Девять граммов на весы Фемиды - Валерий Карышев

– Нет, к вам мы претензий не предъявляем. Здесь простое недоразумение, и я думаю, что мы его решим.

– Товарищи, у меня самолет скоро!

– Вы не волнуйтесь, Вадим Михайлович, – вступил в разговор мужчина в штатском, – это все пустяки! Вы чисто формально должны личный досмотр таможенный пройти…

– Так я уже прошел таможенный досмотр! – заволновался Вадим.

– А в правилах не говорится, что вы должны проходить таможенный досмотр только один раз. Если у работников возникли подозрения, то они имеют право пригласить вас на таможенный досмотр повторно. Да не волнуйтесь вы, это чистая формальность! – повторил мужчина в штатском.

Серебряков насторожился. Про его пояс с деньгами никто не знает. В крайнем случае он выкрутится, даст взятку…

Через несколько минут в комнате появились двое сотрудников таможенной службы и двое мужчин, похожих на грузчиков.

– А это кто такие? – спросил Вадим.

– А это понятые, Вадим Михайлович. Так сказать, на всякий случай, – улыбнулся мужчина в штатском.

– Зачем понятые? У меня что, наркотики? Кстати, товарищи, никаких наркотиков и оружия я не везу, – сообщил Серебряков.

– Не волнуйтесь! Пожалуйста, снимите ботинки! – сказал один из таможенников.

Вадим не спеша снял ботинки.

– Теперь пиджак…

Таможенник взял ботинки и стал их внимательно осматривать. «Что же это такое? – лихорадочно соображал Вадим. – Кто же на меня их навел?!»

Другой таможенник подошел к нему и стал ощупывать одежду. Тут третий таможенник, который осматривал его пиджак, громко сказал:

– Внимание, понятые, смотрите! – И он, надорвав подкладку пиджака, вытащил оттуда несколько пачек долларов. – Это потайной пояс, вшитый в пиджак.

– Скажите, гражданин Серебряков, – обратился к Вадиму один из таможенников, видимо, старший, – что вы везете запрещенного? Покажите вашу декларацию!

– Да ничего запрещенного я не везу! Вот моя декларация. Ну, перстень у меня золотой, цепочка золотая с медальоном…

– А вот это что у вас? – спросил таможенник, вытаскивая из потайного пояса очередные пачки долларов. – Товарищи, – обратился он к понятым, – тут находится шестьдесят тысяч долларов. Сейчас мы составим акт, а вы распишетесь. Вас, товарищ Серебряков, тоже прошу расписаться.

– Ничего я подписывать не буду! – почти прокричал Вадим.

– В таком случае мы составим акт, что вы от подписания акта отказались. В принципе, для вас это никакого значения не имеет.

– Но у меня через час самолет!

– Дело не в самолете. Вам придется сейчас остаться. Вы же знаете, что есть статья о контрабанде, куда входит также незаконное перемещение денежных средств в недекларированной валюте. Так что вы теперь, так сказать, субъект преступления.

– Да ладно, ребята, за это не сажают! – попытался улыбнуться Серебряков.

– Не волнуйтесь, Вадим Михайлович, – сказал мужчина в штатском. – Конечно, мы вас в Лондон выпустим. Деньги, правда, вам придется оставить на хранение. – Он достал пустой бланк. – Вот это вам надо заполнить и расписаться.

Вадим взял листок и стал читать. Суть написанного заключалась в том, что он сдает свои деньги на ответственное хранение.

– Я так понимаю, что вы тут самый главный, – обратился он к мужчине в штатском.

– В общем, это так. Я из ФСБ. И мы к вам, Вадим Михайлович, имеем достаточно серьезный разговор. Никто вас сажать не будет. Только вы должны будете помочь нам в одном деле.

– С удовольствием! – ответил Вадим с облегчением.

– Мы сделаем так. О делах поговорим после вашего отпуска. Сейчас спокойно летите в Лондон, а как вернетесь – пожалуйста, к нам на беседу. Там можете и деньги получить.

Последняя фраза обеспокоила Вадима. Не первый раз его напрягают правоохранительные органы. Что они еще придумали?

Через несколько минут Вадим вышел из служебного помещения и подошел к Лене.

– Быстрее, мы уже опаздываем на посадку! Что случилось? – спросила она.

– Да ничего серьезного. Жаль только, деньги потерял. Ну ничего, кредитная карточка осталась.

Миша Коптев сидел в съемной квартире и смотрел телевизор. Напарника не было, он пошел встречаться со своей девушкой и может появиться под утро.

Мишка подошел к мобильному телефону, проверил, есть ли сигнал, чтобы потом не попасть под раздачу от старших. В таких ситуациях некоторые пацаны были жестоко избиты своими же ребятами – Миньков приказал сделать это за то, что те находились в каком-то баре, а телефон там не работал, так как изоляция не позволяла радиоволнам проходить внутрь, но Минькова это не касалось.

Он повторял: это не моя проблема, что ваши мобилы не работают. Вы должны были все проверить. Поэтому теперь все бойцы бригады постоянно проверяли, есть ли сигнал на мобильнике.

Миша посмотрел в окно. На дворе была ночь, около полуночи. Интересно, чего Напарник загулял? Неожиданно он услышал, как входная дверь медленно открылась.

– Напарник, ты? – громко спросил Миша.

– Я, я, Мишаня, – ответил Эдик, входя в квартиру.

– Ну что, с чувихой был?

– Да.

– Куда ходили?

– В баре посидели, то да се… В общем, девчонка просто отличная. Я тебе честно скажу, – Эдик стал переодеваться, – я жениться хочу.

– Жениться? Кто же тебе разрешит? У Папы согласия сначала спросить надо.

– Папа, Папа… Папе конец скоро.

Миша удивленно посмотрел на него:

– С чего ты это взял?

– Сейчас я тебе такое скажу, что у тебя глаза на лоб полезут!

Они уселись за стол. Эдик продолжил:

– Ты знаешь, что Папа хочет лыжи делать?

– Что это значит?

– Свалить хочет. Короче, смотри, что получается. Обрати внимание – после того, как кто-то из наших завалил таможенника, там такая война началась! С той стороны достаточно серьезная группировка. Они с ментами еще завязаны или с фээсбэшниками. Короче, наших пацанов стали арестовывать. В день по одному-двое забирают. А потом я что-то не то почувствовал в отношении Мени. Но это только мои предположения, – повторил Эдик. – Меня дал команду своему киллеру, Психу, убрать всех ребят.

– С чего ты это взял, что ребят Псих убирает? – спросил Мишка.

– Ну, во-первых, смотри – за две недели мы потеряли пять бойцов, они убиты. Правильно?

– Ну, правильно…

– Теперь, где мы их теряли? В подъезде, в квартире, на стоянке, где машины ставили. Значит, какой можно вывод сделать? Что тот, кто их убивал, знал, где они живут. Правильно?