Дилемма - Бернадетт Энн Пэрис

– Еще как нальют. Посиди пока тут.

Я иду в столовую, нахожу там бутылку односолодового и две рюмки, наливаю обе до половины и возвращаюсь с ними на террасу.

– Вот, держи, – говорю я, протягивая ему одну.

– Спасибо. То, что доктор прописал. – Помолчав, он объявляет: – Кирин беременна. – Он чокается со мной. – Ну, за большие семьи!

Я пробиваюсь сквозь мешанину обуревающих меня эмоций, подбираю подходящий ответ и наконец восклицаю:

– Ух ты!

– Можешь сказать это еще раз. – Он делает глоток. – Близнецы.

Я даже не пытаюсь скрыть свое потрясение.

– Близнецы?

– Так точно.

– Бог ты мой.

Он глядит на меня, нахмурившись:

– Вообще-то я ожидал, что ты начнешь кататься по полу и хохотать.

Он прав. В обычных обстоятельствах я бы так и отреагировал.

– Отличная новость, Нельсон, честное слово. Ты-то сам рад?

– Наверняка обрадуюсь, как только свыкнусь с этой мыслью. Кирин меня сегодня просто огорошила. Не влезала в платье, которое выбрала для вашего праздника. Тогда она мне все и выложила. Довольно жестоко с ее стороны. Ну да я сам виноват, сказал, не лучше ли ей сесть на диету, если она не хочет сломать молнию. Тут-то она мне и выдала эту новость. Видно, надо мне сделать вазэктомию, если не хочу, чтобы у меня было больше пяти детишек. Сам понимаешь, Кирин свое дело знает. – Он делает еще один щедрый глоток. – Пятеро ребятишек, кто бы мог подумать. Но, знаешь… после того как я справился с нехилым первоначальным шоком… я подумал, а может, оно и неплохо. Если только родятся девчонки. Я не хочу обзавестись еще одной парой сорванцов. Не знаю, откуда пацаны берут столько энергии. Это единственное, что меня беспокоит. Я и так уже вечно валюсь с ног от усталости. Иногда я тебе дико завидую. Мы с тобой ровесники, а ты своих уже сбыл с рук.

– Не завидуй мне, – говорю я негромко. Не уверен даже, что он расслышал.

– Видно, я уже смирился, – продолжает он. – Когда она мне сказала, я пошел в душ и начал придумывать имена. Я решил: если будут девчонки, стоит продолжить цветочную тему. Скажем, Мелисса и Георгина. Неплохо сочетается с Лили, как по-твоему?

– Георгина? Мелисса еще ладно, но почему вдруг Георгина?

– А я больше никаких цветов не знаю. Ну, есть еще Хризантема и Гвоздика, но Кирин они вряд ли придутся по вкусу, – добавляет он с ухмылкой.

– Мне почему-то кажется, что Георгина ей тоже не очень понравится. Чем тебе не угодила Роза?

Он оборачивается ко мне с неподдельным восхищением на лице:

– Адам, да ты гений! Роза!

– Может, это еще и не девочки, – напоминаю я ему.

– Ну уж нет, черт побери, пусть будут девочки, – рычит он. И разражается хохотом.

– Что это ты? – спрашиваю я.

– Пять лет назад мы с тобой трепались о мотиках и о том, кто выиграл в последнем Гран-при. А теперь вот сидим здесь и толкуем о младенцах, о цветочных именах для девочек.

Я выдавливаю из себя улыбку:

– Ты первый начал.

Он пихает меня локтем в бок:

– Народ-то прибывает.

– Еще увидимся, – говорю я, поднимаясь на ноги. – Ступай напейся, заслужил.

– Адам! – Я оборачиваюсь и встречаю улыбку Джесс. – Где наша именинница?

Я бережно обнимаю ее, не давая ей потерять равновесие.

– На лужайке, – отвечаю я. – А где Клео?

– Здесь! – кричит та.

Я заглядываю за спину облаченного в смокинг и галстук-бабочку Роба, который ее от меня загораживает. Он рассеянно крутит прядь волос, не двигаясь с места, и мне, чтобы обнять Клео, приходится неуклюже тянуться к ней через его голову.

– С ума сойти, – говорит Клео. Ее голубые глаза обшаривают сад, вбирая в себя все вокруг. – Эти огни на деревьях… прелесть какая!

– Как ты? – спрашиваю я. И мне становится еще хуже, потому что в голове у меня крутится одна мысль: вот еще один человек, который будет просто раздавлен горем, если с Марни что-то случится.

– Супер. Особенно вдали от Чарли, который сейчас ведет себя как мальчишка.

– Я ему задницу надеру, если он обидит мою девочку, – грозится Роб.

Джесс возводит глаза к небу:

– Твоя девочка вполне способна сама о себе позаботиться. Правда, детка?

– Абсолютно, – отвечает Клео.

Я протягиваю им вазу для фруктов, уже почти до краев наполненную мобильниками:

– Телефоны сюда. За выпивкой – в ту сторону.

Я указываю им на садовые ступеньки, и они, к счастью, уходят. Роб поднимается по ступенькам первым, предоставив Клео помогать Джесс.

Тут меня обнимает дружеская рука.

– Ну как ты?

– Папа. Все нормально. Привет, мам. Ух ты, шикарно выглядишь.

Она всматривается в мое лицо:

– Как твоя мигрень?

– Отлично. Ну… не так чтобы, – спохватываюсь я. Я уже начинаю путаться, страдаю ли я еще от мигрени. Не помню, что я кому говорил. Хотя это и не совсем вранье, потому что голова у меня уже раскалывается.

– Поэтому ты и забыл побриться?

Я провожу ладонью по подбородку. Ну да, действительно забыл.

– Напитки там, на лужайке, – сообщаю я своим родителям.

– Ты что, пытаешься нас спровадить? – шутливо интересуется отец.

– Только пока остальные не подтянутся. Я тут дежурю. Хотите повидаться с Нельсоном? У него есть кое-какие новости, я уверен, он с радостью с вами поделится.

– Звучит интригующе. Ну, потом еще пересечемся, Адам.

Приходят все новые и новые гости. Я немного болтаю с каждым, забираю мобильный – ваза того и гляди переполнится, – отправляю вверх по садовым ступеням, на лужайку. Уже и не помню, кто пришел, а кто еще нет. Выуживаю из кармана собственный телефон. Ничего не пришло – с тех пор, как я получил это послание от Иззи. На меня накатывает уже хорошо знакомая волна паники. «Где ты, Марни? – безмолвно вопрошаю я. – Не пора тебе выйти со мной на связь?»

Который там час? Восемь. Предполагается, что праздник продлится до двух ночи, потом музыку придется вырубить.

Не знаю, как я выдержу.

ДЖОШ СТОИТ НА СТУЛЕ, его загорелые ноги торчат из-под обрезанных джинсов, надетых под свободную белую рубашку навыпуск. Я смотрю, как он размахивает руками, пытаясь привлечь внимание гостей, занятых болтовней друг с другом. Макс подходит к нему и стучит вилкой по своей бутылке пива, пока разговоры не стихают до еле слышного бормотания.

– Эй! – кричит он, и его приветствуют радостными криками.