Тихоокеанский водоворот - Клайв Касслер

— Мистер Питг. — Привлекательная молодая жен­щина из волонтерской службы говорила неуверенно. — Адмирал ждет вас. И кстати... — сказала она, опустив глаза, — мы все ужасно гордимся тем, что вы сделали на «Марте-Энн»...

— Как адмирал воспринял похищение дочери?

Питт вовсе не хотел, чтобы его вопрос прозвучал

резко.

— Старика так просто не сломишь, — ответила она.

— Он в своем кабинете?

— Нет, сэр. Все ждут вас в конференц-зале. — Она встала и вышла из-за стола. — Сюда, пожалуйста.

Он прошел за ней по коридору; девушка остано­вилась у двери справа, постучала, приоткрыла, назвала его имя и неслышно закрыла за ним дверь.

В комнате было четыре человека. Двоих он знал, двоих нет. Адмирал Хантер вышел вперед и пожал ему руку. Он казался гораздо старше, чем четыре дня на­зад, когда Питт впервые его увидел. Старше и более усталым.

— Слава Богу, вы не пострадали, — тепло сказал Хантер, удивив Питта искренностью тона. — Как ва­ша нога?

— Нормально, — коротко ответил Питт. Он по­смотрел старику в глаза. — Мне жаль, что так вышло с капитаном Сайнаной... и с Адрианой. Виноват только я. Надо было быть бдительней.

— Вздор, — ответил Хантер с натянутой улыбкой. — Вы уничтожили двоих ублюдков. Небось, схватка бы­ла еще та.

Питт не успел ответить: подошел Денвер и похло­пал его по спине.

— Рад вас видеть. Ужасно выглядите.

— Просто очень устал, наверно. У меня страдаль­ческий вид, потому что за двадцать четыре часа я спал тридцать минут.

— Прошу простить, — сказал Хантер, — но сейчас не до сна. Если не сумеем поднять «Старбак» быстро, можно будет списать лодку. — В морщинах возле глаз Хантера явственно отражалось страшное напряжение, в котором он жил. — Хотя мы должны поблагодарить вас за то немногое время, что есть в нашем распоря­жении. Затопить носовой торпедный отсек — гени­альное решение.

Питт улыбнулся.

— Рулевой «Марты-Энн» был уверен, что мы с ним будем платить за ущерб из нашего жалованья до самой смерти.

Хантер позволил себе намек на зачаток кривой улыбки в углу рта.

— Входите и садитесь. Но позвольте вначале по­знакомить вас с доктором Элмером Крайслером, гла­вой исследовательского отдела госпиталя «Триплет».

Питт обменялся рукопожатием с низкорослым маленьким человеком. Пальцы у того оказались как клещи. Голова бритая, за уши зацеплены дужки ог­ромных очков в роговой оправе. За толстыми стек­лами карие птичьи глаза, но улыбка широкая и ис­кренняя.

— И с доктором Раймундом Йорком, главой отде­ла морской геологии Итонской океанографической школы.

Йорк совсем не походил на геолога, скорее на во­дителя-дальнобойщика или лесоруба. Рослый, выше шести футов, и широкоплечий. Он улыбнулся, сверк­нув прекрасными, белыми, ровными зубами.

Руку Питта сжали пять сильных, больших паль­цев. Таких он никогда еще не видел.

Хантер усадил Питта и сказал:

— Хотим послушать ваш рассказ о потере «Мар­ты-Энн» и нападении на ваш номер в отеле.

Питт расслабился и постарался настроиться на изложение событий и возможных перспектив в правильной последовательности. Он знал, что за ним на­блюдают, внимательно выслушивая каждую мелочь, какую он мог извлечь из памяти.

Денвер кивнул.

— Не торопитесь и простите нас, если мы время от времени будем задавать вопросы.

Питт негромко начал:

— Полагаю, все началось с того, что мы обнару­жили неожиданное поднятие морского дна, не отраженное на картах.

И рассказал все. Ученые делали заметки, а Денвер следил за пленочным магнитофоном. Изредка кто-нибудь из сидящих за столом перебивал его и задавал вопрос, на который Питт отвечал как можно подробнее. Единственное его умолчание касалось Саммер; он солгал, сказав, что зажал нож в руке раньше, чем люди Дельфи связали его.

Хантер снял целлофан с пачки сигарет и бросил в пепельницу.

— Что скажете об этом Дельфи? До сих пор вер­бальный контакт майора Питта с этим типом — един­ственный контакт с кем-либо, связанным с Водово­ротом. Если только Дельфи действительно с ним связан.

Доктор Крайслер подался вперед через стол.

— Можете подробно описать этого человека?

— Примерно шесть футов восемь дюймов, — отве­тил Питт. — Прекрасно сложен для своего роста; сколько весит такой высокий человек, не скажу. Морщинистое лицо с резкими чертами, седеющие во­лосы и, конечно, самая поразительная черта — жел­тые глаза.

Крайслер поднял брови.

— Желтые?

— Да, почти золотые.

— Это невозможно, — сказал Крайслер. — У аль­биноса могут быть розовые глаза с легким оранжевым оттенком. При некоторых типах болезней цвет глаз меняется на серовато-желтый. Но цвета яркого золо­та? Невозможно. Радужная оболочка просто не со­держит нужный для этого пигмент.

Доктор Йорк достал из кармана трубку и принял­ся вертеть ее в руках.

— Самое странное в вашем рассказе — человек с желтыми глазами. Дело в том, что такой человек дей­ствительно существовал.

— Оракул Физического Единства, — негромко ска­зал Крайслер. — Конечно. Доктор Фредерик Моран.

— Не помню такого имени, — сказал Хантер.

— Фредерик Моран — один из величайших ан­тропологов столетия. Он отстаивал теорию, гласившую, что человеческий мозг станет решающим фак­тором в постепенном исчезновении человечества.

Йорк кивнул.

— Умный, но эгоцентричный человек. Исчез в море почти тридцать лет назад.

— Дельфийский оракул, — сказал Питт, ни к кому в частности не обращаясь.

Денвер немедленно уловил связь.

— Конечно. Дельфи — место оракула в древней Греции.

— Быть не может, — сказал Крайслер. — Этот че­ловек мертв?

— Мертв ли? — спросил Питт. — Может, он оты­скал свой остров Каноли.

— Похоже на гавайскую Шангри-Ла, — сказал ' Хантер.

— Может, так и есть, — заметил Питт.

Он вкратце пересказал содержание разговора с

Джорджем Папаалоа из Музея Бишопа.

— Мне трудно поверить, что такая крупная фигу­ра, как доктор Моран, — сказал Йорк, — может просто исчезнуть на три десятилетия и неожиданно объя­виться, убийцей и похитителем.

— Сказал ли этот Дельфи еще что-нибудь, что могло бы связать его с доктором Мораном? — спросил Крайслер.

Питт улыбнулся.

— Он заявил, что мой интеллект намного слабее, чем у Лавеллы и Роблмана, кто бы это ни были.