Древняя история секса в мифах и легендах - Владислав Петров

Это и были призваны сделать поколения, идущие вслед за первопредками, но многие, увы, не имели для этого ни условий, ни возможностей, а кое-кому, признаем, закреплять было нечего и незачем. Каким образом, скажите, можно закрепить — да и надо ли? — выдающиеся свойства кет-ской Горы-бабы или фиджийского первопредка? И потом, еще раз напомним, что часть народов, едва народившись, была отодвинута на обочину половой жизни, а иные аккурат на этой обочине и возникли как необъяснимая флуктуация, которой было нечем — в прямом смысле нечем! — производить следующие поколения.

Хорошо, однако, если худо-бедно само божество, какими бы соображениями оно ни руководствовалось способствовало — хотя и с опозданием — вовлечению племени в сексуальное просвещение. Но было немало и таких народов, которые, как свидетельствуют мифы, были брошены демиургами на произвол судьбы и выжили только благодаря собственной смекалке.

Не из чувства же глубокого удовлетворения женщины нивакле и цоцилей лепили пенисы из воска? Не из любви же к ремеслу женщины варрау и такана вытачивали деревянные пенисы? И вряд ли женщины верхних чехалис, нижних коулиц, чинуков, клакамасов и верхних коквил всерьез предпочитали работоспособным мужским гениталиям члены, отсеченные от лосиных туш, а женщины верхних коулиц, меномини и айова — от туш гризли. Но где только те мужские гениталии им было взять? Вот и спасались страдалицы тем, что оказывалось под рукой...

А мужчины? Мало ли мы уже знаем историй про мужчин, которые по зову природы совокуплялись со всем, что движется или не движется, но хотя бы имеет подходящее отверстие? Доходило до ситуаций анекдотических: индейцы шусвап, томпсон и халкомелем называли своими женами деревяшки с дырками от выпавших сучков, индеец санема сожительствовал с крупноячеистой корзиной, а первопредок моно удовлетворял свои потребности, сожительствуя с норкой сколопендры, и был укушен хозяйкой помещения, которой надоели постоянные вторжения.

Божества равнодушно смотрели на мучения народов и палец о палец не ударяли, чтобы обеспечить им условия для достойной сексуальной жизни. Типично поведение демиургш сестер Ваувалук. Они породили десять бесполых австралийских аборигенов йолнгу и удалились навсегда, одних бросив в траве, а других засунув в песок. Брошенное племя, однако, выжило, поскольку у тех йолнгу, что лежали в траве, проклюнулись пенисы, а у тех, что были в песке, прорезались вагины. То же самое произошло с первопредками племени диери, которые, повалявшись на берегу озера, постепенно, под воздействием солнечных ванн, обрели все положенные половые органы.

Так, однако, повезло не всем, но отдадим должное первопредкам: многие засучили рукава, не дожидаясь милости свыше или пока все устроится само собой. Тот же моно, как мы уже знаем, взял да и добыл себе женщину в море. Или, скажем, первые македонцы, звавшиеся — кто бы подумал? — Адам и Ева, которые после изгнания из македонского рая попали в весьма незавидное положение: у них в животах зияли дыры и кишки грозили вывалиться наружу, а половых органов не было. Последнее, кстати, существенно отличает их от одноименных библейских персонажей и указывает на то, что македонцы, в отличие от прочих христианских народов, вряд ли запачканы первородным грехом; во всяком случае, в их случае заводить речь о похоти бестактно... Так вот, оказавшись перед необходимостью заделать отверстия, которые в раю им совсем не мешали, Адам и Ева стали натягивать кожу. У Адама кожи оказался избыток, и из этого избытка македонский Адам соорудил себе пенис, а Еве кожи, наоборот, не хватило, и внизу живота осталась щель.

Первомужчина и первоженщина ватутов тоже не имели гениталий, а иметь очень хотелось, и тогда изобретательный первомужчина решил исправить ошибку творца хотя бы в отношении своей подруги. Он велел первоженщине лезть по банановому стеблю, а сам положил под ним острую раковину. Первоженщина сверглась вниз, напоролась на раковину и прорезала себе вагину. За ответной любезностью дело не стало. Первоженщина накалила на огне пест для обработки тапы — материи из обработанного луба, — да так сильно, что он от жара раскололся. Кусок песта отлетел, воткнулся первомужчине в пах и стал пенисом.

Миф горных арапеш возникновение вагины также приписывает изобретательности первомужчины, который проколол своей подруге отверстие острым корнем папоротника. Хотя, заметим, эта история принципиально расходится как с мифом о появлении арапешского сильного пола из стеблей бамбука в тот момент, когда их женщины, уже полностью готовые к сексу, скучали неудовлетворенные в своих хижинах, так и с мифом о сожительстве арапешских женщин с летучими лисицами.

Без гениталий первое время существовали и живущие на Филиппинах мангиане. И чтобы это существование не прервалось в самом начале, их первочеловеку Мальваю пришлось изобрести оригинальный способ размножения — путем скрещивания ног; а зачатие происходило в икрах. Даровать ман-гианам половые органы высшие силы додумались лишь многие поколения спустя.

Без пенисов вылупились из яиц культурные герои индейцев вай-вай Мавари и Вши. Но к счастью, пенисы произрастали в окрестных джунглях (точь-в-точь как на севере Красноярского края, где живут кеты), и культурным героям достаточно было их отыскать и лизнуть, чтобы такие же выросли у них самих. Обретя мужские достоинства, Мавари и Вши не преминули попробовать их в деле и изнасиловали выдру, причем в извращенной форме — в глаз. Пока выдру бесчестили, она — наверное, надеясь на снисхождение — дала братьям совет наловить женщин в реке, что они позже и сделали, и с тех пор сексуальная жизнь индейцев вай-вай пошла как по маслу.

Папуасы меджпрат страдали от другой проблемы: при нормальных в сексуальном смысле мужчинах напрочь отсутствовали гениталии у женщин (это придает особую окраску уже пересказанному мифу меджпратов о нимфоманках в подземном доме), и совокупляться меджпратам приходилось через рот или уши. При этом женщины все равно беременели, но, чтобы извлечь ребенка, их сначала хорошенько поджаривали на костре, а затем вскрывали живот. Ясно, что это вело к постоянной убыли женского населения и грозило племени вымиранием. К счастью, нашелся среди меджпратов молодец Карет Нбейун, который познакомился с неким сумчатым женоподобным существом по имени Рату. У Рату имелась вагина, и она любезно продемонстрировала Карету Нбейуну ее в действии. Тот пришел в восторг, привез сумчатую к своей сестре, которая как раз была на сносях. Рату пожевала имбирь, дунула имбирным духом сестре культурного героя в низ живота, и вагина у той явилась во всей красе... По другой версии первой вагиной меджпраты обзавелись после того, как сколопендра укусила одну неосторожную женщину, когда та присела пописать. Впрочем, главное тут не в том, какая из версий истинная, а в том, что согласно обеим после появления первой вагины сработал закон аналогии — и этот важный во всех отношениях орган обрели прочие меджпратки. Кстати, как показывает опыт двух других папуасских народов — фуса и хули, — женщинам совсем не обязательно было дожидаться помощи со стороны сумчатых или укуса ядовитого насекомого. Можно было просто взять в руку каменное рубило и проделать себе отверстие в нужном месте — или позвать на помощь какого-нибудь доброхота-ремесленника.