Второй раз в первый класс - Маша Трауб

Я под присмотром восторженной дочери заглянула в столовую, сходила в библиотеку и учительскую. Иначе бы она меня из школы не выпустила.

– Вам чем-нибудь помочь? Подсказать? – спрашивали заботливо учителя.

– Нет, спасибо. Мы колготки ищем, – отвечала я, потому что не могла придумать другой предлог. Сима радостно подтверждала: да, в первый раз потеряла, и вот мама теперь ищет.

Учителя смотрели с удивлением, но позволяли мне заглянуть под стул, за занавеску и даже под настольную вазу с цветами.

– Сима, нет нигде твоих колготок.

Что делать в таких случаях, дочь не знала. То есть потерять с концами она была не готова, поэтому не знала, то ли так у всех бывает, то ли надо начинать плакать.

Колготки нашлись, когда мы пришли домой, причем нашлись вместе с купальником. Сима после ритмики переодевалась и сняла все сразу, после чего аккуратную стопочку скрутила потуже и втиснула сначала в мешок, а мешок положила в портфель. Дочь радовалась находке, но не была убеждена в том, что именно так они должны были найтись.

В нее теперь уже точно влюбился Даня. Сима говорит, что он все время лезет обниматься. Особенно на диванчике, который стоит в рекреации. Но с Даней она стоит в паре на ритмике, поэтому воспринимает его как партнера по «полечке», а не как ухажера. К партнерам она относится строго – носок не тянет, счет перепутал, повернулся не вовремя, на ногу наступил. Ну какой из него жених? Так что у Дани нет ни единого шанса, даже если он начнет тянуть носок.

Легли рано. Я твердо решила уснуть, но тут телефон подал признаки жизни:

– Девочки, привет, а завтра физра где? – спрашивала Шушука.

И тут же все родительницы начали общаться в «Вотсапе». У всех, оказывается, накопилось много вопросов. И все соскучились и не понимали, почему так долго не общались.

– Подскажите, тут моя вспомнила про бумажки со стихами, которые надо выучить, это на когда надо? – спросила мама Оля.

– К Восьмому марта, – ответила мама Лелька.

– Там же вроде как про пап… – удивилась мама Оля.

– Ой, тогда не знаю, – заволновалась мама Лелька.

– Девочки, стихи на Двадцать третье февраля! – объявила председатель родительского комитета.

– Ну да, наверное, у нас именно они. А на когда надо учить?

– На Двадцать третье!

– У них будет праздник?

– Праздник сделают на Восьмое марта.

– А стихи на когда? На Двадцать третье или на Восьмое?

– Девочки, а что с физрой?

– Кладите ботинки и форму. Пока непонятно.

– А завтра стихи будут спрашивать?

Стихи действительно раздавали. Мы выучили, особо не задумываясь над содержанием: начало было впереди, конец – далеко позади. Вырванный кусок про «уберу игрушки и буду вести себя хорошо». Подходит и к Двадцать третьему, и к Восьмому.

Пошла встречать из школы – все-таки первый день после длинного пропуска. Учительница была замученная.

– Ничего не помнят, ничего не знают. Две недели – и полный провал. Скачем галопом по Европам. Не знаю, что делать, – сообщила она всем мамам.

Сима наконец появилась с книжкой про Буратино – была в библиотеке, оказывается.

– У вас что, дома «Буратино» нет? – спросила строго Сандровна.

– Есть, конечно, – промямлила я.

Конечно, есть. В полном варианте. С уникальными иллюстрациями. И адаптированная версия есть. И оригинальная – про Пиноккио. Но Сима взяла суперадаптированную, суперсокращенную версию. Очень была довольна. Сообщила, что в библиотеке книги лучше, чем дома – тоненькие, стоят на специальной полочке. А у нас все толстые. И повторила, что брать приходится самой, никто не выдает. Я предложила выдавать книги из домашней библиотеки.

– Ты не можешь. – объявила дочь. – У тебя нет права, ты мама, а не библиотекарь, и читательский билет ты мне не можешь выдать.

– Почему? – полюбопытствовала я.

– Потому что у тебя нет специального ящика, где все дети записаны – когда книгу взяли, когда вернули. И нужно сначала в ящик посмотреть, билет достать и только потом книгу выдавать. Понятно?

Что ж тут непонятного? Заодно выяснилось, что у дочери образовались уже два постоянных кавалера: в дополнение к Дане – Сева. Даню поставили на «полечке» в пару к другой девочке, и Сева получил шанс бороться за Симино сердце. Правда, Сима строго пресекла всякие обнимашки на диване. Сева же взял над Симой шефство – он выше ее на полторы головы, и они очень странно смотрятся вместе – Сева выставляет руку, а Сима идет у него под мышкой, как под укрытием.

Один носит портфель, другой – мешок со сменкой. В строгой очередности. Так вот, пока Сима бегала в библиотеку, Даня с Севой куда-то испарились. Вместе с вещами. Севина бабушка прорвалась сквозь охранника и искала внука. Я искала портфель и сменку. Даню не искал никто. Дети нашлись под лестницей на первом этаже, куда им строго-настрого запрещается ходить, поскольку там есть дверь на задний двор и дворник забывает ее закрыть. Ничего не меняется – Васю тоже часто можно было обнаружить под этой лестницей. Даня с Севой дрались Симиным портфелем и ее же сменкой. Лупили друг друга всерьез. Сева превосходил соперника ростом. Даня – габаритами. Или наоборот. Так что битва шла на равных. Вещи отобрали. Пошли домой.

Мамы в «Вотсапе» возбудились и даже перевозбудились. Прошел слух, что надо будет сдавать все рабочие тетради детей со сделанными заданиями на проверку завучу. Брать будут выборочно, у всех – разное. Мамы кинулись заполнять окружающий мир, прописи, тетради по развитию интеллектуальных способностей и совершенствованию речевого развития. И я тоже кинулась – по линейке начертила фигуру из треугольников по образцу. Вообще непохоже. Сима стерла все ластиком и сказала, что сделает сама. Я подумала, что, наверное, мои дети предпочитают делают уроки сами потому, что если я прихожу на помощь, то дело плохо кончается.

Мальчики больше за Симу не дерутся. И не носят портфель со сменкой. Сима потеряла обоих поклонников сразу. Даню снова поставили с ней в пару на ритмике, а бабушка Севы запретила ему драться из-за девочек.

– Пусть они за тебя дерутся, – объявила бабуля любимому внуку.

– С кем? С Даней? – уточнил Сева.

– Почему с Даней? – не поняла бабушка.

– Потому что я дерусь только с Даней. С ним интересно.

К Восьмому марта, объединенному с Двадцать третьим февраля, понадобились таланты.

– Маша, я записала Симу. Она будет талантом. Всего у нас четыре таланта, – объявила мне Светлана Александровна.

– Хорошо, – промямлила я, – а что делать надо?

– Да пусть что хочет, то и делает. Она же талант!