1812. Полководцы Отечественной войны - Владимир Бояринцев

Это была жестокая и беспощадная война: не имея возможности охранять большое количество пленных, партизаны старались брать пленных поменьше, а французы не считали партизан регулярным войском и беспощадно расстреливали тех, кто им попадался в руки.

Отвечая на упреки французского маршала в «войне не по правилам», Кутузов говорил, что таковы чувства народа: «Трудно остановить народ, ожесточённый всем, что он видел; народ, который в продолжение стольких лет не знал войны на своей территории; народ, готовый жертвовать собой для Родины…»

Отмечая боевые успехи партизан, Кутузов прямо указывал, что неприятель «повсюду истреблялся партиями нашими» и потерял «многие тысячи людей, побитых или взятых в плен нашими отдельными отрядами и земскими ополчениями».

Народный характер войны отражён в басне И. А. Крылова «Волк на псарне». Не случайно, как свидетельствует один из современников, она так нравилась самому Кутузову:

«И. А. Крылов, собственною рукою переписав басню «Волк на псарне», отдал её княгине Катерине Ильиничне, а она при письме своём отправила её к светлейшему своему супругу. Однажды, после сражений под Красным, объехав с трофеями всю армию, полководец наш сел на открытом воздухе, посреди приближённых к нему генералов и многих офицеров, вынул из кармана рукописную басню И. А. Крылова и прочёл её вслух… При словах: «Ты сер, а я, приятель, сед», произнесённых им с особою выразительностью, он снял фуражку и указал на свои седины. Все присутствующие восхищены были этим зрелищем, и радостные восклицания раздавались повсюду».

Сама басня в сокращённом виде звучит так:

Волк, ночью, думая залезть в овчарню,

Попал на псарню…

…

Пустился мой хитрец

В переговоры,

И начал так: «Друзья! К чему весь этот шум?

Я, ваш старинный сват и кум,

Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры;

Забудем прошлое, уставим общий лад!

А я, не только впредь не трону здешних стад,

Но сам за них с другими грызться рад,

И волчьей клятвой утверждаю,

Что я…» – «Послушай-ка, сосед»,

Тут ловчий перервал в ответ:

«Ты сер, а я, приятель, сед,

И волчью вашу я давно натуру знаю;

А потому обычай мой:

С волками иначе не делать мировой,

Как снявши шкуру с них долой».

И тут же выпустил на Волка гончих стаю.

Наполеон надеялся отступать местами, не разорёнными войной, отходить на Смоленск через Калугу, где рассчитывал захватить крупные склады продовольствия и фуража, намереваясь в дальнейшем удержаться на рубеже рек Западная Двина и Днепр, чтобы оттуда начать новый поход в 1813-м году.

Движение наполеоновских войск было обнаружено отрядом генерала И. С. Дорохова, который донёс об этом М. И. Кутузову. 22-го октября Кутузов двинул пехотный корпус генерала Д. С. Дохтурова и кавалерийский корпус. Установив, что на Малоярославец идут главные силы Наполеона, Дохтуров поспешил к городу, чтобы прикрыть путь на Калугу. Главные силы русской армии вечером 23-го октября выступили из Тарутинского лагеря, а следующий день Кутузов направил на помощь Дохтурову пехотный корпус генерала Н. Н. Раевского. Город 8 раз переходил из рук в руки и к концу дня остался у французов. Потери французов составили 5 тысяч, русских – 3 тысячи человек. С подходом главных сил (90 тысяч против 70 тысяч у французов) войска Кутузова заняли позицию в 1–3 километрах южнее Малоярославца на пути к Калуге. Обе стороны готовились к продолжению сражения, но 26-го октября Наполеон приказал отступать на Боровск – Верею – Можайск – Смоленск.

Таким образом, Кутузов вынудил Наполеона отступать по разорённой войной Смоленской дороге, за что Кутузов стал именоваться: «Кутузов-Смоленский». Преследуя французскую армию, фельдмаршал так сформулировал задачу для русской армии и всего патриотического освободительного движения: «Потушим кровью неприятеля пожар Москвы».

Сражение под Малоярославцем явилось большой стратегической победой русской армии, которая завладела инициативой, не допустила выхода противника в южные губернии, ход войны теперь диктовала русская армия.

Неосторожно выехавшего вперёд Наполеона, чуть было не взяли в плен казаки, и спасся он лишь благодаря храбрости свиты.

«Сей день – есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце повлекло бы за собой пагубнейшие следствия и открыло бы путь неприятелю через хлебороднейшие наши провинции», – сказал М. И. Кутузов.

В сражении под Малоярославцем корпуса Дохтурова и Раевского в кровопролитных боях преградили Великой армии путь на Калугу.

Сражение под Малоярославцем (вернее манёвры Кутузова) явилось стратегической победой русской армии, которая завладела инициативой, не допустила выхода противника в южные губернии и без большой битвы вынудила его к отступлению по разорённой Смоленской дороге.

По словам Сегюра, именно здесь «началось великое крушение нашего счастья…» Но в действительности крушение началось с московского пожара. Вскоре французам открылась ужасная картина Бородинского поля, над которым летали хищные птицы и по которому бродили собаки. Свидетель тех событий, французский топограф Лабом, отмечал, что он был совершенно потрясён, увидев рядом трупы 20-ти тысяч солдат, полное разложение которых задержал наступивший мороз. К голоду, усталости, болезным, ранам прибавился убийственный мороз. Сегюр писал, что «весь путь, как кладбищенское поле», был покрыт холмиками замёрзших и занесённых снегом солдат Великой Армии.

Французская армия шла на Смоленск, русская армия двигалась параллельным курсом, Кутузов не стремился к открытому столкновению, говоря, что наполеоновская армия развалится без боя. Действительно, развал шёл с необыкновенной быстротой и тому были причины.

Во-первых, пребывание в Москве, грабежи и мародёрства, чинимые ею, настолько расшатали дисциплину среди французов, что их боеспособность заметно упала. Французы отступали беспорядочно, нуждались в самом необходимом, но не бросали награбленное в Москве имущество.

Во-вторых, вокруг французской армии шла настоящая народная война: жители коренных русских губерний поднялись на врага. Вооружившись чем попало, они нападали на отдельные французские отряды, жгли французские запасы, громили неприятельские обозы. При такой помощи народа маленькие отряды кавалеристов и казаков, могли нападать на неприятеля со всех сторон, ведя с ним, по сути, партизанскую войну. Народная, Отечественная война наносила большой урон французской армии.

В-третьих, холода, наступившие в ноябре, причиняли страшные бедствия французам, не имевшим ни тёплой одежды, ни соответствующей обуви. Ни сражаться, ни двигаться, ни добывать пищу, они были не в состоянии и устилали дороги трупами замёрзших и умерших от голода. При этом надо не забывать, что от морозов страдала и русская армия.