Неопознанный ходячий объект - Татьяна Полякова

— Я не опоздал к обеду? — зычно поинтересовалсямужской бас, мы невольно вздрогнули и уставились на вошедшего. ГеннадийСтепанович, а это именно он вернулся с рыбалки, растерянно моргнул, видя, какойпроизвел эффект, и спросил Уже тише:

— Еще не обедали?

— Нет-нет, вы как раз вовремя, — защебетала ЛидияАртуровна.

И в самом деле через десять минут нас пригласили в столовую.

— Рассказывай, — плюхнувшись на постель сказалаЖенька. Я коротко поведала о своих разысканиях.

— Писатель вовсе не писатель. На кой-то чертпереписывает фантастический роман малоизвестного автора.

— Ты уверена?

— По крайней мере, у него в столе два десяткаисписанных от руки листков , и еще книжка, в обоих случаях речь идет о каком-тоЭр Гуле. Согласись, имя довольно редкое. Знать бы еще, зачем ему это надо?Может, он так писать учится? Тогда лучше попробовать переписывать болеедостойного автора.

— Зачем, как раз ответить несложно, — почесав нос,задумчиво сказала Женька. — Считается, что Владислав Петрович у насписатель, к тому же прибыл сюда поработать в спокойной обстановке, вдали отсуетного мира и так далее.

Люди в основе своей любопытны и рассуждают так: естьписатель, значит, должно быть что-то им написанное, продукт труда, так сказать.В противном случае легенда будет выглядеть подозрительно. Думаю, обыска нашписатель не ожидал, но для горничной, которая убирает в комнатах, листочкиоставил. А чтоб самому мозги не напрягать, купил по дороге сюда книжку, вот исдувает оттуда по несколько страниц в день. Говоришь, почерк похож на женский?Возможно, сдувает мадам, пока он бог весть где бродит.

— Бродит он на болоте, — заверила я. —Сапоги, мокрые джинсы… Скорее всего поход был неудачным, он где-то здоровонырнул, рубашка тоже вся в грязи.

Да и особо счастливым по возвращении он не выглядел. Вопрос,что ему нужно на болоте? Неужто Кукуя ловит?

— Заметь, не ему одному нужно, — поднялауказательный палец подружка.

— Вспомни ночного гостя. Гражданам желательно попастьна остров. Четвертый день писатель пытается проделать это и пока, судя повсему, без всякого толка. Ты голос Геннадия Степановича слышала?

— Конечно, — пожала я плечами.

— Ночью именно он с писателем разговаривал?

— Не знаю, — честно ответила я, — ночью онговорил шепотом, да и вообще…

— Ладно, — вздохнула Женька, — мы здесь скородвое суток, время идет, а толку, в смысле прояснения ситуации, никакого. Надочто-то делать.

— Что? — нахмурилась я.

— Ну… не знаю. Давай план, как нечистую силу ловить.

Конечно, проще всего было послать Женьку с ее планами кудаподальше.

Однако, сказать честно, местные события к тому моментуначали здорово меня донимать. Сплошное глупое суеверие. Опять же следовалоучитывать, что кто-то очень старался суеверия поддержать и всяческиспособствовал их распространению.

Мало того, нас с Женькой пытались вывести из игры (не будуговорить: хотели убить, может, и не хотели, но некто явно заинтересован в том,чтобы мы после ночного купания в болоте и шишки на Женькином затылке бросились изэтих мест сломя голову, а если люди идут на преступление, значит, дело нетолько в глупых суевериях, тут что-то посерьезнее.

В милицию с такими рассказами не пойдешь засмеют (один Кукуйчего стоит), а разобраться необходимо, вот и выходит, что Женька права А нуженплан борьбы с нечистой силой.

— Начнем с Горемыкина, — сказала я. — Обыщемдом на предмет содержания там собаки. Может, еще чего интересное найдем. Далее,писатель. Личность исключительно подозрительная. Надо бы выяснить, что он зафрукт. Эх, жаль, с Ромкой поссорились, он бы через свои каналы…

— Обойдемся без Ромки, — отмахнуласьподружка, — у меня свои каналы есть, ты что, забыла? Говори, что конкретнонадо?

— Все, — подумав, ответила я. — Я пока самане знаю, что может пригодиться. Было бы отлично разнюхать, не связывает лиданных лиц что-то такое со здешними местами. Может, проживали здесь ранее… нуты понимаешь…

Женька кивнула:

— Я понимаю. Кем конкретно интересуемся — В первуюочередь Горемыкиным. Потом писатель и новый постоялец. Ну и твой Валера, —со вздохом добавила я, понижая голос.

— Я вот что думаю: Валерка здесь на задании. Самаговоришь: он за писателем следит. Так, может, стоит объединить усилия? Поболоту шастать в твоем обществе чего-то боязно. Опять же, мужское плечо и всетакое… По затылку меня уже треснули.

— Просто он блондин, — мрачно изрекла я.

— Что плохого в том, чтобы быть блондином? —принялась иезуитничать Женька.

— Ничего. Но когда речь идет о блондинах, ты перестаешьбыть объективной, а это может плохо сказаться на нашем общем деле, возможно,даже трагически… А ну как по голове тебя стукнул он? Все эти охранные фирмыжутко подозрительные, мне Ромка рассказывал…

— Заколебала ты меня со своим Ромкой. Не хочешь помощисо стороны молодого симпатичного мужчины, так и скажи: хочу все сама, своимируками, потому что от природы, как осел, упрямая. А то начинает мне уши сиропомзаливать: по башке меня он… С какой стати — он? Если Валерка следит записателем, ясно, что человек он хороший, то есть на нашей стороне, потому какписатель явно отрицательный персонаж.

— Это тебе сорока на хвосте принесла? — съязвилая. — А все потому, что писатель брюнет. Конечно, дураку ясно, если брюнет— то отрицательный, если блондин — положительный. А вдруг все наоборот? Вдругписатель человек благородный, как и мы, пытается установить истину, пусть ипридумал себе не очень удачную легенду. Я имею в виду это писательство, а твойВалера хочет сорвать его планы.

— А ночной гость? Этот чего хочет?

— Отвяжись, — устало махнула я рукой. Женькашмыгнула носом, помолчала немного и заявила:

— Ладно, с Валеркой малость подождем, вдруг правдаотрицательный.

Сказать по правде, не очень-то мне везет с блондинами. Какбелобрысый — так непременно сукин сын.

— Вот-вот, — порадовалась я здравомыслиюподружки. — Значит, включаем его в список.

Паспортные данные должны быть в регистрационном журнале.Думаю, добыть их нетрудно. И мы пошли добывать паспортные данные. К нашемуудивлению, мы обнаружили на месте администратора, которое обычно пустовало,молодую девушку.