Ночная бабочка. Кто же виноват? - Владимир Колычев

– Вику?! – встрепенулся я. – Ты ее знаешь?

– Здрасте! В одной школе учились, у нас разница один год. Но мы бальными танцами вместе занимались, там и подружились... А Сашку, по-твоему, я откуда знаю... Сашка мне сказала, что у тебя роман с Викой был...

– Что, и утешить меня попросила? – Это была пакость, которая без моего ведома сорвалась с языка.

Но слово, как известно, не воробей... Да и ляд с ним, вылетело так вылетело.

– Ну ты точно контуженый! – взвилась Катя.

Она попыталась расплести руки на моем животе, попыталась выдернуть их из-под моих локтей, но я не позволил ей этого сделать – сжал их словно тисками.

– Псих! – взвизгнула она.

И впилась зубами мне в плечо. Но я даже не шелохнулся. Она еще крепче сжала зубы, но я по-прежнему не реагировал на боль. В конце концов она разжала челюсти.

– Ты законченный психопат!

Она прокусила мне кожу до крови. Но вместе с ее слюной моя кровь впитала и весь ее гнев. Она успокоилась. И я был спокоен. Во всяком случае, внешне.

– Я знаю...

– Ты и раньше таким был?

– В том-то и дело, нет... Я еще не вернулся с войны...

– Заметно.

– Ты знаешь, что Вика вышла замуж?

– Насмешил. А кто, по-твоему, должен был быть дружкой на ее свадьбе?

– Ты?

– Так в том-то и дело, что я... Свадьба-то была, но без меня. Он ее в свой Мухосранск увез...

– Кто?

– Ну, муж... Тогда еще жених...

– В Мухосранск?

– Ну да... Он же не из Москвы... Мутный он какой-то, этот Кеша. Весь из себя правильный такой, слушаешь его и не понимаешь, то ли он такой умный, то ли я такая дура... Улыбается, а глаза холодные-холодные... Поднялся он в Москве неплохо. На чем, не знаю, да и не мое это дело, но «Ауди» у него почти новый, квартира где-то на Шаболовке. В общем, неплохо упаковался мужик...

– Вика его любит?

– Это ты у меня спрашиваешь?.. У нее спроси...

– Как?

– Ну, ты меня насмешил. Думаешь, если замужем, то под семью печатями?..

– Адреса я не знаю.

– Говорю же, на Шаболовке где-то живет... А номер дома не знаю. Хоть убей, не знаю...

– А номер телефона?

– Мимо... Я же говорю, мутный этот Кеша. Себе на уме. Свадьба здесь, в Москве, должна была быть, а он ее в своем Мухосранске сыграл. И зачем он это сделал? А чтобы Вику от старых подруг отвадить... Да нужна она мне? Бегать за ней. И без нее весело... И ты не бегай за ней...

– А если люблю?

– Тогда бегай...

– Ты разрешаешь?

– А ты что, моя собственность?.. У нас даже не было ничего... А если и будет, что с того?.. А будет, а?

Катя снова пустила в ход свои шаловливые ручки. Но я отстранился.

– Дурак ты! – надулась она. – Вика сейчас под Кешей своим, а ты целку ломаешь...

Она хотела меня подзадорить, раздразнить. Но вызвала волну клокочущего гнева. Волна поднялась так быстро, что я не сразу заметил, как она захлестнула сознание.

– Заткнись! – хватаясь за голову, зашипел я.

Меня лихорадило, меня кидало в жар. Еще чуть-чуть, и я взорвусь...

– Эй, что с тобой?

– Не трогай меня, – процедил я.

– Не буду...

Катя даже не представляла, как правильно она поступила, оставив меня в комнате. Я повалился на кровать и в бессильной злобе долго-долго молотил по ней кулаками. Кажется, я выл, как волк на луну... Мне никто не мешал, меня никто не успокаивал, может, потому черная волна схлынула сама по себе.

Катю я нашел на кухне. Она сидела у окна и курила. Увидела меня, встрепенулась. И вдруг вытянула вперед руки, в которых сжимала нечто, похожее на пистолет...

