Белый тигр в дождливый вторник... - Татьяна Коростышевская

Пак Мин Джун что-то быстро проговорил, ни на секунду не прерывая барабанного ритма. Книжный Крыс фыркнул и показал раздвоенный язык. Хо Мин Су напевно повторил фразу брата.

— Я допросил одного из бандитов, — ответил Книжный Крыс. — Петром Григорьевичем интересовался один из городских авторитетов — Денис Сошинский. Большой человек. Владелец ночного клуба «Каннам»… Да, они что-то взяли из дома. Что? Альбом. Старый альбом с фотографиями. Не знаю, хозяин запретил мне в него заглядывать. Хм… Ну, конечно, одним глазком смотрел. Не могу сказать… Вера?

Демон вскочил на задние лапы, став одного роста со стоящим на коленях Хо Мин.

— Веру трогать нельзя! Слышишь, шаман, Вера вне игры!

Шаман забормотал что-то успокоительное, Книжный Крыс щелкнул хвостом по полу — раз, другой.

— Защитить! Она подлежит защите…

Хо Мин Су еще раз поклонился.

— Хорошо, — обмяк Книжный Крыс. — Последний вопрос… Нет, я никогда не видел Дзиро и не знаю, кто это такой. Все…

Пак Мин Джун, следуя кивку брата, прервал ритм и откинулся на спинку стула. Было видно, что парень чертовски устал. Он несколько раз глубоко вздохнул, потом растянул губы в улыбке и обернулся к Вере:

— Ну что, мелкая, кому-то придется пересмотреть свои взгляды?

Девушка не ответила, с ужасом сознавая, что говорить не может. Да что там говорить — она даже пошевелиться была не в состоянии. К ней приближались парящие в воздухе желтые глаза Книжного Крыса.

— Она в обмороке! Заездили девку, воины света?

«И никакой это не обморок, — хочет возразить Вера. — Я же все прекрасно слышу и вижу». И отключается.

Ее поднимают со стула, ноздрей касается знакомый запах мужского парфюма. Потом спина ощущает мягкую упругость матраса.

— Может, надо привести ее в чувство? — доносится издали голос Хо Мин Су.

— Нет. — Это уже «извращенец», гораздо ближе, почти над ухом.

Легкое прикосновение к запястью — проверяет пульс. Лицу щекотно — это он задевает ее челкой, склонившись послушать дыхание.

— Это скорее усталость. Пусть отдохнет.

Вера сворачивается калачиком под теплым атласным одеялом.

— У тебя красивые ноги, оппа. Я такие же хочу.

— Спи, мелкая, — строго командует Пак Мин Джун. — Нам скоро в аэропорт ехать.

И до Веры доносится звук прикрываемой двери.

— Ты слишком строг с ней, хён…

— Переодевайся уже… Оппа!

Вера открыла глаза. В комнате был полумрак, сквозь неплотно прикрытую штору проникал свет уличного фонаря.

— Проснулась? — раздался сбоку осторожный шепот. — Заорешь — нос откушу!

Рыльце Книжного Крыса угрожающе придвинулось.

— Откусишь — тогда я точно заору. — Девушка поправила очки. — Сам говорил, я под защитой, а нос — моя неотъемлемая часть.

— Ты, что ли, меня совсем не боишься?

Девушка села на постели, поправив под спиной подушку.

— Совсем. А должна?

— Я страшный и отвратительный. — Крыс пошевелил бородавками на плечах. — И вызываю брезгливость.

— Не вызываешь, — возразила Вера и почесала демона за длинным ухом. — Мало ли кто как выглядит, я вон тоже не красавица.

Крыс муркнул:

— Предлагаешь мне тебя тоже почесать? Ну, типа выразить взаимную симпатию.

— Попробуй…

Девушка замерла. Демон, пристально глядя ей в глаза, протянул лапу и с осторожностью провел по Вериным волосам.

Из-за двери доносились звуки беседы. Парни, видимо, сидели на кухне.

— Решают, как тебя теперь защищать, — сообщил Книжный Крыс. — Больше часа уже треплются, никак к консенсусу не придут.

Вера, осторожно отодвинув демона, закуталась в одеяло.

— Они думают, у меня способности есть — от деда, наследственные.

Крыс хмыкнул:

— Всей правды я говорить бы им сейчас не стал.

— Почему?

— Боюсь, с Петром действительно беда приключилась, найти его надо. Сама ты это не потянешь, а с помощью бравых корейцев — шансы есть.

— Тогда, получается, я их обману.

— Ложь во спасение, — зевнул Крыс, открыв алую пасть с квадратными зубами. — Решай, что для тебя важнее: жизнь деда или хорошее отношение этих сладких мальчиков?

— А Марта Олеговна про тебя знает? — Вера, так ничего не решив, сменила тему разговора. — Ну, про то, что ее кот на самом деле домовой, который еще Наполеона видел?

— Во-первых, Наполеона я не видел, а во-вторых… Марта знать не должна.

— Почему?

— Думаешь, все женщины на тебя похожи? Думаешь, они ко мне смогут отнестись без брезгливости, принять таким, какой я есть? Марта с Лисицыным, конечно, близко никогда не работала, но и тех крох информации, которые до нее доходили, ей хватило. Не любит она нечисть. А я рисковать ее добрым отношением не хочу.

— Так мило, — хихикнула Вера. — Влюбленный призрак.

Книжный Крыс шевелил ушами, прислушиваясь.

— Кажется, твои защитники до чего-то договорились. Хочешь послушать?

— Я корейский не знаю, так что слушай — не слушай…

— Внимай, смертная, — цыкнул демон. — Лучший в мире синхронный переводчик к твоим услугам. Погоди…

Крыс прокашлялся, набрал в грудь воздуха (ни то, ни другое ему нужно не было, так как домовой вообще не дышал) и начал трансляцию. Он говорил за двоих парней, точно копируя голоса и интонации.

«— …только один. С Верой сможет остаться только один из нас. Отец не потерпит долгого отсутствия нас обоих.

— Тогда ты езжай, хён. А я останусь. Моих способностей хватит, чтобы не дать ее в обиду.

— Президент меня убьет. Ты занимаешься подготовкой следующего концертного тура, и к тому же на острове тоже должен появиться ты.

— А у тебя через два дня встреча в фан-клубе. И я заменить тебя, как на пресс-конференции, не смогу.

— Встречу с фанатами я по Скайпу провести смогу…

— Я не понимаю, хён. Тебе нравится Вера? Ты из-за этого хочешь с ней остаться?

— Глупости. Тем более если она видящая… Это просто невозможно.

— Ты прав. Тогда давай бросим жребий. Кто вытащит короткую спичку, тот и остается.

— Давай! Сейчас, одну минуту… Тяни!

— Показываем…

— Понятно. Что ж, судьба все решила за нас. Я хочу есть, ты смотрел, есть ли еда в холодильнике…»

Книжный Крыс подбоченился:

— Правда же я гениален?