"ДПП" - Дневник Простого Попаданца - Дэйв Макара

и легкую зависть - вот что значит высокий болевой порог!

Отдавая должное девушке, ее самообладанию и терпению, я налил ей полный бокал вина.

Вот именно тут я и совершил самую главную ошибку...

"Феячное винишко", по сути своей - обычное, плодово-выгодное типа "Сангрии", но вот по стилю опьянения, это, блин, самая натуральная медовуха, когда и голова работает, и жрать охота, но все это ровно до первой попытки встать...

А вот потом у каждого сугубо индивидуально!

К концу второго бокала я уже понимал, что девушку зовут Мара и что я ее чем-то напугал.

Еще она упорно называла Синти вайфой и только на третьем бокале, за яичницей, я понял, что Мара считает Синти моей женой!

От такой шутки Синти тоже посмеялась, но стало еще хуже - феечка стала нагло демонстрировать свои прелести и постоянно поправлять халатик Мары, хорошо хоть не своими собственными руками, а вполне себе международной и оттого прекрасно понятной, жестикуляцией.

Глядя на то, как мы с Синти лопаем яичницу без вилок, черпая все кусками разломанной лепешки, наша рыжая визави отпустила-таки полупустой бокал и налегла на еду, даруя мне слабую надеждц на то, что все закончится глобальным обжорством, в котором из последствий - лишь тяжелый сон.

Ага, наивный...

Слопав яичницу, Синти пробило "на сладенькое" и в ход пошли наши дорожные сласти, от которых я мужественно отказывался всю дорогу, опасаясь спровоцировать очередную язву.

А девушки ничего, подналегли и я только и успел отобрать три последних кусочка воздушного пирожного и пяток орехов в сахаре.

В прочем, уточню сразу "успел отобрать" исключительно потому, что обе эти заразы уже классически обожрались, демонстрируя свои набитые животики через разошедшиеся полы халатиков.

Добавим ко всему этому, что Синти не носила нижнего белья в принципе, а у Мары его не было априори, то сами представляете, как мне было тяжело!

И ведь обе так классически спелись, словно разговаривали всю жизнь на одном языке и жили в одном городке, в домах по соседству!

Заразы!

Чувствуя, что подгораю, попытался сбежать.

Для начала...

И, знаете... Лучше бы я не сбегал...

Не зря же говорят, что если не можешь победить - возглавь!

А я-то, дурак, глядя на двух распалившихся дам, уже вовсю болтающих на смеси англо-всеобщего-феячного с элементами русского, ретировался к себе в комнату, с надеждой поспать.

Ну-ну, ага-ага, наивный.

Через два часа я проснулся от жуткого грохота, словно все здание попыталось стартовать в космос, но тяги не хватило и оно шлепнулось на место старта, придавив несколько тонн куриных яиц.

Скрежет стоял такой, что только и оставалось, что подскочить с кровати, со скоростью света натянуть слава Звездам высохшие шмотки и кинуться проверять, а не летим ли мы и вправду?!

Не летели.

Но вот простенок, который я не смог открыть на прошлой базе, на этой базе две пьянючие в жопу дамы, все-таки открыли.

И, судя по истеричному хохоту, крови на белоснежных когда-то стенах и пролитому вину, стенку эту девушки отпирали всеми им доступными, методами.

Присмотревшись, заметил медленно растущую шишку на голове Синти, что явно говорило о том, что феячка ударно поработала головой.

В самом прямом смысле этого слова.

У Мары из-под халата торчали сбитые в кровь колени, а кулачки были замотаны теперь уже окровавленными поясками от халатов, так что свои ручки к открытию помещения, рыжая так же приложила. Вместе с ножками.

Глядя на это "ледовое побоищество", на всякий случай взял на заметку, что отныне, во всех странствиях по иным мирам, буду строго держать "Сухой Закон"!

Особенно с феечкой, ну ее, боевика, в пим дырявый!

А ведь казалась нормальной...

Пока я размышлял, оба тела сползлись поближе, крепко обнялись и... Захрапели, сложив головы друг на друга.

Звезды!

Что это была за композиция! Вот именно сейчас, как никогда я пожалел, что нет у меня камеры - это какая была бы память, на долгие-долгие-долгие-долгие года...!

Две "ушатанные вдробосиську" дамы, одолевшие закрытую дверь ведущую из замка дракона, вместе с драконом и прикорнувшие отдохнуть и набраться сил перед новым этапом преодоления трудностей!

Пикантности добавлял тот момент, что пояски халатиков теперь выполняли совершенно другую функцию, так что... Зрелище было не для слабонервных.

Целую минуту я решал, что важнее - растащить бухариков по комнатам и оставить без опохмела, чтобы впредь думали или разобраться, так что же за комната эта такая, секретная?!

Победило любопытство, помноженное на здравый смысл и возведенное в степень благоразумие - если эти две алкашки проснуться рядом друг с другом, тогда точно ни у одной из них не возникнет вопрос, а не было ли у них чего СО МНОЙ!

А полы тут теплые, так что... Не простудятся.

И вообще, сон алкоголика крепок, но не долог. Через час, максимум два, они придут из сладкого мира Морфея в реальный мир Похмеля и вот тут-то и начнется все самое интересное!

Однако, человеколюбие все-таки проковыряло дырочку в моем воинственном настрое "дам не похмелять" и я, зайдя в соседнюю комнату снял с кровати пару легкий одеял и графин с холодной водой, с двумя стаканами.

Одеялами накрыл оба тела, фонящих перегаром на пяток метров, а графин поставил у стены напротив, мстительно помечтав, как две "обе эти" будут страдать, дотягиваясь до живительной влаги!

Оказавшись под одеялом, Мара разразилась длинной, очень матерной фразой, из которой я понял только четыре фака, два щита и четыре года, все остальное было чем-то столь специфическим, что так и осталось тайной за семью печатями.

Синти, после тирады, обняла девушку покрепче, буркнув при этом, я совершенно четко это услышал: "СПИ, ДУРА!" И засопела-захрапела с присвистом.

Вот и еще один повод ввести "сухой закон"!

Из-за ее храпа Мара приоткрыла левый глаз, потаращилась в пустую стенку напротив и захрапела в тон собутыльнице.

Понимая, что мое присутствие ближайшее время будет излишним, отправился изучать открытую комнату.

"Запертая комната" оказалась и впрямь интересным местечком, эдакой мешаниной из оружейки, кладовки для мыломойки, серверной комнатки и резервного командного пульта управления, с, двух метрового диаметра, порталом, вделанным в стену.

От избытка чувств, я даже не сразу заметил потуги системы безопасности остановить меня.

Правда, для "остановки" использовалась какая-то странная хрень, свисающая с потолка и плюющая в меня, попеременно то голубоватым лучом, от которого, гм, только вегетативная система возбуждалась на размножение, причем секунд на сорок, не больше, то обливала какой-то бесцветной жидкостью, которая испарялась едва прикоснувшись к моей коже, зато расплывалась по одежде мокрыми пятнами.

В