– Только подойди, психопат! – взвизгнула она.

В руках у нее была ракетница. Не самая безопасная штука. Выстрелом в упор можно выжечь в противнике большую дырку. А я был для нее противником... Идиотская ситуация. Я чувствовал себя моральным уродом.

– Извини...

Больше мне нечего было сказать.

– Уходи! – потребовала она.

– Да.

Я направился к двери, сунул ноги в туфли.

– Прости. Я действительно ненормальный...

Катя молча стояла за моей спиной. Я не видел, но особым чутьем ощущал холодную энергию от направленного на меня ствола. Не оборачиваясь к ней, добавил:

– Когда-нибудь это пройдет... Возможно, вместе со мной...

Я справился с замком, открыл дверь, вышел на лестничную площадку. Дверь тут же закрылась. Я нажал на кнопку вызова лифта, когда она открылась снова.

– Эй! – позвала меня Катя. – Ты от Вики не бегай. Может, она любит тебя... А то, что муж – так на каждого мужа по тонне груш. Отец у нее зверь, так она от него гуляла. И от мужа гульнуть может...

– Что ты сказала? – встрепенулся я.

– Ой! – испуганно пискнула Катя.

И захлопнула дверь перед самым моим носом.

В очередном припадке бешенства я ударил кулаком в дверь.

– Открой!

Я должен был знать правду... Она не нужна была мне, эта правда. Но я должен был ее знать! От кого и с кем гуляла Вика? С кем?..

Но дверь не открывалась, зато раздвинулись створки лифта, откуда на лестничную площадку один за другим вышли крепкие мужчины в белых халатах. Что-то щелкнуло в моей голове, и руки самопроизвольно опустились. Кажется, я понял, кто вызвал этих людей. И понял, кто они. Есть «агент 007», а есть «ангелы 03—06». Набираешь номер «03», вызываешь бригаду, которая увозит психа в палату «06»... Номер набрала Катя, а псих – это я. По мою душу прибыли «ангелы»...

– Там какой-то псих буянит! – показывая на дверь, тревожным голосом сообщил я. – А там девушка одна...

– Мы в курсе! – с важным видом изрек плечистый санитар.

И сам забарабанил в дверь. Воспользовавшись моментом, я выскользнул из зоны повышенного внимания. И был таков... А ведь я в самом деле псих. Мне в самом деле надо лечиться...

Отец не давал мне ключи от машины, я их взял сам, без спросу. Просить бесполезно – ведь с головой у меня не все в порядке, а психопатам на дороге делать нечего...

Я осознавал свою ущербность, может быть, потому и старался держать себя в руках. По пути к Череповецкой улице я не один раз попадал в автомобильные пробки, но ни разу не вышел из себя. И даже правила дорожного движения ни разу не нарушил... Все нормально, я вышел на исходные позиции. Происшествий нет. Зато есть надежда, что и впредь со мной будет все в порядке... А с отцом я разберусь. С машиной как раз сложилась такая ситуация, когда легче получить прощение, чем разрешение. Отец меня поймет и простит. Если, конечно, я буду держать себя в рамках и не натворю глупостей. А я их точно не натворю, если не добьюсь своего – не дождусь Вики. Тогда я, не солоно хлебавши, отправлюсь домой. А завтра снова буду здесь, но без машины. Может быть, отец и простит меня, но ключи от «Волги» спрячет, чтобы я снова их не украл... «Докатился ты, старший сержант Корнеев, людей до истерики доводишь, машины воруешь. Еще горькую начни пить, тогда совсем до ручки дойдешь...» А я уже начал пить. Вчера по дороге домой купил бутылку водки, как последний алкаш, втихаря и в одиночку выжрал ее в подъезде, дождался, когда пьяная анестезия заморозит извилины, и только после того постучался в дверь. Пришел домой и сразу же завалился спать. Сегодня голова чуток поскрипывает, но, в общем, самочувствие ничего. А вечерком я еще одну бутылочку приговорю, чтобы хотя бы маленький кусочек откололся от камня, который лежал у меня на душе...