Дорогами алхимии - Инди Видум

поспоришь, — рассмеялся дядя. — Ни вы, ни я не встречались ни с одним Древним, поэтому с определенностью нельзя сказать, кто прав.

Разговор казался несколько натянутым, поэтому мы с облегчением выдохнули, когда Шелагин сказал, что ему очень жаль, что необходимо уходить. Дядя тоже дежурно ответил, посетовав на необходимость расстаться со столь приятным собеседником, на что тот ответил, что это ненадолго. И так улыбнулся, что после его уходя дядя почти сразу потащил меня в палатку, где стояла защита от прослушки.

— Шелагин что-то подозревает! — выпалил он.

— Согласен. Странно себя ведет. Мне кажется, он понял, что в супе приправы с Изнанки.

Дядя громко выдохнул.

— Это на уровне подозрений. Сказать он ничего не сказал. Хорошо, что ты рыбу не выставил. Но вообще, нужно быть очень осторожными. Говорить только о раскопках, и только то, что не выходит за рамки общепринятого. Кстати, ты же табличку прочитал? Что на ней?

— Средняя образовательная школа за каким-то там номером.

— Так это здорово, — Олег сразу воспрянул духом и потер в предвкушении руки. — Значит, будут модули.

— Песец говорит, что не будут, — обломал я дядю. — Мол, в общеобразовательных школах такой роскоши, как артефакты или модули, не бывало, только табличками разживемся. Зато таблички — высший класс, светопреставление пережили, и нас переживут.

Дядя сдулся с такой же скоростью, с которой начал мечтать.

— Особенно если Шелагин про проход на Изнанку узнает. Тогда нас не только таблички переживут, но и многое другое.

— Откуда? Прохода же нет. А домой его мы не приглашаем ни при каких условиях. Кстати, через два дня нам должны кровати завезти, — припомнил я. — Что с ними будем делать?

— Это меньшая из наших проблем, — отмахнулся дядя. — Я им успел сообщить о неожиданной командировке и попросил придержать на складе. Где-нибудь через недельку выберемся и заберем сами, чтобы не морочиться с доставкой. И не придется объяснять, почему мы просим их выложить перед входом в гараж. Так что заплатим немного за хранение и забудем. А вот…

Что там он дальше хотел сказать, я не узнал, потому что у меня зазвонил телефон.

— Привет, Федь, — немного удивленно ответил я.

— И тебе не хворать. Слушай, Илья, можешь мне пятилитровую бутыль с водой привезти, причем так, чтобы не слишком в глаза бросалось? Типа к Даше идешь.

— Даша в Горинске.

— Я помню. Это как предлог.

— А что случилось? — напрягся я.

— Отец попросил пару дней никуда из квартиры ни ногой, а у меня внезапно воду перекрыли. Вызывать доставку очкую, потому что… а, — я прям ощутил, как он махнул рукой. — Отец просил не говорить, но ты все равно рано или поздно узнаешь, так лучше от меня, и не проболтаешься. Тот пучеглаз, он за мной был. Проблема у нас внезапно вылезла, и серьезная. И с развеиванием пучеглаза ничего не закончилось, но отец говорит, что пару дней перетерпеть — и все. Приехать он сейчас не может и дробить силы — тоже, а дверь тут надежная, зачарованная. Как и стены. Воду привезешь?

— Привезу. Только мне доехать надо, я сильно за городом, — предупредил я, уже прикидывая, что Федьку нужно выдергивать. — Только воду отключили?

— Еще электричество. По нему электрик обещал прийти. Проблема в том, что я никому открывать не собираюсь. Кроме тебя, конечно. Но без электричества я высижу, а без воды — нет. Боюсь, дальше плотнее обложат. А на сколько дней осада, пока непонятно.

— И мне не открывай, пока я не позвоню по телефону, понял? В дверь без телефонного звонка не считается. Я выезжаю.

Дядя мне без долгих уговоров разрешил взять машину, правда, порывался ехать со мной, на что я заметил, что он мне будет конкретно так мешать, потому что на него придется отвлекаться. А так я спокойно остановлюсь где-нибудь подальше и под Скрытностью доберусь до Феди. Объяснять, почему под Скрытностью, я не стал, а то дядя впечатлится размером неприятностей моего друга и выступит против помощи ему.

— Ты только мне машину не угробь, — предупредил дядя, вручая ключи.

— Постараюсь.

После освобождения от груза машина стала намного легче и двигалась куда быстрее, не урча обиженно на каждой кочке и перепрыгивая их не обожравшейся лягушкой, а стремительным ягуаром, поэтому от раскопок. до города я добрался куда быстрей, чем до раскопок из него же.

Остановил я машину подальше, и сразу скастовал Скрытность. Под ней и добрался до дома, где сняли квартиры Федя и Дашка. Посторонних снаружи не обнаружил, а вот внутри Поиск обнаружил две пары точек: одна ниже этажом Фединой квартиры и одна — выше. Оказались приличных размеров амбалы, одетые в комбинезоны сервисных служб: верхние — электриков, нижние — сантехников. Хотя этот маскарад обманул бы разве что полных дебилов: сумок с инструментами при них не было, зато были довольно дорогие артефакты, которых у сантехников не могло быть по определению. Меня под Скрытностью амбалы не заметили, чем я и воспользовался. Из блока ДРД идеально подошло Оглушение. Сначала я его испытал на верхних — и еле успел подхватить тела, а то свалились бы с грохотом, а так я их бережно уложил, хотя хотелось пару раз приложить кулаком по физиономиям. Потом отдыхать отправились нижние наблюдатели, а я поднялся и позвонил Феде.

— Я за дверью. Выходи.

Федя осторожно приоткрыл дверь и настороженно огляделся.

— Вещи бери — и на выход быстро, пока наблюдатели не очухались, — скомандовал я. — Объясню все потом.

Спорить он не стал, схватил рюкзак и ноут и вышел из квартиры. Я скастовал на него Скрытность и Ускорение, и мы рванули к машине, потому что караулившие Федю типы уже начали шевелиться. Оглушение — хорошая штука, но как оказалось, не слишком долгоиграющая и с невозможностью повторного использования на одном человеке в течение часа, потому что в противном случае что-то там могло необратимо повредиться у того в мозгу. Если судить по виду тех, кто караулил Федю, повреждаться там было нечему, но ограничение от этого никуда не девалось. Получается, после использования Оглушения противника надо либо связывать, либо добивать. Оба эти действия для меня были лишними, потому что стравливать свой Род с противниками Фединого я не собирался.

— А теперь куда? — спросил Федя, когда мы уже сидели в машине.

—