У меня есть твой номер - Софи Кинселла

— Он здесь? — спрашивает блондинистый парень.

— Не видел, — отвечает обладатель оливковой кожи и подносит ко рту стопку. — Гребаный упрямый осел.

Дергаю от удивления головой.

Телефон выдает сообщение, и я рада занять чем-то свои руки. Руби прислала мне фотку какого-то брюнета и спрашивает:

Это парик?

Фыркаю от смеха. Она умудрилась сфотографировать типа, с которым у нее свидание, сзади. Он что, ничего не заметил?

По-моему, обычные волосы. Не понимаю, почему Руби так озабочена париками. Должно быть, из-за одного ее очень неудачного свидания вслепую в прошлом году, на котором выяснилось, что ее кавалеру пятьдесят девять, а не тридцать девять.[34]

Я так не думаю! Прелестный вид. Целую

Когда я отрываю взгляд от телефона, оказывается, что мужчины уже растворились в толпе. Черт. Меня заинтриговал их разговор.

Беру еще один «космо», несколько суши (этот вечер уже обошелся бы мне в пятьдесят фунтов, если бы я платила из своего кармана), и тут над ухом у меня раздается визг включенного микрофона. Поворачиваюсь и обнаруживаю, что стою рядом с небольшим подиумом. Блондинка в черном брючном костюме, постучав по микрофону, говорит:

— Леди и джентльмены! Пожалуйста, обратите на меня ваше внимание! — И почти кричит: — Народ! Пришло время речей! Чем быстрее начнем, тем быстрее кончим.

Все смеются, и толпа начинает перемещаться в этот конец зала. Меня выпихивают прямо к подиуму.

— Ну вот! — Блондинка простирает руки. — Добро пожаловать на празднование слияния нашей компании «Джонсон Эллисон» и прекрасной «Грин Ритейл». Это брак сердец и умов, равно как и компаний, и мы должны сказать огромное спасибо многим людям. Благодаря инициативе нашего управляющего директора Патрика Гоуэна мы все сегодня здесь. Патрик, залезай сюда!

Бородач в светлом костюме вспрыгивает на подиум, скромно улыбается и молча качает головой. И все начинают аплодировать, в том числе и я.

— Кейт Берни… ну что я могу сказать? Она вдохновила всех нас. — И он отходит от микрофона, которым снова завладевает блондинка.

— Знаю, он где-то здесь… — Она оглядывает зал, приложив ладонь козырьком ко лбу. — Он попытался отбрыкаться, но мы должны видеть его! Мистера «Уайт Глоуб Консалтинг», Сэма Рокстона!

Вот гадство! Нет. Этого не может быть…

Снова раздаются аплодисменты. На подиум с недовольной гримасой взбирается Сэм. Я каменею. Он же в Германии!

Наши взгляды пересекаются, и теперь вздрагивает Сэм. Чувствую себя преступницей, застигнутой на месте злодеяния. И почему я решила, что смогу безнаказанно пробраться на такую роскошную вечеринку?

Мое лицо пылает от смущения. Пытаюсь раствориться в толпе, но она слишком плотная, и у меня ничего не получается. А потому таращусь на Сэма.

— Если рядом Сэм, то все мы знаем, что любая проблема будет решена, — распинается блондинка. — Вопрос в том, устроит ли вас ее решение, а, Патрик?

Все хохочут, и я тоже делано смеюсь. Очевидно, это какая-то их шутка, и я бы поняла, в чем она заключается, имей я право быть здесь.

Парень рядом со мной восклицает:

— Это на грани приличий!

И я почему-то отвечаю ему:

— Знаю, знаю! — И опять издаю неестественный смешок.

— Это подводит нас еще к одному ключевому игроку…

Поднимаю глаза. Сэм не смотрит на меня, слава тебе господи.

— Давайте послушаем Джессику Гарнетт!

К микрофону направляется девушка в красном платье. Сэм тем временем достает из кармана телефон.

Почему вы смеялись?

Ну зачем ему еще сильнее смущать меня? Понял ведь уже, что я готова сквозь землю провалиться. Но я не попадусь на его удочку.

Это была хорошая шутка.

Сэм смотрит на телефон. Понимаю, что он получил мое сообщение. И тут же тренькает мой телефон.

Не знал, что вас пригласили.

Пытаюсь понять выражение его лица, но оно бесстрастно. Быстренько пишу:

Забежала, чтобы забрать ваш подарок. Это входит в мои обязанности. Нет нужды благодарить меня.

И доставить вам коктейли.

Теперь Сэм смотрит на бокал у меня в руке. Брови у него ползут вверх, и я едва удерживаюсь, чтобы не хихикнуть.

Я собиралась слить их во фляжку.

___

Но я пью «Манхэттен».

___

Теперь знаю. Соберу всю текилу, какая попадется.

Прочитав последнее сообщение, Сэм поднимает голову и внезапно улыбается мне. Я непроизвольно улыбаюсь в ответ — у него такая заразительная улыбка…

— …И давайте как следует отпразднуем это событие! Спасибо всем!

Когда шквал аплодисментов стихает, стараюсь спастись бегством, но Сэм уже стоит рядом со мной.

— О! Э… привет! Рада вас видеть!

Он вопросительно смотрит на меня. Нет смысла юлить и пытаться скрыть неловкость.

— Извините, — тараторю я. — Знаю, я не должна быть здесь, но я просто никогда не бывала в «Савое», а это так заманчиво, вы сказали, что не хотите идти, и… — Обрываю себя на полуслове. Ему, похоже, весело.

— Никаких проблем. Вам следовало дать мне знать, и я включил бы вас в список.

— О! Спасибо… Здесь потрясающе!

— Вот и славно. — Сэм улыбается и берет бокал красного вина с подноса проходящего мимо официанта. — Знаете что? — Он задумчиво молчит, обхватив бокал ладонями. — Мне необходимо что-то сказать вам, Поппи Уотт, хотя нужно было сделать это раньше. Хочу поблагодарить вас. Вы очень помогли мне в последние несколько дней.

— Да не за что. — Мгновенно принимаю бесстрастное выражение лица, но он качает головой.

— Нет, выслушайте меня. Знаю, что в начале нашего знакомства я сделал вам одолжение, но, в конце концов, гораздо большее одолжение сделали мне вы. У меня долгое время не было хорошей помощницы. И вы проделали огромную работу, сориентировали меня в происходящем. И я благодарен вам за это.

— Пустяки! — мямлю я, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

— Признайте свою заслугу. — Он смеется и ослабляет узел галстука. — Господи, это был такой длинный день. Сегодня не было писем? Что-то тихо. — И снова улыбается своей поразительной улыбкой.

В моем телефоне двести сорок три электронных письма для него. И письма продолжают поступать.

— Ну… Есть несколько сообщений. Но я не хотела беспокоить вас, пока вы в Германии.

— Правда? И что за письма?

— Да так… Может, все-таки подождете до завтра? — цепляюсь я за соломинку.