Парижский треугольни - Кристин Лестер

Шла вторая половина апреля, в Париже наступало лето. Мэг, по случаю выздоровления подруги, надела самое лучшее платье, которое купила вчера после показа коллекции. Оно было глубокого серо-синего цвета «хамелеон», очень шло к ее смуглой коже и голубым глазам. Она повертелась перед зеркалом у Натали.

– Десятки богатеньких дам смотрели на меня с ненавистью, когда я его выбрала. Но они опоздали, художник этого модельера оказался моим приятелем по школе и провел «за кулисы» вперед всех.

Натали позвонила на работу, сказала, что сегодня тоже не придет, может быть, завтра.

– Не хватало встретить кого-нибудь из агентства, я ведь должна лежать сейчас с температурой тридцать восемь!

Они забрались подальше от того квартала, где находилась их площадь, на юго-восток Парижа.

– А может, поедем ко мне? – предложила Мэг, когда они проходили мимо Лионского вокзала. – Там хорошо, воздух, виноградники. Скажешь Алексу, что столбик термометра достиг сорокаградусной отметки. – Они обе захохотали.

– Нет, лучше ты возвращайся в Париж. В агентстве без тебя скучно.

– Мне нужно прятаться. А то некоторые вообразят себе бог весть что.

– Так-так, – услышали они знакомый голос, – значит, простуда и высокая температура!

Ноги Мэг приросли к асфальту. Алекс и Бернар, главный менеджер, шли им навстречу со стороны вокзала.

– А вы тут что делаете? – не растерялась Натали.

– Его зачем-то понесло в Бургундию, – заявил Бернар. – Мэгги! Тебя просто не узнать! Как ты похорошела, поздравляю, говорят, ты вышла замуж?

– Это не важно! – отрезал Алекс, отвечая то ли Бернару, то ли своей подчиненной. Мэг он словно не видел. – Когда ты придешь на работу?

– Ну… сейчас. Что же делать-то…

Алекс не мог выдавить из себя больше ничего путного, он жестом отправил Натали за машиной на стоянку такси. Бернар никак не мог успокоиться:

– А говорят, твой муж – отец Оскара? И у тебя теперь свое рекламное агентство?

– Бернар, – лицо Алекса словно свело судорогой, – хватит приставать к женщинам на улице, поехали на работу.

– Ты что, это же Мэг! Алекс, ты ненормальный. Сначала тащишь меня бог весть куда на рассвете, а теперь тебе срочно понадобилось на работу!.. Ладно, Мэг, заходи к нам, я побежал.

Машина уехала, и она одиноко побрела по бульвару в сторону центра. А ведь Бернар – не дурак, он наверняка знает про их с Алексом загадочные отношения и развлекается в меру своих способностей. Интересно, что же понадобилось Алексу в Бургундии, где она жила с конца марта?…

В субботу позвонил Грег. Он с трудом сдерживал гнев.

– Что ты там делаешь целый месяц?! Я устал проверять счета твоего агентства.

– Живу.

– С кем?

– Грег, не дури. Я просто… живу. – Она выразительно пожала плечами, как будто он мог увидеть этот жест. Ей и вправду нечего было рассказать про себя. За время, прошедшее со встречи с Алексом, она притаилась в деревне и не выезжала никуда вообще.

– Имей в виду, я скоро буду в Париже. И если ты до сих пор не разобралась со своим Алексом – ты ведь за этим туда помчалась, – я его придушу.

Она помолчала.

– А знаешь что? Приезжай. Надо, чтобы кто-нибудь поставил точку в этой истории. – И бросила трубку.

Начался май. От Грега не было вестей, зато Оскар обещал приехать на выходные. Однажды Натали позвала ее к себе в агентство, и после долгих препирательств Мэг согласилась прийти утром, пока сотрудники раскачиваются, просыпаясь и добираясь на работу. Беспрепятственно миновав добродушную Тину, которая ее сразу узнала, она спряталась за пальмой в зале для посетителей и стала ждать Натали. Но та не спешила появляться.

Мэг стояла у окна и ее трясло. Так трясло, что коленки стали подпрыгивать в такт зубам, ритмично отбивающим чечетку. А если он сейчас пойдет мимо? И увидит ее? Что он сделает, снова изобразит, что они не знакомы? Или просто поздоровается, спросит, как дела, и двинется дальше? А может, и не спросит… Что она ему? У него их миллион.

Коленки задрожали сильнее: в конце коридора послышались шаги. Да мало ли кто тут ходит! Может быть, это как раз Натали, сколько можно ее ждать! Да мало ли… Верхние зубы перестали соприкасаться с нижними в положенных местах, и подбородок пустился в пляс.

– О-о-о! Здравствуй! Что это с тобой? – Взгляд Алекса не выражал ничего, кроме нахальства. Как всегда.

У нее перехватило дыхание.

– З-з… З-здравствуйте.

– А мы уже перешли на «ты» год назад, ты забыла? Подожди. Дай-ка я посмотрю, как ты похорошела! – Он отступил на шаг и откровенно оглядывал ее с головы до ног, особенно задерживая взгляд на том, что должно быть 90-60-90.

Такой наглости она не ожидала, это даже как-то вернуло ее в чувство.

– И ты это говоришь после того, как «не узнал» меня на улице.

– Правда? А когда это было? – Он удивленно приподнял брови, но тут же взгляд его снова стал нахально-озорным. – Ладно, не обижайся. Я просто не мог позволить себе поздороваться с тобой при всех. – Он дотронулся кончиками пальцев до ее шеи. – Это нужно делать в другой обстановке.

– Алекс, я тебя не понимаю.

– Да? Видишь, как мы с тобой общаемся? Разве ПРОСТО бывшие сослуживцы такое могут себе позволить?

Она слегка покраснела и пробормотала, с трудом разлепляя губы:

– Просто сослуживцы еще и не такое себе позволяют, насколько я помню из мировой истории служебных отношений. – Она чуть не сказала «служебных романов».

– Ладно, рассказывай, как дела. – Он покачивался с носка на пятку, заложив руки в карманы. – Счастлива в браке?… А к нам – какими судьбами?

– Подругу жду.

– Подругу? – Он быстро посмотрел ей в глаза, казалось в самую суть, и она поняла, что он чувствует сейчас совсем другое, совсем не то, что говорит. И не было в них нахальства и самодовольства, а было странное напряженное ожидание, даже страх. Он взял ее за руку своими ледяными пальцами и больше уже не поднимал глаз. Его взгляд ползал под ногами, терялся где-то в трещинках паркетного пола.

– А я ведь тоже скучал…

– Тоже?

– Ну ладно, мне надо идти. Да, э-э-э, если возникнут профессиональные вопросы, как у президента к президенту, ты ведь у нас теперь в рекламном бизнесе, – он усмехнулся, – звони.

– Всего хорошего. – Какие же крепкие подоконники в его офисе! Как они хорошо подпирают непослушное тело!

Вот и все. И ради этого она не спала ночь, три часа провела в салоне красоты и выпила полпузырька успокоительного.

Натали подошла через минуту. Мэг захотелось ее растерзать:

– Знаешь что, – она выпрыгнула на подругу из зарослей живых цветов, – ты могла бы появиться на пять минут позже или раньше, а? Как будто специально дождалась, когда мы с ним встретимся и разойдемся.