневной ярмаркой. Две недели на пустыре за городом мастеровые стоили торговые ряды; гостиницы и постоялые дворы срочным образом увеличивали количество комнат, а простые обыватели копили деньги.

Пришлось выдержать две недели суровой покупательской диеты для экономии денег, чтобы на ярмарке оттянуться вовсю. Я еще не знала, что хочу себе купить, но что этого будет много — в этом была уверена.

— Отто, — поинтересовалась я как-то утром в мастерской, — ты пойдешь на ярмарку?

— Конечно! — сказал полугном. — Судя по слухам, там будет несколько интересных продавцов артефактов, надо будет посмотреть, что они предлагают.

— Это хорошо! — обрадовалась я. Мне хотелось использовать лучшего друга в качестве носильщика для покупок, и ничто не будет мешать мне потратить немного денег, пока Отто будет разыскивать продавцов артефактов.

— Если ты собираешься купить какое-то тяжелое барахло и взвалить его на меня, то я заранее отказываюсь, — сообщил полугном.

— Как ты догадался? — удивилась я.

— Все вы, бабы, одинаковые. Я что, никогда по рынку с матерью и сестрами не ходил? — Лучший друг машинально потер левое плечо. Туда его однажды цапнул детеныш виверны, купленный матерью Отто, Валиной, на рынке в качестве ручной зверюшки. Пока полугном дотащил вырывающуюся, кусающуюся и плюющуюся ядом виверну до дому, то успел возненавидеть всех экзотических животных и птичьи рынки с нагло улыбающимися продавцами, которые подсовывают легковерным женщинам «милых и улыбчивых» зверьков.